Лиза Клейпас - И снова магия
– Мистер Маккена, – просто сказал Адам, – ваше возвращение в Стоуни-Кросс доставило леди Алине столько радости, что я не могу не разделить ее, как ценю все, что доставляет ей удовольствие.
– Спасибо. – Маккена посмотрел на него холодными глазами. – Вы давно дружите, как я понимаю?
– Больше пяти лет, – отвечал Адам.
Возникло неловкое молчание, но тут раздался крик:
– Маккена!
Посмотрев в ту сторону, откуда раздавались крики, Алина поняла, что кто-то из старых друзей Маккены увидел его... Дик Берлизон, когда-то рыжий длинноногий паренек, сейчас же женатый человек лет тридцати с небольшим, Том Хейдон, сын булочника, унаследовавший дело отца, и жена Тома – Мэри, дочка мясника, с которой Маккена частенько флиртовал в молодые годы, стояли в стороне.
Улыбаясь, Алина тихонько подтолкнула Маккену:
– Иди...
Его не нужно было уговаривать. Когда он подошел к старым знакомым, они встретили его дружным смехом и объятиями. У Мэри, матери пятерых детей, округлились глаза, когда Маккена наклонился и поцеловал ее в щеку.
– Я надеюсь, у вас еще ничего не произошло? – тихо спросил Адам, наклонясь к Алине.
Она так же тихо ответила, продолжая следить за Маккеной:
– Боюсь, мне не хватит смелости, чтобы пойти на такой риск.
– Как твой друг, я хотел бы посоветовать не делать того, о чем можно пожалеть впоследствии, – улыбнулся Адам, а потом добавил: – Хотя, думаю, трудно удержаться от такого удовольствия...
– Адам, – прошептала она, – ты уговариваешь меня делать рискованные вещи?
– Только в надежде, что после ты мне все расскажешь.
Алина, смеясь, покачала головой. Услышав смех, Маккена повернулся и посмотрел на нее; морщинка пролегла меж его темных бровей.
– Кажется, я помог тебе ускорить процесс, – пробормотал Адам. – Его ревность не знает границ. Он не успокоится, пока не утвердится на этой территории. Мой Бог, и тебе нравится этот простак?
Не прошло и минуты, как Маккена вернулся к ней, его пальцы решительно сомкнулись на ее локте.
– Мы идем на поляну, – кратко сообщил он.
– Да, мы собирались... – пробормотала Алина. – Лорд Сандридж, вы с нами?
– К сожалению, нет. – Адам взял свободную руку Алины и поцеловал ее. – Я должен вернуться к своим друзьям. А вам желаю хорошего вечера.
– Тогда прощайте, – буркнул Маккена, не собираясь скрывать свою ревность.
Когда виконт отошел от них, Алина повернулась к Маккене:
– Пожалуйста, впредь будь вежлив с ним. Лорд Сандридж очень дорог мне, и я не позволю, чтобы кто-то обидел его.
– А разве я не был вежлив? – невозмутимо спросил Маккена.
Она рассмеялась, радуясь про себя его ревности.
– Ты едва сказал ему пару слов, за исключением «прощайте». И то, как ты сказал, напомнило мне упрямого кабана, готового...
– Что он за человек? – перебил Маккена. – Не обижается, когда у него на глазах тебя уводит другой мужчина!
– Поверь мне, между мной и лордом Сандриджем существует определенная договоренность – мы позволяем друг другу иметь друзей, если нам этого хочется. Это вполне цивилизованное соглашение.
– Соглашение, – повторил он со скрытым недовольством. – Твой Сандридж идиот. Если бы я был на его месте, ты была бы не здесь.
– А где бы я была? – спросила она с вызовом. – Дома, я полагаю, и гладила бы твои манжеты?
– Нет, в моей постели. Подо мной, дорогая.
Ее веселость тут же рассеялась. Ответ поразил ее в самое сердце, обострив все чувства. Она надолго замолчала, ее щеки порозовели. Они шли на поляну, ловя на себе любопытные взгляды. Так как Маккена долгие годы отсутствовал в Стоуни-Кросс, его возвращение вызвало живой интерес у деревенских жителей, а то, что он был в компании с леди Алиной, только подогревало его.
Музыка, доносившаяся с поляны, сопровождалась дружными хлопками и стуком башмаков: мужчины и женщины кружились под лихую народную мелодию. Наслаждаясь общим весельем, Алина и Маккена подошли поближе к музыкантам.
Как только песня закончилась, Маккена жестом подозвал к себе главного, и тот с готовностью подошел к нему. Маккена что-то прошептал ему на ухо и вложил в ладонь несколько монет. Алина не без подозрения следила за этими переговорами.
Широко улыбаясь, музыкант вернулся к своим товарищам. Они о чем-то посовещались и окружили Алину. Она метнула быстрый взгляд в сторону Маккены:
– Что ты задумал?
Проведя Алину через толпу, музыканты поставили ее так, чтобы она была видна всем собравшимся на поляне. Главный из них подмигнул Маккене.
– Мои дорогие друзья, – сказал он, – этот джентльмен заказал нам песню в честь прелестной леди, которая стоит перед вами. Надеюсь, вы нас поддержите, и мы вместе споем «Розу Трали» в честь леди Алины.
Публика дружно зааплодировала, так как эта мелодия была очень популярна. Покраснев от смущения, Алина бросила на Маккену убийственный взгляд, что заставило тех, кто видел это, рассмеяться. Он ответил невинной улыбкой, насмешливо приподняв брови и напоминая ей, что это она, а не кто-то другой, просил серенаду.
Музыканты смотрели на Алину с преувеличенной душевностью. И она, улыбаясь, покачала головой, когда они начали играть. По меньшей мере две сотни человек подхватили знакомую песню. Даже кое-кто из продавцов и заезжих торговцев подошел поближе, чтобы спеть в хоре, распевая ее имя как героини песни.
Бледная луна взошлаНад зелеными холмами;Солнце опустилось за синее море,А я все бреду со своею любовьюК кристальным струям источникаПосреди прекраснойДолины Трали.Она была мила и нежна,Как летняя роза.Но не красотой своей она пленила меня,О нет! Ее глаза,Чистые, будто утренний рассвет,Заставили полюбить ее,Прекрасную Розу долины Трали.Холодные тени вечераОкутали землю,А Алина улыбалась, слушая меня;Луна взошла над долиной,Осветив все кругом тусклым светом,И я наконец покорил сердцеПрекрасной Розы долины Трали-ли-ли-и!
Как только закончилась песня, Алина присела в глубоком реверансе в знак благодарности. Она подала руку музыканту. Он поцеловал ее и притворился, что падает в обморок, смешно попятившись назад, а друзья подхватили музыканта. Эта сценка вызвала дружный смех и аплодисменты публики.
Вернувшись к Маккене, Алина одарила его укоризненным взглядом.
– Ты мне заплатишь за это, – пригрозила она.
Он улыбнулся:
– Ты же хотела серенаду!
Алина расхохоталась.
– От тебя, – уточнила она, снова взяв его за руку, – а не от населения Стоуни-Кросс.
– Поверь мне, это куда лучше, чем слушать мое пение.
– Но, как я помню, когда-то у тебя был прекрасный голос.
