Ширли Басби - Покорность ей к лицу
Она, с глазами, полными слез, кивнула. Попыталась что-то сказать, но не смогла. Изо всех сил стараясь сохранить самообладание, она выговорила:
— Для него я сделаю все, что угодно. Я люблю его, как родного отца. Мысль о том, что он умирает, для меня невыносима. — Она заплакала. Лицо ее выражало неподдельное страдание. — Что я скажу Эдмунду, когда он проснется и узнает, что дедушка умер?
— Разве я не говорил вам, чтобы вы не теряли надежды? Мы должны готовиться к его уходу, но при этом не впадать в отчаяние. До сегодняшнего дня он был сильным, полным жизни человеком. Он жив, и пока это так, я не намерен думать по-другому. Ну а если случится худшее, я буду знать, что наша свадьба подарила ему успокоение. — Он поднял ее подбородок и легонько поцеловал. — Пошлите за викарием, а потом идите к свекру и напомните старому дьяволу обо всем, ради чего ему стоит жить. Ради него будьте сильной. — Скрывая собственные страхи и тревоги, Маркус повернулся и пошел прочь.
Краешек горизонта едва окрасился розовым и золотым, когда все снова собрались в спальне лорда Мэннинга. За прошедшее время в его покои набилось еще больше народу. Прежде чем поехать к миссис Эплтон, Маркус передал в руки заспанного слуги записку, которую потребовал немедленно доставить матери. В записке он вкратце объяснил, что произошло, и предупредил, что, если она хочет поприсутствовать на его венчании, ей лучше поторопиться. В итоге Барбара и Джек молча стояли у постели лорда Мэннинга, где он лежал, бледный и неподвижный. Викарий Норрис, который прибыл всего за несколько минут до них, о чем-то вполголоса переговаривался с мистером Сиуардом.
Никто не ожидал, что миссис Эплтон, узнав, что за причина привела Маркуса к ней среди ночи, останется дома. Смахивая слезы, она настояла на том, чтобы вернуться в Мэннинг-Корт с Маркусом и провести последние драгоценные минуты с человеком, которого любила и чьей женой хотела стать. И теперь она стояла у его постели и сжимала теплой, мягкой рукой хрупкую руку лорда Мэннинга. Епископ Латимер, когда его разбудили и объяснили всю ситуацию, не только с готовностью согласился выписать свидетельство, но решил быть рядом с сестрой во время этого испытания и отправился вместе с ней в Мэннинг-Корт.
Когда Маркус уехал, Изабел пришлось решать, будить Эдмунда или нет. Зная, как сильно он любит деда, она в конце концов пришла к мысли, что нужно позволить ему повидаться с лордом Мэннингом, пока тот жив. Эдмунд, ошеломленный и скорбящий, стоял на коленях с другой стороны кровати и гладил деда по плечу, не сводя глаз с бледного морщинистого лица.
Диринг и его жена, домоправительница миссис Диринг, которые родились и выросли в доме барина, как до того их родители, стояли рядышком у дверей. Миссис Диринг безутешно рыдала, утирая слезы белым носовым платком. Маркус знал, что еще несколько старых слуг топчутся за дверью в коридоре, мужаются, чтобы встретить страшную весть: единственный хозяин, которого они знали, умирает.
Несмотря на то что занимался рассвет и множество свечей горело по всей комнате, царила удушающая мрачная атмосфера. Слышались приглушенные рыдания миссис Диринг. Не лучшее начало для брака, подумал Маркус.
Скрывая свое горе, со спокойным, уверенным лицом Маркус подошел к Изабел, которая стояла у угла кровати, глядя на сына и свекра. Он коснулся ее плеча:
— Все в сборе. Начнем?
Ее лицо было белым и напряженным, золотисто-карие глаза — огромными и полными скорби. Она кивнула. Оглушенная горем, она едва ли понимала, что делает и кто еще есть в комнате. Она впала в оцепенение, и даже мысль о венчании с Маркусом не пробивалась сквозь туман скорби.
Все заняли свои места: Изабел и Маркус вместе с викарием в ногах кровати, остальные рядом. Мистер Сиуард осторожно разбудил лорда Мэннинга. Тот непонимающе посмотрел на доктора, потом будто вспомнил, что происходит, обвел взглядом собравшихся. Маркус и доктор помогли ему подняться и подложили под спину побольше подушек. Он со вздохом откинулся на них.
Левый глаз лорда Мэннинга оставался полузакрытым, когда он попробовал улыбнуться, стало окончательно ясно, что левая половина тела его парализована. Несмотря на это, он улыбнулся и насмешливо сказал:
— Глядя на ваши лица, можно подумать, что вы собрались не на свадьбу, а на поминки. — Сев чуть повыше, он сверкнул голубыми глазами: — Не надо меня закапывать раньше срока, так что сделайте одолжение, снимите эти постные мины.
Его слова немного разрядили атмосферу, и лорд Мэннинг, довольный тем, что тут и там вспыхнули бледные улыбки, посмотрел на викария и слабой рукой указал на Изабел и Маркуса:
— Кажется, мы собрались здесь, чтобы поженить этих двоих. Давайте же поскорее приступим к делу.
Церемония была простой и прошла очень быстро. Через несколько минут викарий объявил Маркуса и Изабел мужем и женой. Церемония венчания прошла мимо Изабел. Она понимала, что приносит клятвы Маркусу, чувствовала, что он рядом, высокий и сильный, но реальности происходящего не ощущала. Бракосочетание стало для нее каким-то действом, которое надо переждать, чтобы потом вновь сосредоточиться на сыне и лорде Мэннинге.
Маркус испытывал столь же глубокое горе, что и Изабел, и так же, как она, не обращал особого внимания на церемонию. Его мысли вертелись вокруг старика, смотревшего на них с кровати. И все же, когда пришло время поцеловать невесту и он сделал это, на мгновение он испытал восторг и удовлетворение. Изабел теперь его! Его жена. Он смотрел на ее лицо, и какое-то глубокое первобытное чувство владело им. Не вожделение, оно затаилось где-то в глубинах его существа, но нечто более сильное, долгое, нерушимое. Потом викарий объявил, что можно поздравить супругов, и его внимание вновь обратилось к лорду Мэннингу.
Бурной радости, которая обычно сопровождает такого рода события, среди гостей не наблюдалось, но то, как просияло лицо лорда Мэннинга после того, как Маркус поцеловал невесту, с лихвой окупило это. Когда церемония закончилась, Сиуард кивнул, и Маркус вывел всех из комнаты. Остались только лорд Мэннинг, Сиуард, Эдмунд, Изабел и он сам.
Еще до того как все собрались, в утренней столовой подали закуски. Изабел признала, что это будет не традиционный праздничный завтрак по случаю свадьбы, но это на время займет слуг и создаст хоть какую-то видимость спокойствия для остальных. Она сомневалась, что гости разъедутся очень скоро. Напротив, они останутся… пока не умрет лорд Мэннинг, с болью в сердце подумала Изабел.
Эдмунд сел на постель деда и принялся гладить его по руке, будто прикосновением этим стремился отогнать саму смерть. Ему казалось невозможным, что дед умирал, и он черпал утешение в ощущении теплой жилистой руки под ладонью.
