Элизабет Фэрчайлд - Герой мисс Дорнтон
Маргарет продолжила, не замечая, куда он смотрит:
— Жизнь, чистую и совершенную, можно найти в любое мгновение, в самых простых вещах. Ее можно увидеть… — она протянула руку вверх, указывая на облачка пыли в золотистом свете ламп над ними, — в красоте поднимаемой ветром пыли. Жизнь можно услышать в реве толпы. — Она повернула голову, оглядывая зрительный зал, и Дейд услышал глухой говор толпы. — Жизнь можно ощутить в мягкости бархата. — Она погладила ленту, завязанную под грудью. Дейд же представил, как он гладит нечто более мягкое и нежное…
И продолжил, хрипло и медленно выговаривая слова из-за наполнявших его воображение соблазнительных образов:
— Ее можно попробовать на вкус…
«О, как бы я хотел попробовать на вкус эту девушку!»— подумал он. И его губы отозвались на эти мысли:
— …Вкус влажной… плоти…
Она распахнула глаза и чуть приоткрыла рот, когда он потянулся к апельсину, все еще лежавшему на его носовом платке. Долька, отправленная им в рот, оставила фразу незаконченной.
Воцарилась тишина.
— Плоть… апельсина? — неловко договорила Маргарет, перебегая взглядом со своих колен на его губы и обратно.
Он улыбнулся и выгнул бровь, продолжая жевать и думать о другой плоти, которую ему хотелось бы попробовать. Его так долго мучил чувственный голод, что, возможно, поэтому желание оказалось сильнее и нежнее.
Маргарет не смогла придумать новой темы для разговора и слегка покраснела от смущения. Несмотря на свое полное неведение в данном вопросе, она догадалась, о чем думает ее сосед, и инстинктивно замкнулась в себе.
Виконт смотрел на нее в упор, надеясь, что она поднимет глаза от апельсина на коленях.
— Бывает ли так, что иногда жизнь прячется в сверкающих глазах того, кто высказывает глубокие и оригинальные мысли?
Он не был разочарован. Когда она подняла глаза, в них отражались и блики света с арены, и водоворот ее мыслей.
Жемчужно-серые глаза широко распахнулись. Она поняла, что он говорил о ней, но не представляла, как ей ответить.
Его рука поднялась, чтобы поправить упавший ей на щеку локон.
— Может ли жизнь трепетать в локоне волос, который спадает на лицо любимого человека?
Маргарет не знала, куда спрятать глаза. Ее пальцы сжали остатки апельсина.
— Д-да. Маленькие, простые вещи. — Ее голос дрожал.
— Капризная штука — жизнь. Похожа на любовь.
Ее взгляд метнулся в его сторону. Маргарет облизала губы, взволнованная его упоминанием о любви и прикосновением его руки к своим волосам.
— Думаю, что так.
— Я искал ее совершенно не там, где следовало.
Прежде чем она смогла ответить, их разговор был прерван возвращением ее сестер с Алланом и Уоллисом.
— Папа пошел подымить, — сообщил им Аллан.
— Он не хотел делать этого в помещении, где так много опилок, — объяснила Селия.
— Так как боялся пожара, — закончил мысль Уоллис.
Упоминание о пожаре исказило и без того встревоженное лицо Маргарет Дорнтон и заставило Дейда обратить взгляд на толпу под их ложей в поисках Крейтона. Опасность огня была не единственной, с которой они могли столкнуться в этот вечер.
Увиденное не порадовало его. Словно круги от брошенного в воду камня, рябь сплетен расходилась все шире от того места, где стояли Крейтон и его приятели. Головы поворачивались, удивленные или веселые лица поднимались, чтобы поглазеть, изредка кто-нибудь указывал пальцем — и все они смотрели на ложу Дорнтонов.
Ивлин собрался извиниться и пойти искать Крейтона, чтобы вытрясти из него, чего такого он наболтал, но вышеупомянутый джентльмен именно в этот момент вошел в ложу и плюхнулся на стул по другую сторону от Маргарет.
Глава пятнадцатая
Как только мистер Соамс присоединился к ним, начали гасить лампы. Маргарет оглянулась в поисках дяди, обеспокоенная, что тот заметит состояние Крейтона. К счастью для всех, лорд Дорнтон еще не возвращался. Дейд, когда она повернулась к нему, внимательно разглядывал Соамса.
Началось главное представление. Декорации изображали деревню, освещенную факелами. В центре женщина-крестьянка, окруженная прусскими солдатами, повествует о своей горестной судьбе. Пруссаки оставались равнодушными. Маргарет наклонилась вперед, увлеченная пантомимой. Кузнецы в четком ритме выбивали молотками искры на наковальне, звук рожка возвестил о прибытии Наполеона и его свиты.
— Гомерсал, — объявил Крейтон.
— Что? — Маргарет на секунду отвлеклась от игры артистов.
— Ш-ш-ш, — прошипели остальные зрители.
Мистер Соамс счел необходимым наклониться как можно ближе к уху Маргарет, чтобы объяснить ей смысл своего замечания.
— Молодой человек, играющий Наполеона. Его фамилия Гомерсал, и, как мне говорили, он очень похож на своего героя.
— Действительно так? — Маргарет повернулась к Дейду, надеясь, что Крейтон отпустит ее плечо и будет обдавать своим влажным, горячим, отдающим перегаром дыханием кого-то другого, а не ее.
Дейд кивнул, лишь на мгновение оторвав глаза от арены.
— Необыкновенно похож, — тихо сказал он, — Рост, осанка, фигура. А лошадь, на которой он едет, точная копия любимого коня Наполеона. — Он замолчал, почти в трансе глядя на арену.
Маргарет, однако, было трудно вернуться к представлению. Ее внимание отвлекло другое действие. В своем одурманенном состоянии Крейтон Соамс впал в игривое настроение. Первые прикосновения его локтя, плеча или колена она сочла случайностью, которую можно было объяснить теснотой в ложе. Когда же она трижды отстранялась от него, а его конечности все так же тянулись к ее телу, Маргарет пришлось признать его дурные намерения.
Что же делать в подобных обстоятельствах? Маргарет не знала. Возможно, поможет, если сказать что-нибудь резкое? А может быть, лучше не обращать на него внимания? Но глазеть на сцену, делая вид, что нет ничего оскорбительного, когда джентльмен самым бесстыдным образом прижимает свою руку к ее руке, а сапогом задевает край ее платья, было для Маргарет невыносимо. Она нахмурилась. Селия могла подсказать ей, как справиться с Крейтоном, но, чтобы попросить совета у старшей сестры, ей пришлось бы наклониться через Крейтона и Уоллиса. Так не пойдет.
Крейтон слегка толкнул ее ногу своим коленом. Маргарет отшатнулась. Она бы так хотела в этот момент вскрикивать вместе с остальными зрителями, когда перестрелка на арене закончилась тем, что один из всадников театрально упал, запутавшись в стременах, и его поволокла за собой скачущая лошадь.
Маргарет же не могла смотреть представление. Ее нервировали прикосновения, которых она не желала. Ее рука, которой касался сюртук Крейтона, ее колено, которое она уже второй раз отдернула, казались тяжелыми и неуклюжими. Она никак не могла отодвинуться настолько, чтобы избежать соседства Соамса, разве что сесть на колени лорда Дейда. Это было ужасно.
