Бонни Вэнак - Сладкая месть
Сидя напротив Грэма в столовой, она взглянула на него с интересом и спросила:
– А кто такой Хуфу?
Братья обменялись взглядами. Грэм провел пальцем по полированному столику.
– Это фараон. Помнишь, я просил тебя срисовать карту?
У Джиллиан сердце упало.
– Грэм, я хотела тебе сказать. Мне не удалось скопировать ее. За мной пристально следили. – Он нахмурился, и она продолжила: – Но я могу попытаться еще раз. Теперь я замужняя женщина, и у меня больше свободы.
– Приложи все усилия, – сказал он с нежностью в голосе. – Эта карта очень нужна нам, Джилли.
Он выглядел таким расстроенным, будто речь шла не о куске папируса, а о его заветной мечте.
– Так о чем вы тут говорили? – спросила она.
Герцог кивнул и продолжил рассказ:
– Итак, Хуфу – это фараон, для которого построили большую пирамиду. Его сыновья любили рассказывать ему всякие небылицы. Один из них рассказал ему вот такую сказку: жил-был фараон, по имени Небка, и он очень хотел избавиться от любовника своей жены. Поручил он эту задачу одному могущественному волшебнику. Волшебник слепил из воска маленького крокодильчика и приказал слуге подбросить восковую фигурку в озеро, где любил купаться любовник. Когда тот в очередной раз пришел поплавать, крокодил ожил и проглотил его.
Джиллиан как завороженная слушала глубокий бархатистый голос мужа и, казалось, воочию видела развернувшуюся на озере трагедию.
– Жена фараона погоревала немного и завела себе нового любовника. Небка, узнав об этом, пришел в такую ярость, что приказал казнить волшебника.
– Легенда гласит, что фараону Хуфу настолько понравилась эта сказка, что он отдал в награду своему сыну волшебную шкатулку, исполняющую все желания. А в эту шкатулку он положил маленького золотого крокодильчика, держащего в челюстях изумруд размером с яйцо, – это было подношение богу-крокодилу Себеку, – добавил Кеннет.
– Но, – продолжил Грэм, – мудрый фараон сказал сыну, что тот получит сокровище только после его смерти, и только в том случае, если сможет его разыскать. Хуфу спрятал сокровище в самом сердце западной пустыни и нарисовал карту. Но карта – это еще не все. Сначала надо найти ключ, отмыкающий тайник с сокровищем, а ключ спрятан в гробнице Хуфу.
Джиллиан пристально посмотрела на Грэма:
– И эта карта, на которой обозначено место, где спрятана бесценная шкатулка… это и есть нужный тебе папирус?
В глазах у него появилось странное выражение.
– Да. И волшебная шкатулка – это не просто бесценное сокровище. Отец говорил, что она может исполнять желания, даже те, которые кажутся абсолютно несбыточными. Но, – тут он пожал плечами, – это всего лишь легенда. Может, шкатулка существует. А может, и нет.
– Я сделаю все возможное, чтобы срисовать карту, – пообещала она.
– Пожалуйста, Джилли, достань ее. И чем раньше, тем лучше. Нам очень нужна карта. Мне необходима шкатулка.
На какое-то мгновение отчаяние исказило его лицо, но затем на нем воцарилось обычное бесстрастное выражение. Она смотрела, как Грэм берет с только что принесенного слугами подноса яйцо, и размышляла, зачем ее мужу так нужно это сокровище. Неужели он и вправду верит в волшебство?
И если он найдет сокровище, исчезнет ли из его темных глаз это затравленное выражение?
Глава 13
Следующие несколько недель Джиллиан привыкала к новой жизни. Днем она каталась верхом по парку, а потом часами сидела в огромной библиотеке мужа. Джиллиан восхищало то, с каким вкусом подобраны книги, но она всегда старалась покинуть библиотеку до возвращения Грэма, чтобы он не застал ее за чтением. Эту привычку в ней выработал отец, который с презрением относился к ее жажде знаний.
Иногда она, как примерная жена, сидела в гостиной и вышивала, а Бадра тем временем рассуждала с ней о книгах и нянчила сына. Поначалу Джиллиан очень смущалась, когда ее невестка без стеснения кормила Майкла при ней. Но потом она поняла, что с другими людьми виконтесса была куда более сдержанной. Со временем Джиллиан поняла, что Бадра относится к ней как к сестре, от которой у нее нет тайн. Джиллиан очень это ценила.
А вот герцог, увы, не баловал ее своим доверием. Днем Грэм часто и подолгу отсутствовал, а когда она застенчиво спросила, куда он исчезает, он коротко ответил: «Тебя это не касается». Она обиделась и больше не задавала вопросов.
Настоящая близость между ними была только в постели. Там он любил ее со всей страстью, но когда она прижималась к нему и пыталась заглянуть в глаза, он тут же замыкался в себе, будто боялся, что она сможет заглянуть ему в душу.
Джиллиан с изумлением отметила, что с деверем и невесткой у нее складываются более близкие отношения, чем с мужем. Даже Кеннет, который был поначалу немногословен, стал более общительным. Он часто сидел с ней в библиотеке, признавшись, что научился читать по-английски всего год назад. Он рассказывал, что его вырастило воинственное племя хамсинов в Египте, рассказывал, как полюбил Бадру. Родные Грэма рассказывали ей все. Он сам – ничего.
Джиллиан пыталась вовлечь мужа в разговор за ужином. Она даже набралась смелости и пыталась высказать свое мнение, когда Грэм и Кеннет обсуждали инвестиций. Но стоило Грэму внимательно взглянуть на нее, как она умолкала, сосредоточенно глядя в тарелку. Она боялась прочесть на лице мужа то же осуждение, какое неоднократно видела на лице отца.
Сегодня ее знаниям нашлось применение. Гувернантка Жасмин заболела, и Джиллиан предложила позаниматься с девочкой. В светлой классной комнате они читали и считали, а потом Джиллиан решила заинтересовать сообразительную девочку экономикой. Жасмин сидела за своей маленькой партой и слушала с живейшим интересом.
– В Англии экономический спад длится с 1873 года. Отчасти в этом виновата индустриальная революция. Мы перестали быть империалистической державой, занимающей лидирующие позиции в международной торговле. Возьмем, например, производство стали. Она идет на постройку новых кораблей. Себестоимость американской стали гораздо ниже. И что это означает? – спросила Джиллиан свою юную ученицу.
– Ее можно продавать дешевле?
– Совершенно верно. И при этом не остаться в накладе. Это называется спрос и предложение. Покупатели хотят покупать дешевле, поэтому они купят у того, кто продает по более низкой цене. А если сейчас строится так много кораблей, то, естественно, сталь покупают в Америке, а не в Англии, а это значит…
– Что наш кораблик потонул, – вмешался Грэм.
У нее мурашки по спине пробежали от его глубокого бархатистого голоса. Муж стоял в дверях, скрестив руки на широкой груди, и внимательно смотрел на нее. Словно ребенок, которого поймали на краже печенья, она подскочила от испуга так резко, что даже уронила стул.
