Кейт Ноубл - Если я полюблю
Джек снова и снова читал заметку, судорожно пытаясь понять, как ему быть. Он был так поглощен прочитанным, что не заметил странной паузы, Возникшей за столом.
— Джек? — Он вдруг расслышал голос Сары. — Вы меня слышите?
— Да, — отозвался он, отрываясь от газеты.
— Я вас попросила: как только прочитаете газету, передайте ее мне, пожалуйста.
— Да, вот держите. — От растерянности Джек не понимал, что делает.
Сара с блестящими глазами едва ли не выхватила у него газету и увлеченно принялась ее читать. Своим видом она напоминала томящегося от жажды, который наконец с наслаждением припал к струе воды. Пьет ее и не может насладиться.
Лица лорда и леди Форрестер расплылись в счастливой улыбке, они увидели под оболочкой светской леди свою дочь.
Да, план Джека был слабым, почти безнадежным.
И тем не менее он сработал.
Нет, перевоплощение еще не было полным. Но ведь это всего лишь начало.
Глава 12
— О, Филиппа! Я так рада тебя видеть!
В подтверждение своих слов Сара сердечно обняла свою наставницу и самую близкую подругу, не обращая внимания на то, что их окружали гости.
Миссис Брэбурн, хозяйка вечера, высокая и весьма радушная особа, приветливо улыбалась Филиппе и Саре, как звездам ее вечера. После замужества дочерей она и мистер Брэбурн, бывший член парламента, стали очень гостеприимными. Двери их роскошного особняка всегда были открыты, гордостью их дома были сад и огромный цветник.
Стоял чудесный июньский вечер, хотя и очень прохладный, тем не менее чаепитие решено было устроить под открытым небом.
— Я думала, что по возвращении у вас тоже наступит тепло, но, видимо, просчиталась. И вообще, мой приезд омрачила не только погода.
— Я так сожалею, Филиппа. Ведь ты хорошо знала лорда Филдстоуна?
Филиппа потупилась. Хотя она не была родственницей умершего Филдстоуна, она сочла своим долгом надеть неброский наряд в серых и темных тонах. Сара знала, как Филиппе нравится одеваться эффектно, но не броско, и цвет ее наряда, хоть и не траурный, вполне мог сойти за таковой.
— Он и Маркус вместе работали. Честно говоря, он был мне очень симпатичен.
— По крайней мере он умер тихо и спокойно. — Сара попыталась ее утешить, но, заметив странный и озадаченный взгляд Филиппы, спросила: — Ведь он умер от сердечного приступа? Так пишут газеты. Он умер во сне?
— Да-да, — быстро и нервно ответила Филиппа. — Но это случилось так неожиданно. Маркус до сих пор потрясен. А сколько ему теперь приходится работать. Мне кажется, он добровольно заточил себя в стенах военного министерства. Он никуда не выходит. А сюда мы пришли, потому что ему надо поговорить о чем-то важном с мистером Брэбурном.
Взгляд Сары невольно скользнул по залу и остановился на Маркусе и возбужденном мистере Брэбурне, они явно о чем-то спорили. Мистер Брэбурн то кивал, то отрицательно мотал головой. Вдруг он указал гостю на выход, и они оба скрылись за дверьми.
— Судя по их виду, им надо обсудить нечто очень важное, — заметила Сара, оценив мрачный и серьезный вид Маркуса.
— Да, Маркус хочет получить ответ на кое-какие финансовые вопросы. Мистер Брэбурн долго работал в парламенте и знает всю кухню. Впрочем, нас с тобой это не касается. — Филиппа небрежно отмахнулась. — Лучше расскажи о себе. Мы так долго не виделись. Но детям нравится загородная жизнь, я не могла устоять против их просьб. Чем ты была занята? Или нет, лучше спрошу так: чем ты была увлечена, пока я отсутствовала?
— Что ты имеешь в виду? Вроде ничем, — удивилась Сара.
— Да ничего особенного, — рассмеялась Филиппа. — Перед моим отъездом ты сказала мне, что раз у тебя не будет надежной спутницы, тебе придется возвращаться домой пораньше. Но ты не говорила, что вообще не будешь никуда выезжать. По возвращении не менее пяти моих знакомых с удивлением задавали мне один и тот же вопрос: что случилось с Золотой Леди? Почему ее нигде не видно? Уж не заболела ли она? Может, она отравилась на банкете, устроенном Уитфордами? Или она стала затворницей?
Сара звонко расхохоталась.
— Так вот почему леди Уитфорд смотрит на меня так вопросительно и даже с некоторой тревогой. Да ведь банкет был несколько недель тому назад.
— Точно, но леди Уитфорд очень неприятны подобные вымыслы, они ее огорчают. Ну а теперь расскажи, в чем дело? Может, мать по каким-то причинам запретила тебе бывать в свете?
Сара сжала губы. Что могла она сказать в свое оправдание? Только правду.
— Нет, конечно, она ничего мне не запрещала. Но знаешь, мне как-то наскучило выезжать в свет.
Нет, это была не ложь. В самом деле свет ей стал казаться скучным после того происшествия в театре. Особенно запомнился поцелуй. После такого поцелуя Сара утратила интерес к серенькой, монотонной светской жизни.
Нет, она не стала затворницей, как пошутила Филиппа. Она продолжала выезжать в свет, кататься верхом по парку, посещать оперу, там она была в последнее время не менее трех раз и каждый раз проходила, намеренно задерживаясь у того самого подсобного помещения в глупой надежде встретить незнакомца в маске. Она даже надеялась, что сможет его узнать, если он будет без маски. Ведь говорят же о родстве душ, о судьбе и предопределении. Может быть, это правда? Но тогда при встрече с ним она обязательно его узнает. Иначе не может быть.
Если быть совсем откровенной, то всю последнюю неделю Сара предавалась мечтаниям, главным героем ее грез был Синий Ворон.
Если с ней встретился именно он, а Сара почти не сомневалась в том, что это Синий Ворон, то она была полна решимости встретиться с ним еще раз и все выяснить. Ведь в детстве он был ее самым любимым героем, она до сих пор хранила альбом с вырезками о Синем Вороне, он валялся где-то в Примроузе, но она и так помнила каждое слово из этих статей. В ее памяти возникали подвиги, совершенные им во время войны, а также его любовные похождения. Вот он проскальзывает в спальню леди… Иногда ее воображение рисовало очень похожую картину, только на этот раз он проникал в ее собственную спальню…
Это была самая упоительная картина, причем Сара ничем не рисковала, поэтому мечтала без всякой опаски.
В конце концов, это были всего лишь грезы, и, как ей казалось, тут не было ничего опасного для ее чувств.
Однако эти мечтания не только пробуждали в ней все более и более сильное желание отыскать его. У незнакомца был акцент, но скорее всего это была просто уловка с целью обмануть ее. Она была более чем уверена, что он не женат. Женатый мужчина не способен на такие поцелуи. Однако при дальнейшем размышлении Сара с горечью признавалась, что больше ничего о нем не знает. Ах да, у него усы. В своей наивной простоте она теперь внимательно разглядывала всякого молодого усатого мужчину, который попадался ей на глаза. Даже злополучный лорд Сетон, поскольку он имел усы, будоражил ее память, пока ей самой не стало смешно. Как бы мало ей ни было известно о Синем Вороне, одно она знала точно: он не носил, как светские щеголи, корсет. Она стала рассеянной, перестала помногу танцевать, болтать с другими леди, и вид у нее был по большей мере задумчивый.
