Мередит Дьюран - Любовь и честь
Нора пристально смотрела в лицо Космо. Эта речь не давала никакого представления о его собственных предпочтениях. Однако подобная уклончивость весьма многозначительна и говорит сама за себя.
— Вы надеетесь пройти по средней тропинке. — Дорога труса, который не будет делать выбора, пока не выяснит, кто победит. — Вы не станете ни на чью сторону в этом важном для нас вопросе.
Космо оставил в покое кубок и аккуратно сложил руки на коленях. Эта строгая поза привела Нору в раздражение.
— Если бы я действительно занял такую сдержанную позицию, вам следовало бы это приветствовать ради вашего собственного благополучия.
Нора воткнула иглу в ткань и отложила пяльцы.
— Не представляю, при чем здесь мое благополучие. — Никакого соглашения о браке между их семьями не было. — Ваше предположение...
— И радуйтесь этому, — неожиданно резко заговорил Космо. — Вы, леди Тоу, сидите в осином гнезде, а ведь осы умеют жалить. Две недели назад граф Маар поднял якобитский штандарт в Киркмайкле. Герцог Аргайл принял командование армией. На севере начинается война, а шотландские дела всегда выплескиваются в Ланкашир. Один неверный шаг, и ваши гости изжалят вас до смерти. В конце концов, вы дочь своего отца.
Нора пораженно застыла.
— Значит, все-таки началось?
— Да. — Он снова взял кубок. — Не знаю, известно ли об этом лорду Ривенхему. В Лондоне только вчера получили новости из Киркмайкла. — Космо сделал большой глоток. — Послушайте, я все же привез вам подарок — мудрый совет. Если хотите выжить, поверьте мне. Завтра утром мы вместе уедем отсюда.
Уехать? Бросить Ходдерби?
— Кузен, брат поручил мне лично охранять его добро и управлять имением.
— Планы изменились, — заявил он. — Я приехал именно за тем, чтобы сообщить вам об этом.
Внезапно Нора почувствовала, что больше не может выносить самоуверенность еще одного мужчины. Ей снова заявляют, что следует пренебречь своей волей и мнением ради собственной безопасности. Она поднялась на ноги.
— Сэр, я больше не стану повторять. Вам незачем беспокоиться обо мне. Обо мне и о Ходдерби.
Он поднял на нее изумленный взгляд:
— Как так — незачем? Вы же моя нареченная.
На мгновение Нора решила, что неправильно поняла его. Его самонадеянность потрясла ее.
— Я не ваша невеста и никогда ею не буду, — заявила она, чтобы развеять все сомнения.
Космо нахмурился и, в свою очередь, поднялся из кресла.
— Неужели ваш брат не сообщил вам? Миледи, перед его отъездом мы заключили контракт.
— Нет. — Дэвид никогда не пошел бы на такой шаг, не поговорив с нею. Он не мог распорядиться сестрой без ее согласия. — Я не подписывала никаких контрактов!
Космо загадочно покачал головой.
— Небольшая формальность, которую, по словам вашего брата, вы с готовностью выполните.
Нора вцепилась в спинку кресла. Ей показалось, что у нее под ногами качнулся пол. Ощущение предательства было таким острым, что она не могла найти нужных слов.
— Послушайте же, — мягко заговорил Космо, — план состоит вот в чем. Ходдерби никогда не был майоратом, а потому он станет подарком нам на свадьбу. Если судьба Дэвида повторит судьбу вашего отца, если его приключения будут иметь неблагоприятный исход, то мы, вы и я, поженимся немедленно. Таким образом мы сохраним поместье в семье. Это и есть самое главное, понимаете? В этом причина нашего брака.
Все это звучало очень правдоподобно. Но если слова Космо соответствуют действительности, значит, Дэвид принял решение о браке без ее согласия. Нора почувствовала дурноту. Ее охватила паника, с которой нелегко было справиться.
Если Дэвид и правда решился на такое, то лишь ради спасения Ходдерби, а значит, она должна одобрить его план. Но почему именно ее нужно приносить в жертву ради спасения их земель?
Космо неверно истолковал сомнения, отразившиеся на лице Норы. Шагнув к ней, он произнес:
— Поймите меня правильно. Вам известно, как я люблю вашего брата. В этом вы можете не сомневаться. Мы вдвоем разработали этот план на случай, если дела пойдут самым худшим образом.
Нора приглушенно вскрикнула. Космо умолк. Заложив руки за спину, он стал раскачиваться на каблуках, словно ожидая, что в любую минуту она лишится чувств.
Нора отвернулась к шкафу с фарфором. Пристальный взгляд Космо мешал ей думать. Как мог Дэвид распорядиться ею без ее согласия? Что на него нашло?
За ее спиной раздался голос кузена:
— В дороге я проголодался.
Если она откроет рот, то завизжит, как сумасшедшая. Она же изо всех сил поддерживала Дэвида! Против воли согласилась с его поездкой во Францию. Разрешила спрятать в погребе порох. Он и сейчас хранится у нее под ногами, постоянно угрожая разнести на куски дом и людей. Нора не дала брату ни единого повода скрыть от нее этот план. Неужели ее можно передавать туда-сюда, как оружие из подвала?
— Кузина, — голос Космо зазвучал резче, — я голоден. Будет хорошо, если вы пригласите к столу лорда Ривенхема и лорда Джона.
Ей стало тошно. Он уже распоряжается ею, как муж.
Эдриан собрал своих людей в большом зале за длинным изрезанным столом, где Колвиллы пировали, когда Ходдерби был еще охотничьим замком. Интерьер зала был самый простой: контрфорсы, выточенные из грубого камня, поддерживали потолок, теряющийся в темноте высоко над головой, фонари в нишах бросали резкий свет на неровные плиты пола.
Этот зал был свидетелем военных советов во времена, когда кровопролитие считалось признаком мужества. Здесь не было места сомнениям и угрызениям совести. Настроение Эдриана тоже их не допускало. Он ощущал подъем, как будто уже одержал победу.
Эдриан был готов к тому, что Нора придет в бешенство, когда все узнает. Но к тому времени она уже ничего не сможет сделать. Ненависть — это привилегия живых, чьи взгляды можно еще изменить. Взгляды Норы он, без сомнения, изменит. Даже в этот просвещенный век королевские игры не допускают милости к женщинам, виновным в измене. Нора увидит, что действия Эдриана не позволили ей разделить судьбу брата.
Его люди расселись вокруг стола, беспокойно постукивая пальцами и переговариваясь. В течение пяти лет он сам подбирал их в отряд именно ради тех качеств, которые в последние дни осложняли дело. Мягкая постель, тепло от камина, регулярное питание — если бы они всего этого жаждали, то могли бы пойти по стопам отцов: стать портными или сапожниками, лодочниками или ремесленниками. Но они выбрали иной путь.
Враги Эдриана часто с презрением отзывались о сомнительном происхождении его соратников. Его это не занимало. Он по опыту знал, чем хороши сыновья торговцев, какой протест вызывает в них поговорка «каждый сверчок знай свой шесток».
