Мередит Дьюран - Любовь и честь
— Все было не так уж сложно, — вслух отвечала она, — но нет радости больше, чем встреча с родными. — Нора уже выбрала линию поведения и должна ей следовать. Разве она хочет гибели брата? Нет! Вот и нечего изображать из себя Иезавель!
Космо лучезарно улыбнулся и в знак восхищения поднял кубок.
— Очень мило сказано, кузина.
Нора изобразила ответную улыбку. Ее удивило, что Эдриан принял родственника Колвиллов со всевозможным гостеприимством. Трое оруженосцев Космо сейчас играли в кости с солдатами Эдриана. Все держались весьма дружелюбно, как союзники. Странно, что Эдриан это позволил, если не был уверен, что ему нечего опасаться людей Космо. Но с чего он мог так решить? Ведь Космо, как полагала Нора, должен поддерживать Дэвида.
— Вы ведь сейчас из Лондона, — любезным тоном проговорила она, вонзая иголку в батист. Нора была не слишком искусна в вышивке, но работа помогала скрыть волнение и дрожь в руках. — Как дела у наших друзей? — «И являются ли ваши друзья нашими», — мысленно добавила она. Явился ли Космо лишь затем, чтобы повидать кузину? Или — Нора должна была обдумать и такую возможность — он доставил сведения графу Ривенхему?
— В городе тоска, — отвечал Космо. — Дожди, дожди без конца. Даже навоз на улице становится жидким и течет, как вода. — Он сделал большой глоток, а когда опустил кубок, на его добродушном лице не отразилось никакого беспокойства, которое непременно должно быть присуще человеку, замышляющему недоброе против своей семьи.
Но в мысли Космо всегда нелегко было проникнуть. Сейчас, в сорок с хвостиком, он сохранял юношескую безмятежность и легкость, которые так нравились Норе в детстве. Космо доводился Норе двоюродным братом, но больше казался ей добрым дядюшкой, который изредка появится, позабавит фокусами с монеткой, привезет новую французскую куклу и снова исчезнет.
Даже сейчас, став взрослой женщиной, которой, кроме всего прочего, брат предложил оценить Космо как возможного жениха, Нора по-детски ждала от него какого-нибудь фокуса или чуда. И ее очень беспокоил его пристальный взгляд, возможно, оценивающий ее как будущую супругу.
Нора внимательно разглядывала кончик иглы. Космо нельзя было назвать непривлекательным. Крепко сложенный, с тонкой талией и глубокими синими глазами, он мог привлечь внимание любой женщины. Лучше бы он устремил свой взгляд на них, а к ней сохранил бы лишь платоническую привязанность.
«Я не выйду замуж за Космо, Дэвид».
Нора стиснула в пальцах иглу. Как объяснить свой отказ? Как сказать, что гонитель брата завлек ее в тенета любви?
Видит Бог, прикосновение Эдриана зажигает огонь в крови. Волна наслаждения и сейчас еще не совсем отступила.
— Я очень хотел бы привезти вам подарок, — говорил меж тем Космо. — И мне неприятно нарушать традицию. Но я так недолго был в столице, что не имел времени для подобных радостей.
«Я больше не девочка, которой нужны подарки», — подумала Нора, но вслух этого не сказала, чтобы не слушать излишних любезностей.
— А можно ли спросить, что за дела у вас были в Лондоне?
— Коммерция, разумеется, что же еще, — отвечал он, проводя узкой ладонью по буклям парика. — Ну и конечно, политика. Наш новый король происходит из угледобывающего района, и ему захотелось услышать о наших шахтах на севере, узнать, какие из наших методов можно использовать в Ганновере. Но, боюсь, эти темы не слишком интересны для леди.
Тогда Нора попыталась осторожно выяснить его политические пристрастия.
— Значит, наш новый король в основном печется о Ганновере? Хотелось бы, чтобы на первом месте для него стояли интересы Англии.
— Конечно, хотелось бы, — отвечал Космо, откидываясь на спинку кожаного кресла. Он успел переодеться с момента приезда и сейчас был в желтом камзоле с богатой отделкой из кружева цвета корицы. Подобная роскошь была для него очень нехарактерна. Нора решила, что этот костюм он надевал для встреч с королем.
Ей не понравилось, что Космо так нарядился для первого ужина у нее в доме. Должно быть, хотел произвести на нее впечатление.
— Значит, вы согласны? — спросила она. — Вы тоже полагаете, что его сердце осталось в Ганновере?
Его зубы сверкнули, хотя Нора не назвала бы это улыбкой, скорее оскалом пса, демонстрирующего клыки.
— Дорогая кузина, вы слишком многого от меня хотите. Разве мне дано проникнуть в мысли короля? Могу лишь сказать, что он выказал большой интерес к моим делам и что его предложение дружбы прозвучало вполне искренне. А теперь расскажите мне о Ривенхеме. Он не скрывает, что дожидается здесь возвращения вашего брата. Дэвид должен опасаться его?
Игла замерла в руках Норы. Остановившимся взглядом она смотрела на кривобокую фиалку — единственный результат ее трудов за целый час этого непростого разговора. Неужели Космо действительно не знает о делах Дэвида? Может быть, изображая неведение, он пытается выяснить, насколько Нора осведомлена о деятельности брата, чтобы иметь возможность говорить открыто.
— Я полагаю, — осторожно начала она, — что, когда в деле замешаны интересы короля, всегда могут возникнуть причины для беспокойства.
— О да. — Космо поставил кубок на маленький столик возле кресла. — И не только короля, но и людей короля. — Он кивнул собственным словам и повертел кубок на столе, отчего тот заскрипел о поверхность. Похоже, Космо хотел изобразить задумчивость, с раздражением подумала Нора. Ни одному мужчине не приходит в голову, что женщине потом приходится оттирать и полировать то, что они нацарапали. — Я слышал, что граф Ривенхем похож на черный паслен — куда бы он ни приезжал, везде оставляет корни, отравляющие хозяев.
Его взгляд показался Норе двусмысленным. Она резко расправила плечи. Космо не знал о событиях шестилетней давности. Отец и брат ни за что бы ему не рассказали. Тогда откуда этот взгляд?
— Вас беспокоит присутствие лорда Ривенхема?
— Беспокоит? — Космо моргнул. — Пожалуй, это не то слово, кузина. Скорее присутствие лорда Ривенхема внушает мне... э-э-э... уважение. Есть люди, которым не по душе подчиняться католику-перебежчику. Большие люди, у которых достаточно власти, чтобы превратить судьбу Ривенхема в ту, что постигла вашего отца. Но, видите ли, они недооценивают графа. Он не терял времени, увиваясь вокруг юбок ее величества, как делал это ваш отец. Вместо этого Ривенхем исполнял роль посланца между королевой Анной и ее кузеном Георгом. Теперь новый король превозносит его, и Ривенхем процветает. Но врагов у него меньше не стало. Без сомнения, я мог бы уважать такого человека, но любить — нет. Кстати, Ривенхем с гораздо большим успехом внушает ненависть, а не любовь. Уверяю вас, его враги помнят обиды до сих пор.
