Барбара Картленд - Медальон для невесты
Однако Чарльз был настороже и ухватился за последнюю фразу:
— А что такое сейчас?
— Да так уж вышло, — замялся Фолкерк и поспешил перевести разговор на другое. — А вы, сударь, не теряете бравой выправки и представительности! Глаз на вас отдыхает.
Чарльз в ответ опять хохотнул.
И присел на стул рядом с герцогом. Но было видно — слова Фолкерка ему приятны. Что поделаешь — мужчины тоже не прочь услышать иной раз комплимент в свой адрес.
— Так что тут у вас происходит, Герон? До меня дошли совершенно невероятные слухи… Ты их мне подтвердишь? Или же опровергнешь?
— И что же это за слухи, которые должен я подтвердить… или же опровергнуть?.. — Герцог тянул время, чтобы собраться с мыслями, как лучше повести себя с родственником. И предпочел говорить правду.
— Во-первых, относительно Маргарет. Она и в самом деле мертва? Не врут вокруг?
— Это правда, — легонько качнул головой герцог. — Ее уже нет в живых.
— Боже милостивый! А вчера, по дороге сюда, я услышал, что ты снова женился. Болтают невесть что? Очень уж неправдоподобно…
— Однако и это правда.
— Тогда, пожалуй, я приехал в твой замок вовремя. Твои любовные похождения собьют с толку любого. Надеюсь на подробный рассказ!
Он замолчал, поскольку дворецкий протянул ему на подносе стакан шампанского.
— Я бы предпочел виски, — отклонил было шампанское гость. — Однако это не помешает мне выпить за твое здоровье. Тебе придется постараться, чтобы выздороветь до отъезда в Эдинбург.
— С какой это стати мне туда ехать?
— Да ты совсем одичал в этом своем захолустье! Сам король прибывает к нам в Эдинбург. С визитом.
— Какой еще король?
— О, господи, боже праведный! Король Англии, Шотландии, Ирландии и Уэльса. Какой еще у нас может быть король? Кстати говоря, Герон, он очень славный малый. Думаю, от встречи с ним ты получишь премногое удовольствие.
— Дорогой Чарльз, если тебе по душе эта придворная суматоха и дребедень, то не стану тебя отговаривать. Поезжай. Но я умываю руки, поскольку я не любитель подобной помпезности. К тому же у меня и здесь много дел!
— Ну-ну, не говори так. Когда еще король Георг Четвертый приезжал с официальным визитом в Эдинбург?
— Полагаю, потому-то ты и снизошел до визита сюда?
— Его величество отправил меня вперед, но не для того, чтобы я шпионил. Я должен проследить за тем, чтобы все прошло на должном уровне. Король любит пышный прием, но чтобы все обошлось без эксцессов.
— И когда же он приезжает?
— Пятнадцатого августа.
— В твоем распоряжении еще пятнадцать дней, — вздохнул герцог. — Не хочешь задержаться тут до воскресенья?
— Мне нужно возвращаться в Эдинбург, но до завтра я у тебя непременно побуду.
— Прекрасно!
Герцог окликнул мистера Фолкерка, который как раз двинулся было к дверям, решив оставить родственников наедине, хотя ему очень хотелось знать, о чем пойдет разговор. Но он решил, что лучше излишне не любопытствовать, а проявить такт и простую вежливость.
— Граф переночует сегодня у нас. Позаботьтесь о его свите. Наверняка он приехал в сопровождении кавалькады слуг.
— Предоставьте это мне, ваша светлость, и можете быть спокойны, — с улыбкой ответил Фолкерк и вышел.
Граф откинулся на спинку стула и сделал еще глоток из бокала:
— Собственно, вполне неплохой напиток!.. — Он поднял бокал повыше и сделал одобрительный жест рукой. — Виски, конечно, с ним не сравнится, но и этот хорош… Признаться, я здорово тревожился из-за тебя, Герон! — с облегчением прогудел он бархатным баритоном.
— Это почему же? — с улыбкой полюбопытствовал герцог.
— Мне с самого начала казалось, что твой брак — серьезная ошибка.
— Да, помню, ты старался отговорить меня от этого шага.
— Все эти идеалистические схемы хороши на бумаге, а вот на практике от них никакого проку. Тебе никогда не было дела до Маргарет, а уж ее чувства к тебе и вовсе не вызывали сомнений.
— В своем тщеславии я полагал, что она сочтет меня, по крайней мере, приемлемым мужем, — невесело констатировал истину герцог.
— В твоей жизни было немало женщин, которые считали тебя более чем приемлемым. Однако это были те, кто выбирал тебя или на кого падал твой выбор. Их не подталкивал в твои объятия суровый отец, который не видел иного выхода для решения сопутствующих проблем.
— Все это теперь в прошлом, — тяжко вздохнул герцог. Чарльз попал на больное, но ничего не поделаешь, надо терпеть. — Маргарет покинула этот свет, и ее уже не вернешь.
Он произнес это обманчиво беспечным тоном, так что граф бросил на него внимательный взгляд.
— Я не собираюсь выпытывать у тебя подробности, — на всякий случай заверил он герцога, — и не намерен копаться в твоих личных делах. Тем более что ты, как я понимаю, успел жениться на ком-то еще?..
В этот момент дверь распахнулась, и в покои вождя вошла Тара. Она собирала в саду цветы для спальни герцога и принесла с собой целую корзинку.
Волосы ее, успевшие немного отрасти за последние три недели, казались огоньками пламени на фоне темной дубовой двери. Пару мгновений она стояла неподвижно, сосредоточив взгляд на фигуре герцога в кресле.
Затем, испустив радостный вскрик, она устремилась к нему.
— Так вы уже встали! — защебетала она. — Как вы себя чувствуете? Надеюсь, вас это не слишком утомило? Вы пришли сюда сами? Один?.. Или вам помог мистер Фолкерк? Где он? Вам что-нибудь нужно?
И, пока говорила, она не сводила с него глаз. И только потом заметила, что в комнате кроме герцога находится какой-то незнакомец.
— Я чувствую себя вполне сносно, — ответил на ее вопрос герцог. — Мне, признаться, помог мистер Фолкерк, но только самую малость… Я и сам уже вполне самостоятельный. Ну а сейчас, Тара, разреши представить тебя моему кузену, графу Стрэтхейрдри. Чарльз, это моя жена Тара.
Граф, сидевший до этого в небрежно-расслабленной позе, успел выпрямиться и внимательно смотрел на Тару. Выражение его лица было странным — каким-то особенным, настороженным и изучающим.
Он ничего не ответил: просто сидел и смотрел на нее, как будто обратившись в камень.
— Рада нашей встрече, милорд. — Тара вежливо присела.
Тот вновь ничего не ответил, продолжая вглядываться в ее лицо. Тара заметно занервничала, и тогда герцог счел нужным вмешаться:
— Чарльз, как я уже сказал, это моя жена.
— Кто вы? — обрел наконец граф дар речи. — Как вас зовут?
Все это было настолько странно, что даже Тара с ее всегдашней покладистостью и выдержкой не могла скрыть своего удивления.
