Поездом к океану (СИ) - Светлая Марина

Когда господин де Тассиньи заявился к нему в форт и утащил в Париж, с таинственным видом сообщив, что у него, дескать, есть интересное предложение, которое непременно нуждается в обсуждении, Юбер и предположить не мог, о чем пойдет речь. Но после слов благодарности за помощь с Жюльеном помощник Шумана его действительно озадачил и удивил.

— Что вы скажете о том, чтобы заняться организацией обеспечения армии в Азии, господин подполковник? — спросил он сразу, в лоб и без лишних предисловий за первым же бокалом вина и вместо тоста.

— Что вы, господин де Тассиньи, в очередной раз предлагаете мне перспективу, от которой будет затруднительно отказаться ввиду глубокого уважения к вам, — точно так же в лоб ответил Юбер.

— Вы вольны поступать как считаете нужным, но я предлагаю вам настоящее дело в отличие от того, чем вы занимаетесь. Кому как не вам известно, насколько важны поставки в Индокитай на сегодняшний день, поддержка армии из тыла.

— Сейчас вы выражаетесь очень похоже на генерала Риво, когда он убеждал меня принять пост в КСВС, — рассмеялся Анри. — Тогда мне даже показалось, что нет ничего важнее кадровой политики в подборе щелкоперов для крепкого сна и армии, и мирных граждан. И вместо этого я утонул в бумагах.

— Я предлагаю вам спасение от бумаг! Вы хорошо знакомы со спецификой Вьетнама и способны стратегически мыслить. Такое заключение о вас дали лица из командования, которым у нас нет оснований не доверять. Именно этот ваш талант нам и хотелось бы использовать.

— «Вам»? — уточнил Юбер, поведя бровью.

— Нам, нам. Мы тонем в этой чертовой войне, как в болоте. Генерал Блейзо[1] быстрого чуда не совершил, не сегодня — завтра его сместят. А вы и сами понимаете, чем дольше это тянется, тем меньше у нас надежды выйти из всего с честью.

— Значит, будем выходить без чести, господин де Тассиньи, — довольно равнодушно пожал плечами подполковник. — Еще пару таких лет, и мы сами перекрасимся в красный и с радостью отдадим все, что имеем, Китаю.

— Что ж тут поделать! Большинство людей в правительстве верит в миф о неуязвимости нашего Экспедиционного корпуса!

— А де Латр — нет.

— Именно. Де Латр — не верит. И не преминет воспользоваться своей властью и популярностью, чтобы переломить ситуацию в нашу пользу. В настоящий момент то, в чем мы нуждаемся более всего, — стоящие и преданные люди. Мы наводили справки, господин подполковник. Нам придется немного подвинуть генерала Риво, но получить вас.

С этими словами де Тассиньи торжественно приподнял бокал, словно сказанное и впрямь было тостом, и осушил его. И в тот же миг, легок на помине, в зал ресторана вошел, будто бы при параде, сам Грегор Риво в компании молодой женщины. И де Тассиньи невольно захлебнулся, рассмеявшись — совпадение всегда повод посмеяться.

— Не поворачивайте голову, а то не избежите участи быть пойманным начальством при заключении предательской сделки, — шутливо понизив тон, как заговорщик, проговорил помощник Шумана.

— Рано или поздно все равно придется столкнуться, — не поведя ухом, усмехнулся Юбер.

— Я берусь вас «выпросить». Едва ли Риво откажет племяннику де Латра. Слушайте, господин подполковник… не похоже, чтобы я был намного старше вас. Что скажете о том, чтобы перейти к общению без чинов?

— Скажу, что это и правда сложно — отказать племяннику де Латра. Мне — так в очередной раз. Что за ведомство, чем там положено будет заниматься?

— Это назначение в штабе армии, но ближе к фронту не бывает. Человек, его занимающий, думаю, не позднее, чем через месяц-полтора, уйдет в отставку, и нам нужно ваше принципиальное согласие. Вашей задачей… Анри, будет определение ключевых точек и создание механизмов поставки туда вооружения, продовольствия и медикаментов. В вашем распоряжении будут средства авиации, инженеры, военные медики. Кроме прочего, возможны операции по эвакуации из таких точек особо ценных кадров. Или наоборот — переброска специалистов. Словом, задачи предстоит решать сложные. И, не буду скрывать, опасные.

— Ну, если под составы с нашими грузами не будут прыгать сумасшедшие и пацифисты, то нет ничего невозможного, — улыбнулся Юбер, чувствуя некоторое возбуждение и, пожалуй… предвкушение.

— До этого пока не дошло, — вдруг «сдулся» де Тассиньи, даже на вид слегка скиснув. Потом на его губах вновь нарисовалась улыбка. — Черт, кажется, генерал нас заметил. Машет мне рукой. Придется вам поворачиваться и сыграть недоумение. Получится?

— Да я родился с недоуменной миной! — расхохотался Анри и резко развернулся на стуле, чтобы сперва столкнуться взглядом с Риво, который, кажется, тоже был несколько озадачен, а потом уже с… мадам де Брольи, сидевшей возле генерала за столиком и точно так же, как и все присутствующие на двух концах зала, обескураженной.

[1] Глава Французского экспедиционного корпуса на Дальнем Востоке с апреля 1948 по сентябрь 1949 года.

Тонкая. Элегантная. Снова в красном — искра же! Вся до кончиков пальцев ладная, какой и в лучшие годы не могла быть Симона Риво. И совершенно обескураженная.

Это точно, пусть написанного на ее лице Юбер и разглядеть не успел. Она справилась быстрее него, опустив глаза в меню. Со стороны, должно быть, это выглядело так, будто бы лишь мазнула взглядом по незнакомцу. Но растревоженное дрожание страниц в ее руках и та скорость, с которой она… отсторонилась от его глаз, в заблуждение Лионца не вводили. Он и сам лишь чуть крепче сжал ножку бокала, а взгляд отвел через целое мгновение после нее.

А потом кивнул Риво и резко повернулся к де Тассиньи.

— Выпрашивать начнете прямо сегодня? Или мне идти пожимать ему руку? — неожиданно нагловато спросил Юбер, осознавая, что это снова случается. Снова происходит. Он опять начинает терять контроль над собой, как в ту ночь в Ренне, когда рассорился с Эскрибом. Они более не поддерживали никакой связи. Черт его знает, куда неугомонный гитан мог податься за эти годы или, купив дом, осел окончательно.

Окончательно возможно для кого угодно, кроме него, кроме Лионца.

Между тем, восприняв сказанное скорее как шутку, чем всерьез, де Тассиньи легко пожал плечами:

— Не будем шокировать генерала. В его возрасте еще допустима компания хорошеньких женщин, а вот нервные потрясения крайне нежелательны. Ступайте. Я подойду, когда будем прощаться.

Все, что мог сделать Юбер, это стиснуть челюсти, только чтобы не выругаться. Нет, не из-за де Тассиньи, притащившего его в чертов ресторан. И не из-за его слов в эту минуту. А потому что, когда встал из-за стола и направился к тому месту, где сидели генерал Риво и Аньес, тысячу лет назад травмированная нога не пожелала слушаться его беспрекословно, а напомнила о том, что нынче конец февраля, погода отвратительная, и ей бы лучше в покой, на подушку. Словом, боль, о которой он подчас и забывал, сейчас заставила его немало помучиться, чтобы не начать хромать. О, он определенно хромал бы, если бы не Аньес. А сейчас приходилось держать спину ровной и не давать ей знать о себе.

Довольно того, что она и так уже знала.

— Мое почтение, господин генерал, — нахально щегольнув выправкой и прищелкнув каблуками, поприветствовал Юбер собственное начальство.

— Оставьте, Анри, хотя бы на сегодня эти условности, — благодушно отмахнулся Риво, приподнявшись и протягивая ему ладонь для рукопожатия. — Как вы здесь? С де Тассиньи? Что опять замышляет этот плут?

— Как обычно, вершит дела государственной важности. Нынче озадачен судьбой Экспедиционного корпуса.

— А ведь даже не носит формы, — фыркнул генерал и снова махнул рукой помощнику Шумана, в это время расправлявшегося с куском мяса на собственной тарелке и широко улыбавшегося в ответ. После этого Риво вернулся к Юберу: — А с моей спутницей, я полагаю, вы можете быть знакомы? Аньес де Брольи, журналистка в…

— В «Le Parisien libéré». Разумеется, мы с подполковником знакомы, — кивнула чертова «спутница» и последовала примеру генерала, тоже протянув Анри руку. Рука ее. Та самая, которой он касался губами в темной комнате, стоя у окна, когда она прижималась к его спине. Маленькая, красивой формы, с отполированными ногтями, но со слегка пересохшей кожей в мелкой сетке морщинок.