Элинор Смит - Неблагоразумная леди
— Даммлер! Что за дурь ты вбил себе в голову?! Он никогда и не предлагал ей настоящий брак, и она прекрасно это знает. Она так говорила, чтобы произвести впечатление на тебя, и, как вижу, это подействовало.
— Она этого не знает! Он разносит эту байку по городу?
— О чем ты? Севилья до смерти боится, как бы слухи не дошли до баронессы. Но если бы ты видел, как мисс Маллоу кокетничала с ним на Бонд-стрит, ты усомнился бы в ее невинности. Чего только она не наговорила ему: и комплименты, и обещание непременно прийти полюбоваться на кавалькаду членов клуба «Четырех коней», и достаточно откровенные намеки, чтобы он взял ее с собой в Бат. У меня что, ушей нет? Это же происходило на моих глазах.
Даммлер презрительно улыбнулся, не разжимая кулаки.
— Это я во всем виноват. Она едет в Бат?
— Думаю, да. Ни его, ни мисс Маллоу я не видела с того дня. А все эти вопросы и просьба передать ее недовольство тем, что ты тратишь время на графиню?.. И как это тебя угораздило пообещать ей быть пай-мальчиком?
— Лучше скажи, как тебе в голову пришло говорить ей, что я не пай-мальчик. Полагаю, ты донесла ей, что я и строчки не написал? И она решила, что это из-за леди Малверн?
— Да так считают все, кто знает, куда ты поехал. А разве это неправда?
— Конечно нет. Флирт с миссис Малверн — негласное условие, на котором лорд Малверн принимает в свой дом друзей. Я работал, Хетт.
— Даммлер, уж не хочешь ли ты сказать, что влюблен в мисс Маллоу?
— Откуда ты взяла?
— Не лги! Я по глазам вижу. И ты и она лопаетесь от ревности, а чего стоят все эти ее послания тебе! О, до меня дошло: она просила передать тебе, что едет в Бат с Севильей, чтобы заставить тебя вернуться. Нет, ну и умна! И главное, все идет как она задумала.
— Наконец хоть слышу от тебя что-то приятное. Так она ревновала?
— Еще как, только всеми способами пыталась не показать этого. Так она что, твоя любовница?
— Нет, но скоро будет моей женой, — твердо заявил Даммлер.
Он с решительным видом вышел из дома тетки и приказал ехать на Гросвенор-сквер. А Хетти так и осталась сидеть на софе с открытым ртом, пытаясь понять, не ослышалась ли она.
На Гросвенор-сквер Даммлеру сообщили, что мисс Маллоу нет и не будет, что она уехала в Бат. Он попросил позвать мистера Элмтри, который в это время писал портрет мистера Сайкса, пивовара. Мистер Элмтри с делано недовольным видом, а внутренне ликуя, оторвался от работы.
— Это лорд Даммлер, маркиз, ну, вы знаете, тот, что пишет cтихи. Большой друг, моей племянницы. Он был в гостях у одного знатного лица, а сейчас заехал к племяннице, он всегда навещает ее, когда в городе. Он к ней не равнодушен.
Возвращение Даммлера в город да еще этот визит на Гросвенор-сквер вновь превращали его в глазах Кларенса в выгодную партию.
— Так-так, надо было мне сразу понять. Раз он хочет поговорить со мной, сейчас самое время предложить ему позировать. Мы все с ним никак не сговоримся о времени, у меня работы по горло. Этот Лоуренс пишет только членов королевской семьи, а всех остальных перекладывает на мои плечи.
Говоря это, он долго вытирал руки, чтобы Даммлер понял, как он занят. Рабочий халат как знак принадлежности к цеху художников Кларенс не стал снимать, извинившись, однако, за это перед Даммлером.
— Вы застали меня в разгар работы, лорд Даммлер. Я сейчас делаю портрет мистера Сайкса, известного пивовара. У него красное лицо, но я пройдусь белым, и будет ничего. В конце сеансов у него будет вполне благопристойный вид, он может не волноваться за свою внешность. А в качестве символа я нарисую ему пучок ячменя. Стакан с элем в руке — это не то. А ячменные колоски совсем как ежевика — никому в голову не придет связывать их с пивом…
— Я хотел разузнать у вас, где Пруденс, — нетерпеливо перебил его Даммлер. — Мне сказали, что она уехала в Бат.
— Так оно и есть. Эту идею подал ей Севилья. Они сегодня выехали — в карете, запряженной четверкой. Переночуют в Ридинге и утром отправятся дальше.
Даммлер считал, что Кларенс не может не знать, едет ли Пруденс в одной карете с Севильей и не с ним ли остановится в гостинице.
— Кто едет с ней? — спросил он.
— С ней, разумеется, ее мать. Не может же она пускаться в такое путешествие одна.
— А Севилья в их экипаже или они в его?
— Нет, нет! Он выехал несколькими днями раньше. Он ждет ее там. А как ваши творческие успехи в Файнфилдзе?
— Так она не с Севильей?
— Нет, он выехал раньше. Она встретится с ним в Бате. Он очень хотел, чтобы она поехала.
— Вы мне уже говорили. У вас есть ее адрес?
— Да. Она остановится в Лаура-Плейс. У меня где-то записано.
Однако, где именно, Кларенс не мог вспомнить. Ни в салоне, ни в мастерской отыскать адрес ему не удалось.
На помощь пришел дворецкий. Он записал адрес на почтовом конверте. Его тут же переписали и вручили Даммлеру.
От Кларенса не ускользнуло, что Даммлер весь как на иголках, и он тут же сделал вывод, что причиной тому ревность. Он это понял сразу, но хранить такое знание при себе было выше его сил.
— Вы поедете за ними? — поинтересовался он.
— Да, я сейчас же еду. Так вы говорите, они остановятся в Ридинге? Вы знаете, в какой гостинице?
— Они переночуют в Ридинге, а в девять утра выедут. В Ридинге вы их не успеете перехватить.
— Если они там остановятся на ночь, то успею. В какой гостинице, знаете?
Оказалось, что гостиницу Кларенс не знает, как и дворецкий, писать туда все равно не было смысла, но, кажется, она говорила о «Джордже».
— Вы думаете гнать всю ночь? — полюбопытствовал Кларенс, восхищенный такой решительностью.
— Конечно.
— Что ж. Вижу, вам не терпится их нагнать. Севилья останется с носом, если утром вы увидитесь с ней. Настоящий маркиз… — Единственная ценность испанского титула для дядюшки Кларенса заключалась в том, что дело касалось замужества Пруденс, а здесь он был непробиваем: самым великолепным был тот, кто предложит руку его племяннице.
— Черт с ним, с маркизом, — резко бросил Даммлер, поворачиваясь к выходу с цилиндром в руке, который он в спешке так и не отдал дворецкому.
— Вы правда хотите предложить ей руку? — не унимался Кларенс, идя за ним в прихожую.
— Совершенно определенно. Руку и сердце.
— Так-так, теперь буду знать, что сказать Ашингтону, если, чего доброго, он заглянет.
— А этот напыщенный индюк все еще захаживает? — вспыхнул Даммлер.
— Он просто преследует ее, — ответил Кларенс ничтоже сумняшеся, ссылаясь на события двухнедельной давности. — Впрочем, Пру дала ему от ворот поворот. Теперь ее осаждает Севилья. Вам надо беречься испанца. В этих иностранцах всегда что-то такое, сами понимаете.
