Сьюзен Джонсон - Запретный плод
— Поговорите с Бурже.
Бурже был адвокатом для богатых людей. Сейчас Этьену нужна была его помощь.
— Но это нужно сделать незамедлительно. Изабель может обратиться к нему раньше.
— Она не станет иметь с ним дело, поскольку считает его пустословом.
Валентин улыбнулся, его настроение улучшилось. Изабель могут остановить высокие гонорары Бурже. Если Этьен заполучит Бурже, у него будет шанс.
— Может быть, он и пустослов, но блестящий пустослов. Если вы не обратитесь к нему сейчас же, то это сделаю я. Нельзя терять ни минуты.
— О чем вы говорите? — мягко вмешалась Дейзи. — Почему ты нуждаешься в Бурже? Никто не будет рисковать своей репутацией, если дело примет серьезный оборот.
— Он лучший, — ответил Валентин.
— Она отказалась, не так ли? — Темные глаза Дейзи помрачнели.
— Нет, — солгал Этьен. — Просто Бурже известен своими процессами. Он может быть полезным.
— Валентин, безусловно, прав. Бурже очень искусно оформил развод Ганье. Изабель монархистка, и очень консервативна, — сказала Аделаида. — Она обязательно пойдет на скандальный процесс.
— Именно поэтому тебе нужен Бурже? — уже более спокойно спросила Дейзи.
— Да, — он не упомянул, что, помимо всего, Бурже имел обширные связи в судебной системе и что Бурже, возможно, был единственным человеком в стране, который сумел бы бороться с безоговорочным отказом Изабель. Как и не сказал того, что в любом случае собирается получить развод, с Бурже или без него.
— Я думаю, что самое время открыть бутылку шампанского, — предложил Валентин, искренне радуясь за своего друга, который был одинок, несмотря на репутацию отчаянного волокиты.
Аделаида позвонила в колокольчик, вызывая слугу. Герцог сжал руку Дейзи и нежно поцеловал ее в щеку. Господи, как я люблю его, подумала она, улыбнувшись в ответ.
И во время обеда герцог не стал говорить о своих планах, решив сделать это после разговора с детьми и Бурже. Тем не менее, гости четы Шанталь понимающе переглядывались друг с другом. Герцог де Век был, повидимому, влюблен в симпатичную и богатую мадемуазель Блэк из Америки. Они были веселы и беззаботны, явно проявляли повышенный интерес друг к другу, герцог несколько паз в течение вечера отвечал невпопад, а прекрасные глаза мадемуазель Блэк так и пылали, затмевая ее бриллианты. После обеда, когда они танцевали, мужчины за портвейном и сигарами обсуждали юношеский огонь в глазах Этьена, и все разделяли мнение, что герцог действительно влюблен.
Разослав уведомления, герцог решил увидеть своих детей, прежде чем они услышат разные сплетни. Ему не хотелось, чтобы Изабель переговорила с ними раньше. Ее отношения с детьми были формальными, ограничивались беседами за чаем. Даже Гектора к ней приносили, когда она хотела дать указания относительно его воспитания. Она редко посещала Жюли или квартиру Жюстена и никогда детскую.
На восходе солнца Этьен и его сын ехали рядом верхом — двое мужчин, так похожие ростом и смуглой кожей, они хорошо смотрелись вдвоем. Жюстен в свои двадцать лет еще не имел такого мощного телосложения, как отец, и было видно, что он совсем молод. Сначала они говорили о предстоящей поездке Жюстена, волнующей его отца. Этьен рекомендовал ему поохотиться в районе Каира, и после обычных отеческих наставлений, спросил:
— Лежер дал тебе кредитные письма?
— Да, папа, и рекомендательные тоже.
— Не забудь, Жюстен, что французский консул любит гаванские сигары. Я пошлю ему из своих запасов, прежде чем ты уедешь. Ты должен, по крайней мере, засвидетельствовать ему свое почтение.
— Не волнуйся, папа, я постараюсь. Его жена, кстати, очень привлекательна.
Бросив взгляд на сына, Этьен увидел ослепительную юношескую улыбку. Герцог не стал давать лицемерных советов, и невозмутимо продолжал:
— Возможно, Робер хотел бы получить с оказией хороший французский коньяк и сигары, я позабочусь об этом.
Поскольку герцог по утрам часто выезжал с сыном на прогулки, Жюстен не видел ничего особенного в том, что и этим утром они скакали по тщательно охраняемому поместью Бонз. Жюстен продолжал рассказывать о приготовлениях к поездке в Египет, и герцог был вынужден прервать его.
— Я должен сказать тебе коечто очень важное.
— Знаю, папа, я всегда буду осторожен. Герцог улыбнулся живости сына, испытывая огромное удовольствие от того, что Жюстен счастлив. По крайней мере, дети не страдали изза его неудавшегося брака.
— Это касается твоей матери и меня, — сказал герцог таким тоном, что Жюстен придержал коня и вопросительно взглянул на отца. — Я попросил ее о разводе.
— Ну, наконецто, — кивнул Жюстен. Герцог явно не ожидал такого ответа.
— Тебя это не волнует? — Как отец он чувствовал ответственность за своих детей.
— А почему ты так долго ждал? — спокойно спросил сын.
Герцог довольно подробно рассказал о Дейзи, добавив:
— Я хотел бы, чтобы ты увидел ее, прежде чем уедешь.
— С удовольствием, — ответил Жюстен, понимая, какие глубокие изменения происходят в жизни отца, — Жюли тоже поддержит тебя, папа. — Слова Жюстена обещали поддержку отцу. — Но, — добавил он с усмешкой, — я доволен, что буду на пути в Египет, когда начнется фейерверк. Ты ведь знаешь, что маман обратится к судьям?
— Да, это будет чертова кутерьма, — вздохнул Этьен. — Она поднимет на ноги всю судейскую братию, а заодно и министра. Консерваторы будут стоять насмерть. Мне даже думать не хочется о разговоре с ее кузеном архиепископом.
— Не забывай, что красавица Монтеньи, — сказал Жюстен, изогнув бровь, — спустит на тебя своего стареющего советника Жезу. — Он широко улыбнулся. — Возможно, Египет недостаточно далек? Есть еще Индокитай. Ты не желаешь посетить Восток?
— Еще как, — ответил герцог с ухмылкой, — но, к сожалению, мое отсутствие не решит проблемы. Я серьезно хочу жениться на Дейзи, это единственное, что меня обнадеживает после стольких лет пустоты. Слава тебе, Господи, это последний династический брак в нашем семействе. Жюли счастлива. А ты…
— Я счастлив, папа, и не собираюсь жениться в течение ближайших десяти лет. Герцог улыбнулся.
— Если молодая жена Робера не закрутит тебе голову.
— Папа! — его ответ был отговоркой и протестом одновременно. — Она флиртует с каждым.
Они пересекли Руйе Риволи, движение все еще было редким — встречались только торговки и торговцы, идущие на рынок, да изредка попадался случайный фургон.
— Я просил Жюли повидать меня, после того как Гектор позавтракает. Ты не хочешь присоединиться к нам?
Жюстен колебался, его день был занят предотьездной суетой, но, помня, как отец с детства утешал его в трудных ситуациях, всегда помогал советом, деньгами или влиянием, он сказал:
