Кэтрин Каски - Невинные грехи
— Да, это так.
То, что она услышала, показалось ей невероятным. Грант наконец понял!
По лицу снова заструились слезы. Слезы счастья.
— Смотри, что ты наделал! Опять заставил меня плакать. — Соленая слезинка скатилась на губы, когда она улыбнулась. — Спасибо, что нашел мое ожерелье.
— Позволишь?
Грант, не дожидаясь ответа, взял ожерелье, зашел ей за спину, опустил через голову нить жемчуга ей на шею.
Она провела пальцами по легшим на ткань плаща жемчужинам.
— А теперь, когда я уеду, это ожерелье будет напоминать и о тебе.
Она повернулась к нему лицом.
Не давая ей времени опомниться, он заключил ее в объятия.
— Фелисити, я люблю тебя. — Еще никогда она не видела у него такого напряженного взгляда. — Верь мне. Я люблю тебя. Я все это время вел себя как дурак и невежа… Такими титулами меня наградила Присцилла, и она права. Я даже не могу представить, какими словами можешь называть меня ты, но я заслуживаю каждое из них за то, как с тобой обошелся.
— Грант, я не могу…
— Прости меня, Фелисити. Я, желая получить все, забыл, чего мне на самом деле хотелось… Что мне действительно нужно, так это твоя любовь.
Я был слеп и думал, что самым главным было вернуть наследство и расплатиться с долгами. Но теперь я знаю, что ошибался. — Он притянул ее ближе, его губы приблизились к ее рту, и теплое дыхание Фелисити коснулось его лица. — Но помни, пожалуйста, и храни это в своем сердце: я никогда не переставал любить тебя… И никогда не перестану.
Именно этих слов Фелисити ждала от него. Ей захотелось сказать ему, что она тоже его любит, что ей не нужно ничего другого, только бы быть всегда рядом с ним… Но она понимала, что не может этого сказать. Слишком поздно. Будущее с Грантом было несбыточной мечтой, не более. И так было всегда. Жаль, что она не поняла этого сразу, но больше она не будет себя обманывать.
Фелисити уперлась руками в мускулистую грудь Гранта.
— Нет, нет!
Она не позволит себе поверить в то, что жизнь с ним возможна! Не допустит этого снова. Он опять бросит ее, и на этот раз ее сердце не выдержит…
— Нет, Грант, все кончено.
— Не кончено. И никогда не кончалось. — Грант крепко прижал ее к себе, пресекая попытку вырваться.
— Все кончено. — Фелисити запрокинула голову и посмотрела Гранту в глаза. — Но ведь с нами на самом деле никогда такого не было, верно? Никогда не было нас.
В ответ Грант крепко поцеловал ее.
— Разве ты еще не поняла, моя милая Фелисити? С той ночи, когда ты дала обет быть моей, а я дал обет быть твоим, мы стали единым целым… Как бы там ни считалось по закону.
Глава 20
Когда Фелисити услышала эти слова, сердце сперва заколотилось у нее в груди, а потом как будто стало биться через раз. Она всмотрелась в глубину его светло-карих с зеленью глаз и в них, в открытости его лица увидела, почувствовала всеми фибрами своей души, что он говорит правду.
Она уже видела такое выражение, когда Грант верил, что любит ее. И она тоже в это верила, хотя и оказалась преданной.
Но на этот раз все было как-то иначе. Он узнал, каково это, желая богатства сильнее всего, обрести полные карманы золота и пустоту в сердце, жаждущем любви.
Фелисити провела ладонями по его лицу.
— Грант, моя любовь никогда не ослабевала. — Она приподнялась на носки и нежно поцеловала его в губы. — Но ты разбил мое сердце, и рана эта еще не зажила.
— Так пусть моя любовь станет целебным бальзамом. Мои помыслы не всегда были тверды, но любовь не угасала ни на минуту. — Грант встал перед ней на колено и поднял левую руку. — Если ты примешь меня и согласишься стать моей женой, я буду самым счастливым мужчиной в мире.
Из кармашка жилета Грант достал золотой перстень с печаткой.
— Моя мать отдала это мне незадолго до смерти. Для меня этот перстень хранит воспоминания о чистой, безусловной любви, но, что важнее, в нем заключено обещание любви вечной. — Он поднял перстень и поднес его к ее безымянному пальцу. — Ты выйдешь за меня, Фелисити?
Губы ее задрожали, сердце переполнилось чувствами. Сказать она сейчас ничего не могла, поэтому просто кивнула, и с ее ресниц сорвались слезинки счастья.
Лицо Гранта тоже претерпело ряд изменений: если сначала оно было серьезным, то потом сделалось удивленным, после чего стало недоверчивым и, наконец, засветилось от неподдельного счастья. Он надел перстень матери на палец девушки, и тот подошел идеально.
— Как же я этого сразу не понял! Этому перстню было суждено стать твоим, Фелисити, потому что ты — смысл моей жизни.
Он встал с колен.
— О, Грант, неужели это на самом деле происходит? Или это сон? — Фелисити крепко сжала его пальцы.
Грант улыбнулся, глаза его заблестели. Он поднял ее правую руку и приложил к своей груди.
— У меня для тебя есть еще что-то.
Ладонью Фелисити почувствовала, что в его жилете есть внутренний карман и что он не пустой. Она вопросительно подняла брови.
— Ну что, посмотрим, что там?
Его пальцы быстро расстегнули пуговицы жилета, и он сунул ее руку себе за пазуху.
Фелисити знала: от Гранта можно ожидать чего угодно. Из кармашка она достала сложенный лист бумаги.
— Разверни. — Его глаза горели в предвкушении.
Пальцы ее задрожали, когда она начала разворачивать лист, и вдруг, еще не увидев, что внутри, она все поняла.
— Боже, Грант… Это же специальная лицензия на брак, верно?
Рука ее затряслась, и ей пришлось сделать вид, что она обмахивается бумагой как веером.
На лице Гранта появилась озорная улыбка.
— Еще рано, моя дорогая?
— Думаю, что нет. — Фелисити почувствовала, как у нее загорелись щеки от мысли о том, в чем она собиралась признаться вслух. — Ведь я не могу дождаться, когда смогу побыть со своим мужем… Как жена.
Какое-то время они стояли, глядя друг на друга и ожидая, кто первым заговорит или что-то сделает.
— Фелисити, искушение слишком велико. Но я должен вернуть тебя в дом миссис Фрай, пока все не будет готово к свадьбе.
Фелисити ждала услышать от Гранта не это. По правде говоря, она надеялась, что он ничего не скажет, а просто заключит ее в объятия и уложит на кровать.
— Я не хочу возвращаться к миссис Фрай в такую погоду. Я и так промокла до нитки, чего доброго еще простужусь.
— Я могу сходить найти извозчика, а в твоем чемоданчике наверняка есть во что переодеться. — Он посмотрел на кожаную дорожную сумку, потом обратно на Фелисити.
Почему он такой благородный, когда я вовсе не хочу этого? Она разочарованно вздохнула. В том, что его влекло к ней, как к женщине, сомнений не вызывало. Столь заметное доказательство его пылкости не заметить было невозможно. Неужели он не видел, что и она хотела его не меньше?
