Тесса Дэр - Танец с герцогом
Орхидеи. Она все же их заполучила.
В убранстве комнат сочетались красота, элегантность и гармония. И при виде этого великолепия сердце Амелии наполнялось тихой радостью. После стольких лет созерцания кричаще розовых стен и раскормленных херувимов в доме брата и его жены Уинифрид Амелия по достоинству оценила тонкий художественный вкус своей предшественницы.
Всего полчасика, и она вернется к своим обязанностям.
Когда служанка наполнила ванну водой, Амелия отослала ее утюжить новое платье из жемчужно-серого шелка. Это было лучшее из ее платьев, а сегодня вечером следовало выглядеть на все сто. Амелия могла бы искупаться самостоятельно, что она и проделывала на протяжении многих лет. Но сегодня у нее совсем не хватало времени, и она не могла позволить себе опоздать к ужину. Ведь она всю свою жизнь ждала момента, когда станет хозяйкой в собственном доме. И вскоре Спенсер и Клаудия будут ее обожать и недоумевать, как могли существовать без нее столько времени. Хватит одного тщательно продуманного и подготовленного ужина, чтобы Спенсер понял: женившись на простенькой старой деве, он приобрел в ее лице настоящую драгоценность. Возможно даже, он поднимется со своего места, подойдет к ней, смиренно опустится на одно колено и устремит на нее полный восхищения взгляд. А потом произнесет своим хриплым завораживающим голосом: «Амелия, я не знаю, как жил без тебя. Ты превратила этот дом в настоящий семейный очаг. Я сделаю все, что ты попросишь. Только, пожалуйста, не покидай меня».
Мечты, мечты…
Пока вода не остыла, Амелия быстро сняла с себя дорожное платье и в нерешительности остановилась посреди комнаты, не зная, что с ним делать. Ей не хотелось класть пропитанную потом и пылью одежду на чистую постель. Другая леди на ее месте швырнула бы платье на пол, но Амелия была приучена к аккуратности и слишком ценила добротную ткань, чтобы позволить себе нечто подобное. Наверняка рядом есть гардеробная, где, возможно, найдется крючок и для этого платья…
Медленно развернувшись, Амелия увидела передвижную деревянную панель у изголовья кровати. Она почти сливалась со стеной, поэтому Амелия и не заметила ее раньше.
Наслаждаясь ощущением мягкого толстого ковра под босыми ступнями, Амелия поспешила к двери. Дверь оказалась тяжелее, чем она думала, но, поднатужившись, Амелии все же удалось ее отодвинуть.
По другую сторону двери стоял Спенсер.
Увидев Амелию, он застыл от неожиданности.
— О! — Ошеломленная Амелия выронила платье из рук. А когда обнаружила, что стоит перед мужем в корсете и сорочке, смутилась окончательно. — Извини, — пробормотала она, отводя глаза от мускулистого живота герцога, покрытого темными волосами. — Я… я думала, здесь гардеробная.
Опустив руку с рубашкой, которую успел уже снять, Спенсер бросил взгляд через плечо.
— Нет, не гардеробная.
— Конечно, нет. — Амелия залилась краской. Она стояла на пороге спальни мужа — точной копии своей собственной. Отличие состояло лишь в оттенках и элементах декора. А передвижная панель соединяла две спальни.
— Я не ожидала… Это приспособление очень…
— Удобно?
— Необычно. Именно это я хотела сказать.
Амелия неловко переступила с ноги на ногу, и взгляд мужчины упал на ее грудь.
— А еще я хотела сказать, — добавила Амелия, — что никогда еще не видела таких обоев. Золото моей спальни перекликается с темно-голубыми оттенками в твоей. И на коврах у нас совсем…
— Угу. — Спенсер задумчиво кивнул, не сводя глаз с ложбинки между грудей жены. Судя по всему, он не слышал ни слова из того, что она сказала.
Краска бросилась в лицо Амелии. Она детально продумывала меню и беседовала с ним об элементах декора, а ему не было до этого никакого дела. Герцог хотел переспать с ней и обзавестись наследником. Только и всего. Несмотря на все его заверения, Амелия находилась здесь, в этом роскошном доме в качестве племенной кобылы.
Впрочем, нет, своих кобыл он любил больше.
Амелия попятилась назад, едва не споткнувшись о валявшуюся на полу одежду. Она не могла поднять ее так, чтобы не показать при этом вырез декольте еще больше. Незаметно отбросив платье в сторону, Амелия налегла плечом на панель, готовясь задвинуть ее на место.
— Увидимся за обедом.
Однако герцог ухватился рукой за край двери. Амелия все же попыталась ее закрыть, но тщетно.
— Насчет Клаудии… — со вздохом произнес Спенсер. — Она очень молода. Мне жаль, что так получилось.
В мире Спенсера так просили прощения? С точки зрения Амелии, этих слов было недостаточно, но она все же кивнула:
— Мне тоже.
Взгляд Амелии перекочевал на ручку двери.
— Здесь только одна задвижка, — произнес герцог, отгадав ее мысли. — С моей стороны.
Амелия судорожно сглотнула.
— Вижу.
— Не переживай. — Он самодовольно улыбнулся и отпустил дверь. — Я никогда ее не задвигаю.
Амелия с грохотом задвинула дверь, успев, однако, расслышать смех мужа.
Глава 11
Обед прошел просто ужасно.
Вопреки всему Спенсер надеялся на перемену в поведении Клаудии. Очевидно, известие о его женитьбе явилось для девушки полной неожиданностью. И все же нескольких часов должно было хватить для того, чтобы она свыклась с этой мыслью и приняла Амелию.
Но нет. Сегодня на это нечего было и надеяться.
Спенсер расположился во главе стола, а Амелия с Клаудией сидели друг напротив друга, разделенные арктической пустыней белоснежной скатерти и резных хрустальных бокалов. Однако их взгляды не пересекались. Со стороны могло показаться, что поданная на обед рыба все еще была жива и извивалась на тарелке: с такой злостью Клаудия вонзила в нее вилку.
— Как провела время в Йорке? — поинтересовался Спенсер у кузины. — Надеюсь, отзывы твоих учителей будут положительными?
— Не знаю. — Клаудия вторично вонзила вилку в рыбу. — Я ужасно разочаровала своего преподавателя по немецкому языку.
— А как обстоит дело с музыкальными занятиями?
— В первую очередь учитель музыки разочаровал меня. — Фыркнув, Клаудия отложила вилку. — Зато магазины просто чудесны.
— Я отправил тебя в Йорк развивать свой ум, а не сорить карманными деньгами в местных магазинах. Зачем я нанимал тебе учителей, если ты все равно ничему не научилась?
Девушка обиженно посмотрела на своего опекуна:
— Может, не стоило этого делать?
— Вы не голодны, моя дорогая? — примирительно спросила Амелия, кивнув на нетронутую рыбу в тарелке Клаудии. — К супу вы тоже не притронулись.
Девушка по-прежнему не поднимала на нее глаз.
