Розалинда Лейкер - Жена Уорвика
– Ты оставил поместье Уорвик, когда тебе вздумалось! – с горечью заметил Гарри, поскольку в нем заговорили доселе невысказанные чувства горечи и ревности к положению брата.
– Меня отправили на ринг и внесли в черный список, а тебя оставили при дяде вместо меня. Только ты упустил свой шанс и сейчас хочешь окончательно разрушить свое будущее очередным безрассудным поступком.
В каком-то диком неповиновении Гарри вскинул руки и ослабил хватку Дэниэла.
– Я не хотел оставаться в поместье Уорвик. Я также ненавидел жизнь там из милости дяди Уильяма, как и ты.
– Ты не имел права давать возможность фанатичному старику передавать дом по наследству посторонним людям.
– Я имел такое же право, как и ты!
Братья уставились друг на друга. Голос аукциониста, повторяющего последнюю ставку, долетел до их ушей.
– Предложена цена в тринадцать гиней, джентльмены. Неужели такая прекрасная женщина уйдет по такой низкой цене? Неужели я так и не услышу четырнадцать?
Дэниэл увидел, что они с Гарри оказались в центре всеобщего внимания. Вся толпа уставилась на то место, где они стояли под навесом таверны, в воздухе витала атмосфера ожидания. Потное разгоряченное лицо аукциониста возвышалось над всеми собравшимися, как темно-красная луна, его брови застыли в вопросительном положении. Он окидывал взглядом всех присутствующих, держа наготове молоток. Француз молчал! Ставка Гарри в тринадцать гиней висела, словно маятник, в ожидании, в какую сторону качнуться: либо позволить превысить себя более высокой ценой, либо стать узаконенной в качестве покупной цены ударом молотка.
С каждой секундой, подтверждавшей, что дальнейших ставок не ожидается, лицо Гарри озарялось все большим и большим ликованием. Кейт Фаррингтон, окутанная странной, холодной аурой таинственности, продадут ему! Вывернувшись из рук брата, он рванул в сторону, отстаивая свое право на самостоятельные решения. Затем встал, широко расставив ноги и пританцовывая, одновременно слегка пощелкивая пальцами по полям своей высокой шляпы, лихо сдвигая ее набок.
– Я спрашиваю в последний раз, – гремел голос аукциониста, поднявшего молоток. – Кто предложит цену выше?
Дэниэл, впав в отчаяние от глупости своего брата, в очередной раз взглянул на Кейт Фаррингтон, пытаясь разгадать, что могло в ней так привлечь парня, и пришел к заключению, что она пробудила дремавшую в его крови искру защитника. Она выглядела унылой, почтительной и совершенно не возбуждающей воображение. Это был идеальный тип жены, которую он сам не отказался бы иметь под рукой на время путешествия домой в Девоншир, запланированного на следующей неделе. С ее помощью он мог бы доказать дяде Уильяму, что он остепенился, а бокс не уничтожил его жизнь и не сгубил его душу. Возникшая идея замерцала и заискрилась заманчивым светом. И что значил маленький обман женщины, когда столько ставилось на кон? В противном случае неумение наступить на горло собственной гордости приведет его к потере того, что он так отчаянно пытался спасти. Дэниэл получит возможность излечить Гарри от упрямой глупости и в то же время решить собственные проблемы.
Аукционист поднял молоток еще выше, собираясь уже опустить его: «Тринадцать гиней. Продана…»
– Двадцать одна гинея! – крикнул Дэниэл.
Толпа громко выдохнула, а Гарри застонал. ДажеКейт впервые за все это время подняла голову и посмотрела в сторону нового покупателя. Маска равнодушия на ее лице сменилась удивлением, но только на мгновение.
Аукционист, комиссионные которого чудеснейшим образом возросли, с надеждой посмотрел на Гарри. Даже одного взгляда на мучительное разочарование, исказившее лицо молодого человека, хватило, чтобы понять: аукцион подошел к концу. Он в очередной раз поднял свой молоток: «Двадцать одна гинея за Кейт Фаррингтон! Продана, продана, продана!»
Дэниэл полез в верхний карман своего сюртука за кошельком. Гарри, глаза которого метали молнии от гнева, достигшего в нем наивысшей точки, с силой схватил его за рукав, натянув дорогое сукно.
– Почему? – требовательно процедил он сквозь сжатые зубы. – Ты ведь знал, что я… что я… Его голос вдруг стал ужасно хриплым, и он с унижением почувствовал приближение слез, чего не испытывал с момента своего детства.
– Она может мне пригодиться, – ровно ответил Дэниэл; он не стал озвучивать промелькнувшую в голове избитую банальность, что в один прекрасней день брат еще скажет ему спасибо за сегодняшнее вмешательство. – Доверься моему решению, я позже объясню тебе причины.
Он хотел утешить Гарри, намекнув, что купил Кейт не по зову страсти, любви или пылкого желания, а из каких-то корыстных соображений. Однако разочарование брата оказалось настолько сильным, боль настолько жестокой, что слова Дэниэла его не успокоили. Впервые взглянув на Кейт, он влюбился всем своим импульсивным, ранимым сердцем, почувствовав к ней нечто такое, чего еще не мог распознать в силу своей неопытности.
Загадочный покров, под которым скрывалась бездна, сулившая бесконечные обещания, привлекал мужчин и заставлял их искать способ разрушить ту стену, которой она отгородила себя от людей, и исследовать таинственную глубину ее души.
Отсутствие какого-либо личного интереса Дэниэла к Кейт позволяло ему оценить в ней только почтительный вид, с которым она предстанет перед его дядей. Он подошел к арене и перепрыгнул через ограду. Среди расходившейся толпы некоторые мужчины узнавали его и останавливались, чтобы поприветствовать и подбодрить.
– Браво, Уорвик! Желаем тебе выиграть завтрашний бой так же легко, как ты выиграл сегодня жену!
Скорее в силу привычки он поблагодарил их за пожелания широкой улыбкой и поднятым в знак победы кулаком, поскольку голову переполняли другие мысли. Он надеялся, что его покупка окажется выгодным вложением денег, а не обузой и финансовой потерей. Молодой человек расплатился с аукционистом золотом, потом, с квитанцией в кармане, повернулся к женщине.
Она уже спустилась с бочки, но больше не сделала ни одного движения. Веревка свисала с шеи, поскольку по старому обычаю именно он как покупатель получал законное право снять ее. Кейт смотрела на Дэниэла твердо и прямо, со спокойным выражением лица. Ее напряженные губы слегка расслабились и обрели полную привлекательную форму вместо сжатой белой линии.
– Позвольте представиться, мадам, – официально обратился он к Кейт. – Меня зовут Дэниэл Уорвик.
– Сэр, – она чопорно кивнула головой в знак признательности и, игнорируя тот факт, что ее имя уже несколько раз выкрикивали во всеуслышание на аукционе, добавила своим низким голосом: – Меня зовут Кейт Фаррингтон.
