Энн Стюарт - Любовь черного лорда
— Я… мы…
— Не то чтобы это было мое дело, — он осторожно обогнул тело дяди Хораса и поднял лежавшую на полу шпагу. — Однако и мне не чуждо любопытство. Логика подсказывает, что ты — девица легкого поведения. Пыталась заманить и ограбить клиента. Впрочем, — он окинул Эмму оценивающим взглядом, — тут что-то не сходится. Шлюхи так не одеваются. Да и взгляд у тебя какой-то не такой… Ну что, я ошибся?
— Да.
— Вот жалость! — незнакомец смотрел на нее взглядом знатока. — Ты могла бы заработать на своей внешности состояние.
У Эммы и так было состояние — деньги, которые она унаследовала от отца. Ничего хорошего, впрочем, они ей не принесли.
— Он пытался меня изнасиловать.
Последовал еще один оценивающий взгляд.
— В чем-то я его понимаю, — пробормотал зеленоглазый красавец. — В любом случае он за это дорого заплатил. Ты хоть знаешь его?
— Конечно. Это мой дядя. И опекун.
— Как мило, — усмехнулся мужчина. — Полагаю, тетя у тебя тоже есть?
— Тети нет. Есть кузина. Дочь дяди. Она меня не очень любит…
— Не думаю, чтобы она стала любить тебя больше после того, что ты сделала с ее отцом.
— Теперь уже все равно… Меня так и так повесят.
Незнакомец склонил голову набок, задумчиво рассматривая девушку. Эмма с удивлением и даже смущением смотрела на гриву черных волос, падавшую ему на плечи. Те немногие мужчины, которых принимали в доме на Крауч-Энд, носили косички или напудренные парики, а эта волна наводила на мысль о чем-то очень необычном и, наверное, запретном.
Не менее смущающим было и беспечное изящество его одежды. Эмма привыкла видеть мужчин, одетых по всем правилам, предписанным хорошим тоном, и манеры их всецело соответствовали костюму. Они все были одинаковыми, хотя цвет камзолов, конечно, различался. Этот оказался ни на кого не похожим…
От Эммы не ускользнуло, что загадочный незнакомец был слегка пьян. Комнату, где произошло все то, что стало для нее кошмаром, он обозревал со смесью иронии и сдержанного любопытства. Девушка подумала, что ощущение нереальности случившегося с появлением загадочного незнакомца в черном, не назвавшего своего имени и бесцеремонно говорившего ей «ты», усиливается.
— Достойно сожаления, — пробормотал между тем мужчина. — Такая славная шейка… Пожалуй, мне стоит что-нибудь предпринять, — он вздохнул и обернулся.
В коридоре раздался топот множества ног, сопровождаемый невнятным гулом голосов. Надо всем этим возносился пронзительный визг служанки:
— Она стояла там вся в крови! Спокойная, как ни в чем не бывало! — Один вопль следовал за другим: — Я видела ее! Подумать только! Убила бедного старого джентльмена! Пронзила его шпагой! Прямо в сердце!
Краем глаза Эмма уловила какое-то движение. Мужчина распахнул двери пошире. На пороге уже собралась толпа, жаждавшая увидеть преступницу.
— Полагаю, что вы ошибаетесь, милочка, — холодно заявил незнакомец. В руке у него по-прежнему была шпага, на которой успела засохнуть кровь. Увидев ее, Эмма с трудом сдержала приступ тошноты. — Это я его убил.
— Лорд Киллоран! — воскликнул хозяин постоялого двора. — У вас была дуэль?
— Ты меня знаешь, Бейверс. Я не убиваю людей ради развлечения. Этот человек, похоже, внезапно лишился рассудка. Во всяком случае, я сделал именно такой вывод, когда пришел сюда, услышав ее крики. Он набросился на бедную девушку. Я попытался заступиться за нее, а он кинулся на меня со шпагой. Пришлось его обезоружить и проткнуть насквозь. А девушка, как видите, спасена…
Бейверс смотрел на своего благородного гостя с нескрываемым изумлением.
— Вы спасли ее?
— Да. Ее отец, судя по всему, действительно внезапно сошел с ума, — горестно вздохнул черноволосый господин.
— Дядя, — машинально поправила его Эмма.
— Ах да… У нас не было времени познакомиться. Я даже не успел представиться.
— Лорд Киллоран, это не дело — врываться в чужую комнату и убивать моих постояльцев, — недовольно буркнул Бейверс.
— Но он сам чуть было не убил бедняжку! У вас так и так был бы мертвец… Из-за чего, собственно, столько шума? Уберите тело, вымойте пол, и ваша комната станет такой же, как прежде.
Неожиданно Эмма поняла, что судьба, кажется, решила пощадить ее. И все благодаря этому странному человеку. Хозяин назвал его лордом Киллораном…
— Все равно будет проведено расследование, — предупредил Бейверс.
Человек, оказавшийся аристократом, наклонился вперед, и из его изящных пальцев в грубую ладонь хозяина постоялого двора скользнула тяжелая золотая монета.
— Надеюсь, я могу положиться в этом деле на тебя, — он перевел взгляд на толпившихся у двери, среди которых был и его кузен, и вздохнул — Нам лучше отправиться домой, Натаниэль, а то здесь становится слишком многолюдно.
Граф вышел из комнаты, не взглянув больше ни на Эмму, ни на труп ее дяди.
Остальные последовали его примеру. В конце концов, какое им было дело до убитого? Эмма осталась наедине с хозяином постоялого двора.
Тот попробовал на зуб золотую монету и довольно фыркнул. Затем его взгляд сосредоточился на девушке.
— Вот что я вам скажу, мисс, — от его былой почтительности не осталось и следа. — Вам нужно отсюда побыстрее уезжать. В жизни не поверю тому, что сказал его светлость. Он пальцем не шевельнет, чтобы родную мать спасти, а что ему какая-то чужая девка? Уносите отсюда ноги, да поживее.
Второй раз за сегодняшний день ее назвали шлюхой. Впрочем, лорд Киллоран был достаточно любезен, чтобы спросить об этом у нее самой.
— Если вы прикажете подать наших лошадей…
Договорить она не смогла — была поражена тем, что хозяин постоялого двора встал на колени чуть ли не в лужу крови и бесцеремонно обшарил карманы убитого. Поживиться ему, впрочем, ничем не удалось.
— Лошадей я пока придержу, — недовольно заявил Бейверс. — Должен же я вознаградить себя за предстоящие хлопоты. Да они и не ваши вовсе, а этого бедного джентльмена, но ему лошадки уже не понадобятся.
Денег у девушки не было: кузина Мириам строго следила за ее расходами, и у Эммы почти всегда были пустые карманы. Теперь-то она точно останется одна, без какой-либо надежды на поддержку близких, без средств. А впрочем, почему без средств?.. В душе Эммы Ланголет забрезжил лучик надежды.
Впереди ее ждала свобода. Никто больше не коснется ее, не ущипнет, не оскорбит и не обидит. Никто не будет надзирать за ней, заставляя отчитываться в каждом поступке и каждом пенни. Ей больше не придется часами стоять на коленях, каясь в грехах, которых она не совершала. В доме, где хозяйкой была Мириам, имелось не так уж много возможностей согрешить…
