Джоанна Линдсей - Любовь и гром
— Нет, нет, я вовсе не плачу, — заверила его Джессика, хотя слезы непрерывным ручьем текли у нее по щекам. — Только ты не пытайся говорить, ладно? Я сама обо всем позабочусь. Даже убью Кэллена за тебя.
— Не… надо… никого… убивать…
— Ш-ш-ш, ладно, ладно, как скажешь, только теперь молчи. И затем:
— Черт возьми, Чейз! Снимай быстрее эти веревки! Нужно срочно остановить кровотечение.
Когда Кольта развязали, он даже не пошевелился. Теперь перед ним стоял и Чейз, ласково объясняя:
— Джесси, солнышко, хлыст все время тащили по грязи. Его спину сначала нужно как следует промыть, если ты не хочешь, чтобы он умер от заражения крови.
Повисло тяжелое молчание. Кольт насторожился бы, не будь он уже и так напряжен до предела.
— Давай, Чейз, — спокойно проговорила Джесси.
— Господи, Джесси…
— Но ты должен, — настаивала она. Все трое достаточно хорошо знали друг друга, и оба мужчины прекрасно поняли, что речь идет вовсе не об обработке ран или переносе Кольта в другое место. Кольт чуть было не вздохнул от облегчения. Наконец-то она подумала о чем-нибудь путном.
— Сперва нам нужен матрас и пара мужчин, которые будут поддерживать его, чтобы он не упал.
Джесси снова стала сама собой, раздавая приказы. Но когда она послала двоих человек в дом за матрасом, Уолтер Кэллен наконец вспомнил, кто здесь хозяин, и встал в дверях, преграждая им путь.
— Вы не получите никакого матраса для этого грязного… Договорить он не успел. При звуке его голоса Джессика яростно развернулась, и вновь охватившее ее бешенство теперь было направлено только на Кэллена. Мгновенно взлетев на веранду, она походя выхватила револьвер у одного из мужчин, которым Кэллен преградил путь. На этот раз Чейза рядом не было, чтобы остановить ее. А никто другой ни за что бы не отважился даже попытаться.
— В вас никогда прежде не стреляли, Кэллен? — светским тоном поинтересовалась она, жестом приказав обоим мужчинам войти в дом и поглаживая при этом ствол старого кольта 44-го калибра. — Есть у человека части тела, которые можно отстрелить, не проливая при этом много крови, но будет чертовски больно. Палец на руке или на ноге, к примеру… Или то, что делает мужчину мужчиной. Как вы думаете, сколько потребуется пуль, если отстреливать по дюйму за раз? Три? Или даже меньше? Полагаете, это будет соответствовать вашей собственной жестокости?
— Да вы сумасшедшая! — в ужасе прошептал Уолтер, схватившись за свой револьвер.
Джессика не пыталась помешать ему, лишь пристально следила за его рукой, надеясь, что он выхватит-таки оружие. Кэллен увидел этот огонек надежды в ее глазах и медленно убрал руку.
— Трус! — прошипела она. Ей надоело играть с ним. — Собирай свое барахло, Кэллен, и чтобы до захода солнца ни тебя, ни твоих людей и духу здесь не было! Посмей проигнорировать мои слова, и я превращу твою жизнь в ад. На этой земле тебе нигде не удастся скрыться от моей мести.
Такого оборота он не ожидал.
— У вас нет никакого…
— К черту, Кэллен!
Он умоляюще посмотрел на ее мужа.
— Саммерс, вы не могли бы угомонить свою жену?
— Я уже оказал тебе одну услугу, сукин ты сын! — рявкнул Чейз. — Помешал ей снести тебе череп! Все ее требования — сущая ерунда в сравнении с тем, что ты заслужил! Поэтому не вякай! Тебе повезло: один из твоих работников — собутыльник моего бригадира. И тебе чертовски повезло, что ему не пришлось скакать к нам на ранчо, а он нашел нас на пастбище. Но на этом твое везение кончилось. То, что ты сделал, — чудовищная дикость, не свойственная даже зверю.
— Я был в своем праве, — запротестовал Уолтер. — Он совратил мою дочь.
— Эта хладнокровная сучка, которую ты называешь дочерью, сама вешалась ему на шею, — фыркнула Джесси, отодвигаясь чуть в сторону, чтобы дать вынести матрас. Фургон к этому времени уже подогнали. — И вот что я скажу тебе напоследок: если он умрет, ты — покойник, Кэллен. Поэтому тебе лучше хорошенько помолиться по дороге из Вайоминга.
— Шериф непременно узнает обо всем!
— О да, надеюсь, ты окажешься настолько туп. Очень надеюсь. Если бы я не подозревала, что ты отделаешься лишь легким шлепком по рукам, то сама бы сдала тебя шерифу. Посмей только выступить против меня — и я возьму правосудие в свои руки! Богом клянусь! Хотя, наверное, все равно придется, — с некоторой долей самоотвращения закончила Джесси, поворачиваясь, чтобы спуститься с веранды.
— Черт, это же всего лишь вшивый полукровка, — пробормотал Уолтер за ее спиной.
Джесси стремительно обернулась к нему, ее бирюзовые глаза метали молнии.
— Ах ты ублюдок! Дерьмо ничтожное! Это моего брата ты чуть не убил! Еще слово — и я всажу тебе пулю между глаз!
Она еще пару секунд смотрела на него, выжидая, не проигнорирует ли он ее угрозу, затем отвернулась и пошла к Кольту. Его глаза были широко открыты. Они долго, не отрываясь, смотрели друг на друга.
— Ты… знала?
— Не всегда. А ты?
— Узнал… когда уходил.
— Странно, что она вообще тебе сказала. — Джессика ласково дотронулась пальцем до его губ. — Меня всегда удивляло сходство между нами, которого, однако, не было между мной и твоими братьями и сестрой. В конце концов я прямо спросила у Широкой Реки. Она не ответила. Ей не очень-то хотелось признаваться, что ее старшая дочь — не единственный ребенок моего отца. Но она не стала отрицать, и мне этого было достаточно. Я так хотела, чтобы это оказалось правдой.
— Джесси, тебе не кажется, что этот разговор можно отложить на потом? — сказал Чейз.
Она кивнула и нежно провела пальцем по щеке Кольта. Для двоих мужчин, стоявших сзади, это послужило сигналом, чтобы подойти и схватить его за руки. Когда Чейз встал прямо перед ним. Кольт снова закрыл глаза.
— Прости, дружище.
— Не будь ослом, Чейз, — скучным тоном протянула Джесси, заработав от мужа взгляд «я с тобой за это еще рассчитаюсь», который она, как всегда, проигнорировала. — Это единственное, за что он будет признателен, вспоминая нынешний гнусный день. Давай, не тяни!
И Чейз со всей силы двинул Кольта кулаком в челюсть.
Глава 2
Чешир, Англия, 1878 год
Забыв про лежащее на коленях шитье. Ванесса Бриттен наблюдала за юной герцогиней, вышагивающей очередной круг по комнате. Отдает ли она себе отчет в том, что уже протоптала дорожку в дорогом восточном ковре?
Кто бы мог подумать, что герцогиню так опечалит маленькая трагедия, происходящая сейчас наверху? Сама Ванесса, согласившись в прошлом месяце стать компаньонкой девятнадцатилетней герцогини, и представить себе этого не могла. Совершенно обычное явление, когда молодые девушки выходят замуж за пожилых лордов ради их денег и титула. А Джослин Флеминг подцепила одного из самых завидных — Эдварда Флеминга, шестого герцога Итонского. Когда они поженились в прошлом году, возраст герцога уже никак нельзя было назвать средним, и здоровьем он был очень слаб.
