Древний Рим. Честь преторианца - Регина Грез
– Борат, мне нужно сказать что-то важное.
Его рука, обнимавшая мою талию, заметно напряглась.
– Что такое?
– Я не шутила насчет воли богов, отправивших меня в Рим. Но я так же неожиданно могу отсюда исчезнуть, если их планы изменятся. Вот ты утром проснешься, а меня нет рядом… Все может быть.
– Чего-о?
Он схватил меня за плечи, снова укладывая под себя уже поперек кровати.
– Так ты не рассталась с мыслью о побеге? Хочется вернуться к бродячей жизни гистрионов?
Немного испугавшись, я пыталась выскользнуть из его рук.
– Никогда я не была актрисой, тем более бродячей! Я учила детей.
– Не похоже, чтобы тебе приходилось рожать. Грудь нетронутая.
Вот же специалист выискался!
– Я с чужими детьми занималась, за это мне платили деньги.
– Ты служила в богатом доме? И спала с хозяином, а когда его жена вас застала, тебе пришлось покинуть тот город? Я так и знал, что про мужа ты соврала!
– Да что ты выдумываешь, все было не так! Отпусти меня!
– Иначе что? Пожалуешься «чудовищу», которого развлекаешь своими сказками?
Я закрыла глаза, пытаясь успокоиться, вот и поговорили… А какой реакции ждала? Хотя бы попытаться стоило.
– Я хотела, как лучше, Борат. И не могу объяснить, ты все равно не поверишь, скажешь – выдумки.
– Все я давно понял про тебя! – важно ответил он. – Сейчас привяжу к руке, чтоб не сбежала.
– Веревками или цепями? Я согласна только на поцелуи и ласки…
В конце концов – я женщина, а он не железный, не мраморный, неужели не сможем договориться полюбовно? На ощупь нахожу его лицо, глажу щеку и перехожу на плечо, потом веду ниже и касаюсь соска. Теперь уже обеими руками поглаживаю твердый живот и обнаруживаю, что пенис снова в полной боевой готовности.
Ощупываю его пальцами и легонько сжимаю, дотрагиваюсь до поджатой мошонки, кончиками пальцев щекочу, а потом обхватываю ладонью и будто пробую на вес, хихикая про себя, ведь Борат замер, прислушиваясь к ощущениям. Похоже, лишь так можно взять над ним верх.
– Решила отвлечь меня… хитрая бестия.
Его голос срывается и немного дрожит. Борат ищет мои губы, и я обнимаю его за шею, слыша над собой разочарованный вздох. Кажется, солдат был не против, чтобы я еще немного потискала его «сокровище».
А я согласна на все, потому что это наша первая и последняя ночь, больше я на такое не решусь. И как только попаду во дворец, попрошу у Мелины то самое заветное зелье. Наплету с три короба, признаюсь, что ненадолго воспылала страстью к преторианцу. Надеюсь, Мелина не осудит, не выдаст.
Он взял меня еще раз, так же сосредоточенно и сурово, только уже не просил «прекратить». Сейчас он полностью использовал выпавшее на его долю приключение. Приподнимал мои бедра и поворачивал меня на бок, останавливался на краткое время и просто трогал меня везде, а потом снова ускорял темп. Так стиснул грудь, что я впилась ногтями ему в бедро, но он тут же пробормотал сумбурные извинения.
Я заснула на боку, прижатая к его груди, и ощущая колено между раздвинутыми бедрами. Из таких крепких объятий меня могут вырвать только всесильные боги, но они явно были заняты чем-то другим.
Глава 24. Утренние впечатления
Ночь прошла беспокойно. Я едва успевала провалиться в сон, чтобы очнуться от скрежета зубов или недовольного бормотания. Спящий Борат ворочался, словно голодный медведь в берлоге и на чем Капитолий стоит бранил какого-то драного галла или гема, я не могла разобрать, и насчет «драного» тоже не уверена, возможно, имелось в виду что-то гораздо более неприличное.
Не раз в его сумбурных выкриках звучало словосочетание «Марк-пропойца», наверно, это тот самый Рыжий нахал. Но мне-то зачем выслушивать бессвязный бред!
В маленькое узкое окошечко у потолка пробились первые лучики рассвета, когда я решительно сбросила с себя лапищу преторианца и вознамерилась убраться с кровати. Не тут-то было, меня не только вернули обратно, так еще и чуть не придушили, подмяв под себя.
– Ты кто… ты как здесь?
– Борат, тебе надо лечиться! – горестно воскликнула я. – И уж точно спать одному. У меня синяки будут по всему телу.
Он растерянно хлопал глазами, будто не узнавая меня, а потом виновато скривил губы.
– На новую луну мне всегда снятся плохие сны. Прости, Валия.
– Ничего, ничего, перемелется, будет мука… Я сейчас спущусь вниз, попрошу воды.
– На столе целый кувшин, куда ты?
Я торопливо одевалась, путаясь в своей хламиде, да где же пояс… Борат встал передо мной голышом, помогая расправить складки столы. Он же и затянул мягкую ткань пояска на талии, потом неуклюже попытался расчесать мне волосы, как будто чувствовал мое взвинченное состояние, но я отняла у него деревянный гребень.
Кстати, очень неудобное приспособление, я привыкла к мягкой расческе – «массажке». И привыкла чистить зубы утром и вечером. И принимать душ перед сном. Это касается и моего мужчины вообще-то.
Едва могла скрыть невольное раздражение. Сейчас очень хотелось укрыться в ванной комнате, привести себя в порядок, а не стоять перед Боратом в растрепанном виде. Или ему все равно, умыта я или нет…
– Ты не отдохнула из-за меня, оттого и сердишься, я угадал?
Какие странные заискивающие интонации. Но меня уже не проведешь. Его настроение может моментально измениться. Причем не в лучшую сторону.
– Я беспокоюсь о моей долгой отлучке. Хочу побыстрее попасть во дворец.
Борат подавил зевок, сузил глаза, недобро усмехаясь.
– Чудная! То просила спрятать тебя, то торопишься в силки, словно глупая птаха.
– Ты же отказался мне помогать! И еще пожалеешь об этом, – зачем-то пригрозила я, хотя прекрасно понимала тщетность своих запросов. Борат – солдат, он служит Фурию, мои желания для него – песок, сыплющийся сквозь пальцы.
– Но у нас еще есть время…
Он потянул меня обратно к постели, на ходу задирая подол. Я бурно воспротивилась. Все мысли были лишь о том, что вчерашняя слабость может обернуться проблемами. Я хотела поскорее принять меры и помочь мне могли только в покоях лекаря Лепида. Пусть даст безопасное, но действенное средство.
К счастью, в коридоре послышался шум шагов и кряхтение хозяина. Дом просыпался. Я отдернула занавеску в дверном проеме и без труда нашла лестницу, по
