Бетти Лаймен-Рисивер - Рай милостью Божией. Обретение
По всем признакам индейцы покинули лагерь: скорее всего, он был охотничьим, в нем не жили постоянно. Роман, разгребая палкой землю и угли на месте лагерного костра, тревожно взглянул в глаза Дэниэлу:
— Угли еще теплые…
— Они знают, что мы поблизости, — ответил Дэниэл.
Всадники рассыпались по территории лагеря, проверяя каждый вигвам, чтобы убедиться, что там не скрываются индейцы. Роман, привстав на стременах, разглядывал окружающую местность: к востоку возвышались горы, а к северу от лагеря через заросли камышей протекал извилистый ручей.
Услышав на берегу ручья лай собаки, Роман вскинул голову, посмотрел на Дэниэла, и их взгляды встретились. Старый лесник поднял руку, подавая сигнал своим людям:
— Ребята, по коням!
Все мгновенно собрались вокруг него, лошади в возбуждении били копытами землю. Ждали приказа Дэниэла. До них снова донесся пронзительный лай собаки, к ней присоединились еще несколько.
— Если лают собаки — значит, там индейцы, — сказал Дэниэл. — Помните, что нам нужно взять в плен как можно больше шоуни! Но и сами не теряйте бдительности.
По приказу Дэниэла все бесшумно рассредоточились и осторожно двинулись вперед. Когда они увидели собак, то заметили и четырех или пятерых индейцев, спасавшихся от отряда бегством в чащу. Еще один — высокий, широкогрудый — выскочил из-за громадного валуна и встал во весь рост, глядя прямо в глаза Дэниэлу: по горящему взгляду было видно, что индеец узнал его. И вдруг шоуни кинулся к густым камышам.
— Не спускайте глаз с этого парня! — крикнул Дэниэл враз охрипшим голосом.
Убегая на своих длинных быстрых мускулистых ногах, индеец сдернул с плеча ружье и выстрелил.
Роман услышал, как между ним и Дэниэлом просвистела пуля и кто-то застонал у них за спиной. Повернувшись, оба увидели, как один из молодых добровольцев, схватившись за живот, склонился над седлом.
Другая пуля звонко вонзилась в ближайшее дерево, расщепив кору. Роман, живо соскочив с коня, помчался за индейцем. Он мучительно пытался вспомнить, где его видел… А-а, это Большой Джим! С тех пор прошло много времени, но это несомненно он — тот воин, который называл Дэниэла другом, который бывал гостем в его хижине на реке Ядкин и который более тридцати лет назад замучил Джеймса, первенца Дэниэла…
Повскакивав с лошадей и выбирая укрытия понадежнее, кентуккийцы отвечали на выстрелы, гремевшие уже с разных сторон. Роман кинулся в густые камыши как раз в том месте, куда только что нырнул индеец. Высокие стебли, качавшиеся у него над головой, мешали идти, но он молча продирался сквозь чащу, обшаривая глазами мягкую почву под ногами и стараясь обнаружить почти незаметный след. Воздух был так плотен и горяч, что стало трудно дышать, но если он раскроет рот, его тяжкое дыхание наверняка услышат… Вдруг до него донесся еле различимый звук — треснул под чьей-то ногой корень. Он весь напрягся — и в это мгновение увидел, как индеец устремился к нему, вскинув над головой каменный топор.
Испытывая удовлетворение, Роман вскинул ружье, нажал на курок и отскочил в сторону. В эту минуту он вспомнил лицо Джеймса Буна — милого мальчика с глазами Ребекки и пронзительным взглядом Дэниэла.
Шоуни тяжело задышал, схватившись руками за залитую кровью голую грудь, — и вдруг закинул голову и завопил, вознося молитву своему Великому Духу, и эта молитва была похожа на триумфальный крик победителя, на песнь, которая звучала то громче, то тише в спрессованном душном воздухе. Он упал, подминая под себя захрустевшие стебли камыша.
Роман почувствовал, что к нему сзади подбежал Дэниэл. Лицо Буна еще больше посерело, кожа на нем натянулась.
— Спасибо за Джеймса, — сказал Дэниэл, глядя на человека, отнявшего жизнь у его сына. Он заморгал и вытер глаза. — Ну вот, за одного рассчитались. Я расскажу Ребекке… Хотя, конечно, сейчас это слабое утешение.
Кентуккийцы впали в уныние, когда после ряда проведенных рейдов им удалось захватить в плен всего с десяток индейцев, сжечь несколько деревень и уничтожить урожай краснокожих. Но Логан принял решение выслать авангард к индейскому поселку Макачак. Ранним утром, сразу после рассвета, отряд бросился в атаку.
Кучу разбежавшихся в высокой траве индейцев вскоре окружили и снова привели к женам, детям и старикам, собравшимся посреди главной площади — такая картина наблюдалась повсюду, где они появлялись. Роман с удивлением увидел старого вождя Молунту, который, шаркая, вышел из толпы — с беззубой улыбкой, с поднятой в приветствии рукой. На нем была широкая, свободно спадающая до пят белая мантия, а на голове нахлобучена шляпа.
— Молунта! — воскликнул Кентон. Повернувшись к своим двум спутникам, он добавил: — Думаю, этот в пленники не годится.
— Да, — подтвердил Логан, — и тому есть веские причины: он не раз приезжал в Лаймстоун для переговоров об обмене пленниками. Но некоторые воины помоложе в племенных советах не очень хорошо с ним уживаются. И все же старик старается.
Хотя индеец и поприветствовал их по-английски, он плохо понимал этот язык. Логан позвал переводчика.
— Приведите Бридлава! — приказал он.
Начались поиски человека, который вместе с Дэниэлом попал в плен к индейцам на соляных разработках в 1778 году: он около четырех лет провел в плену и хорошо выучил за это время язык шоуни.
— Где ваши воины? — спросил Логан.
— Ушли, — ответил Молунта на своем языке, жестами указывая на запад. — Много дней назад.
— Куда?
— Драться вместе с Майами, веа и пианкешо против Длинного Ножа.
— Длинный Нож, — пояснил Роман, — это генерал Джордж Кларк, инициатор знаменитого «рейда мести».
— Клааак, Клаа…рк, — закивал Молунта. Его маленькие глазки совсем затерялись в морщинах на задубевшем лице цвета красного дерева.
— Спроси у него, сколько их воинов присоединилось к племени вобаш, — попросил Логан.
Молунта загибал пальцы на руках.
— Из поселков Майкуйа… из всех поселков Уапатомика… многие воины ушли. К вождю племени вобаш Маленькой Черепахе пришло четыре раза по сто индейцев.
Во время допроса возле них кружила старуха индеанка, не спуская с Молунты тревожных глаз и нервно разглаживая шишковатыми пальцами бусы на своей тунике.
— Кеева? — спросил Роман у старого вождя, вспомнив, что именно так на языке шоуни называется жена.
Молунта, широко улыбнувшись, усердно закивал головой, своим ласковым ворчанием давая Роману понять, что ему очень нравится его жена. И Роман на своем далеко не совершенном языке шоуни попытался объяснить индеанке, что ей нечего бояться. Его попытки отчасти удались, хотя она по-прежнему бросала беспокойные взгляды на своего мужа.
