Тереза Медейрос - Мой дорогой
Билли со стоном сел и откинулся на подушки.
— Нам чертовски повезло с этой вашей врожденной способностью стрелять, если кто-то стоит у вас поперек дороги.
— Это относилось только к Дарлингам, — с возмущением возразила она.
С кровати донесся легкий смех. Она озадаченно посмотрела на Сэди, затем встала на колени и заглянула в лицо Билли, который улыбался и был похож на выспавшегося ребенка.
Не веря своим глазам, Эсмеральда протянула руку и коснулась его груди, стараясь не задеть повязку. Тело было прохладным, дыхание — ровным и глубоким. Силы вдруг оставили девушку. Она спрятала лицо в его руки, горячо и бессвязно бормоча благодарственную молитву.
Билли легко погладил ее по волосам. Она подняла голову и встретилась взглядом с его серо-зелеными глазами.
— Не плачь, милая, — прошептал он, смахивая пальцем слезы с ее щек. — Я не хочу, чтобы ты плакала, — сонно пробормотал он и снова погрузился в забытье.
Билли спал уже вторые сутки. Но теперь это было не тяжелое забытье. Он спал глубоким, целительным сном выздоравливающего человека. Даже Сэди, почувствовав, что хозяину лучше, покинула свой пост и топталась под ногами равнодушной Зои.
Когда утром Эсмеральда внесла в спальню таз с водой, чтобы умыть Билли, он все еще крепко спал. Она замерла, любуясь его обнаженной грудью, покрытой золотистыми волосками. «Тебе нельзя смотреть на его наготу, девушка. Это неприлично!» — вспомнила Эсмеральда слова Зои.
Но сейчас Зоя занималась хозяйственными делами во дворе. Сэди тоже была с ней. Никто не мешал девушке спокойно изучать мужественное лицо Билли с темно-каштановой бородкой, отросшей за время болезни.
Почувствовав странную дрожь, она решительно поставила таз на стул и намочила мочалку в мыльной воде. Осторожно протерла шею, лицо. Затем, стараясь не намочить свежую повязку, провела влажной мочалкой по груди. Капельки воды поблескивали, как роса, на жестких золотистых колечках, прежде чем скатиться на плоский, мускулистый живот. От прикосновения полотенца Билли напрягся и застонал. Она виновато отдернула руку, решив, что сделала ему больно. И, уже совсем легко касаясь его, Эсмеральда продолжила процедуру. Но он снова напрягся и выгнулся так резко, что ей пришлось схватить простыню, чуть не соскользнувшую с его бедер.
Не выпуская полотенца из рук, девушка вытерла рукавом выступивший на лбу пот. Странно, ей показалось, что сегодня жарче, чем обычно.
Раздосадованная своим непонятным состоянием, она поправила простыню на груди Билли и перешла к ногам. Девушка старалась работать быстро, мочалка в ее руках мелькала перед глазами Билли. Он чувствовал ее прикосновение на щиколотках и думал о том, что последует за этим.
Закончив с этой частью туалета, Эсмеральда старательно закрыла его тело простыней и замерла. Оставалось то, что чего она всегда боялась. Когда Билли лежал без сознания, ей казалось совершенно естественным мыть его, как больного, беспомощного ребенка. В конце концов, это было все равно что купать Бартоломью. Но сейчас…
Однако Эсмеральда была не из тех, кто бросает дело на полпути. Стараясь не обращать внимания на отчаянный стук сердца, она отвернула лицо в сторону, закрыла глаза и быстро просунула руку с мочалкой под простыню.
Билли застонал. Эсмеральда быстро отняла руку и взглянула ему в лицо. Оно было спокойным и блаженным, длинные ресницы не дрогнули.
Преодолевая нервозную слабость, она снова проникла под простыню и очень удивилась. У нее возникло ощущение, что в его теле появилось что-то новое. Вдруг она испуганно распахнула глаза. Верно, этого раньше не было!
Понимая, что ее любопытство просто смешно, но не в силах побороть его, Эсмеральда слегка приподняла простыню…
— Ну что, герцогиня? Вы нашли то, что искали?
19
Эсмеральда замерла, услышав знакомые насмешливые нотки в голосе Билли. Она была готова отскочить от кровати и спрятать руки за спину, как девочка, которую застигли за кражей печенья.
Вместо этого девушка заставила себя спокойно опустить простыню и смело встретила взгляд Билли.
— Я искала мочалку.
Билли изобразил невинное удивление.
— Ту, которая у вас в руках?
Эсмеральда посмотрела на мочалку, с которой стекала вода, и почувствовала сильное желание запустить ее в лицо нахально усмехавшегося больного.
— Мне показалось, что я выронила ее, — сказала она, покраснев.
— А мне казалось, что я умер и нахожусь в раю!
— Я уже говорила вам, мистер Дарлинг, что райские кущи никак не могут быть вашим последним пристанищем.
Эсмеральда стала полоскать мочалку в тазу и искоса наблюдала за Билли.
Тем временем он вытянулся на кровати, положив руки за голову. Простыня соскользнула, обнажив его мощный торс. Он тоже следил за каждым движением девушки и выглядел при этом вполне бодрым и мужественным, как в их первую встречу. Недоставало только шляпы, сигары, небрежно зажатой в зубах, и пистолета в руке. Уже тогда Эсмеральда поняла, что есть вещи, гораздо более опасные, чем пуля сорок пятого калибра, выпущенная из «кольта».
Неожиданно Билли схватил ее за руку. Она испуганно вскрикнула, решив, что он хочет втащить ее на кровать. Но он только повернул руку ладонью вверх и нежно провел по ней пальцем, отчего девушку пронзила тревожно-сладкая дрожь.
— В этом нет сомнения, — говорил он как бы сам с собою. — Меня обмывал волшебный ангел. Значит, меня действительно готовили к раю.
Их взгляды встретились, и Эсмеральде показалось, что эти серо-зеленые глаза, опушенные длинными густыми ресницами, видят ее насквозь. Она не сразу осознала смысл его последней фразы.
— Так вы не спали? — воскликнула она. Продолжая усмехаться, он виновато развел руками.
— Только с того момента, когда вы стали протирать мне шею. Вы делали это так энергично, что я проснулся.
Смятение и глубокий стыд охватили Эсмеральду. Она вспомнила, как нежно касалась его тела, любуясь великолепной мускулистой грудью, упругим плоским животом, стройными лодыжками. Вспомнила и мучительный стон, вырвавшийся у него, когда она в первый раз проникла под простыню. «Значит, он чувствовал мое прикосновение», — с ужасом подумала она, подавив собственный стон унижения.
Билли не мог оторвать восхищенного взгляда от пылающего румянцем лица девушки. Он чувствовал, что и сам весь горит. Никогда еще прикосновение женщины не действовало на него так сильно.
Когда он очнулся от сна и ощутил на своем теле ее нежные руки, он замер, борясь между желанием остановить ее и опасением, что она вдруг прекратит эту волшебную муку. Затем он целиком отдался острому наслаждению, испытывая сладкую, ноющую боль внизу живота.
