Каролин Лэмпмен - От счастья не убежишь
– Бог ты мой! – несколько секунд Кейт переваривала услышанное. – Коул, а она не могла забеременеть?
– Кейт Кентрелл, за кого ты меня принимаешь?
– Хм... Ты мужчина, и в жилах у тебя не розовая водичка, а она – красивая женщина. От такого сочетания недалеко до ребенка.
– Слишком уж ты подозрительна.
– Слишком не слишком... – Она повернулась к столу. – Только порой случается, что метель уносит здравый смысл прочь.
О возможности появления ребенка Коул еще не думал. Стефани может и не понять, что беременна... Коул невольно представил себе маленькую зеленоглазую девочку с веснушками и каштановыми косичками. Но он отогнал непрошеное видение и начал высчитывать дни. Все станет ясно к Рождеству, а до этого нет смысла ни о чем спрашивать.
Он покосился на Кейт. Та, кажется, забыла о посуде: мечтательно улыбаясь, она смотрела куда-то вдаль и рассеянно поглаживала камею на шее – как всегда, когда вспоминала о Джонатане. Коул невольно подумал о том, было ли что-нибудь у его отца с Кейт до свадьбы. Может... нет, только не Кейт, с ее-то несокрушимыми устоями! Коул тряхнул головой, и назойливая мысль исчезла.
Стефани проспала несколько часов и проснулась бодрой и свежей. Правда, двигаться ей было трудно, все мышцы ныли – прошлая ночь не прошла даром, – но от этой боли сладко щемило грудь. Неожиданная находка отодвинула ночные события на задний план, но Стефани ничего не забыла.
Она вышла на кухню, и Кейт встретила ее обычной добродушной болтовней. Но вскоре прозвучал вопрос, которого так боялась Стефани.
– Скажи, Коул в сторожке не сделал с тобой ничего... э-э... нехорошего?
– Сегодня утром он запустил в меня снегом, – с благородным негодованием ответила Стефани. – И еще предложил мне что-нибудь сшить из дерюги, чтобы не скучать.
Она убеждала себя, что не лжет. Коул не сделал с ней ничего плохого – ничего такого, чего бы она не хотела.
– Весь в отца, – прыснула Кейт. – Тот тоже мастер дразнить да подначивать. – Она помолчала, затем заговорила, пристально глядя на Стефани и тщательно подбирая слова. – Знаешь, бывает, что мужчина и женщина проведут ночь наедине, а люди потом выдумывают невесть что. Нам лучше будет просто все забыть.
Стефани кивнула, хотя все ее существо возмутилось. Забыть самую прекрасную ночь в жизни? Да ни за что на свете!
Отворилась дверь, впустив в кухню струю холодного воздуха. Стефани недоуменно вгляделась в смутно знакомое лицо.
– Леви? – Без длинных волос и бороды он стал совершенно неузнаваем.
– Собственной персоной, – ответил он, растирая замерзшие щеки. – Теперь-то я вспомнил, почему зимой лучше носить бороду. – Он с надеждой воззрился на плиту. – Милые дамы, не угостите ли чашечкой кофе? На улице холод собачий...
Стефани налила чашку кофе и замерла, глядя, как Леви выпутывается из рукавов тяжелого кожаного пальто. Прежде длинные космы и борода скрывали его сходство с Коу-лом, но теперь любой признал бы в них братьев: оба высокие и крепкие, с правильными, словно точеными лицами. Леви был сантиметров на пять ниже брата, но шире в плечах. Природа не наделила его яркостью Коула, но каштановые волосы и серо-голубые глаза, искрящиеся добродушным весельем, были не менее привлекательны.
– Ну, как я выгляжу?
Стефани сообразила, что бесцеремонно его рассматривает, и покраснела.
– Я просто подумала, что вы очень похожи на Коула.
– Нет, это он на меня. Я заимел физиономию раньше. Так нравлюсь я вам или нет?
Стефани поставила кофе на стол и обошла вокруг Леви, нарочито критически прищурив глаз.
– В бандиты вы теперь точно не годитесь, – подытожила она. – Вам не угнать и самой захудалой скотинки.
– Что ж, я давно собирался встать на честный путь. Тяжело, когда на тебя чуть что наставляют ружье. А вы? Будете по-прежнему красть коров?
Она улыбнулась.
– Честно говоря, я как раз подыскивала сообщника. Но раз вы вышли из игры...
– Кончайте дурака валять, – подала голос Кейт, – попробуйте лучше новое печенье по рецепту Пруди.
Через несколько минут на кухню вошел Коул. Леви и Стефани съели уже по три печенья каждый и теперь немилосердно вышучивали Кейт. «Все хорошо, – говорил себе Коул, – все просто прекрасно, просто здорово, что Стефани так быстро подружилась с братом...» Но его сердце острым ножом пронзила ревность.
Стефани ждала, что Коул найдет способ продолжить начатое в сторожке, – но была жестоко разочарована. Следующие несколько недель Коул и близко к ней не подходил. Даже вечерние шахматные поединки прекратились. Стефани понимала: это из-за денег. Как такая громадная сумма попала ей в руки? Стефани не хотела даже думать об этом. В голову лезли мысли одна страшнее другой. Конечно, Коул не хочет иметь с ней дела, и нельзя его за это винить.
Стефани страдала и, чтобы облегчить боль, искала общества Леви. Леви вечно смеялся, шутил и в отличие от Коула всегда был в добром расположении духа. Скоро Леви и Стефани стали добрыми друзьями.
Она старалась не показывать виду, что ей плохо, бодрилась, хорохорилась, но провести Леви оказалось непросто. Он скоро понял, что со Стефани творится что-то неладное.
Однажды он увидел ее у загона: прислонившись к ограде, она грустно смотрела на жеребых кобыл.
– Что это ты пригорюнилась? – спросил он. Она подняла глаза и улыбнулась.
– Так, думала кое о чем.
– Что-то нерадостные у тебя мысли. Уж и не помню, когда я последний раз видел тебя веселой. – Он поднял бровь. – Не хочешь поговорить?
– Тут и говорить не о чем.
– Зато есть о ком. О моем брате, например?
– О Коуле? Конечно, нет, просто... – Она смущенно умолкла, почувствовав, что Леви ей не верит. – Неужели это так заметно?
– Да нет. Просто в Коула всю жизнь кто-нибудь влюбляется, вот я и научился распознавать признаки.
– Глупо, правда? – вздохнула Стефани.
– Почему же? Коул хороший парень. – В глазах у Леви блеснул озорной огонек. – Только временами туповатый. Такая красавица готова растаять у него в объятиях, а он и в ус не дует. Вот я куда наблюдательней. Если бы ты захотела растаять в моих...
Стефани невольно рассмеялась.
– Какой ты иногда смешной!
– Я смешной? – Леви схватился за сердце. – А вы, мадам, вы жестоки. Как я оправлюсь от такой раны?
– Ой, кончай, – она шутливо хлопнула его по руке.
Леви улыбнулся, услышав в ее голосе искреннюю веселость.
– Так-то лучше. Послушай, выговорись, и тебе сразу станет легче.
– Разговорами делу не поможешь, – вздохнула она. – Я люблю человека, который меня терпеть не может.
Леви изумленно уставился на нее.
– Коул тебя терпеть не может? Что за чушь!
