Дебра Маллинз - В твоей безраздельной власти
– Судебный маршал Браун, я хотела бы взять у вас интервью для газеты, если вы достаточно хорошо себя чувствуете, – сказала Сара со смущенной улыбкой.
– Мисс Калхоун, в вашем присутствии я не ощущаю боли. Испытываю лишь несказанное удовольствие.
Донован закатил глаза, однако не мог не заметить, что на эти щедрые комплименты Сара реагировала подобно цветку, который раскрывается навстречу солнечным лучам. Возможно, ему следовало научиться некоторым подобным словам. Поскольку Сара была писательница, вероятно, слова значили для нее много. На пороге появился доктор Мерсер.
– Должно быть не более одного посетителя одновременно, судебный маршал Браун нуждается в отдыхе.
Доктор в упор посмотрел на Джека Донована. Судебный маршал Браун тоже направил на него свой взгляд.
– Спасибо за то, что навестили, мистер Донован. Мы сможем продолжить нашу беседу несколько позже.
Зная, насколько Сара высоко ценит соблюдение правил светского поведения, Донован понял, что у него нет иного выбора, кроме как воспринять намек и покинуть палату. Уходя, он бросил через плечо взгляд и увидел, что судебный маршал Браун полностью сосредоточил внимание на Саре. И его дерзкая девчонка-малышка краснела, улыбалась и ловила каждое слово сладкоречивого южанина.
– Только не слишком долго, Сара, – предупредил доктор. – Я не хочу, чтобы у моего пациента возник рецидив. – Доктор покинул палату, увлекая за собой Донована.
Честно говоря, Джеку было совсем не по вкусу, что его волокут отсюда словно ребенка, которого оберегают от неприятностей. Тем не менее, он простился с доктором и вышел на Мейн-стрит.
– Добрый день, мистер. Донован, – поприветствовал его преподобие Уестерли, когда он приблизился к церкви.
– Добрый день, ваше преподобие.
Священник остановился.
– Скажите, вы не согласитесь завтра быть судьей на конкурсе по выпечке пирогов на празднике Дня основателя? Мы были бы рады.
– Буду счастлив.
– Прекрасно. Начало в двенадцать тридцать. А после этого мы будем использовать пироги для конкурса по поеданию. – Священник широко улыбнулся.
Донован невольно улыбнулся в ответ.
– Значит, увидимся в двенадцать тридцать.
Священник кивнул и направился в церковь. Донован некоторое время смотрел ему вслед. Все граждане Бэрра, проходящие мимо, приветствовали его. Джек рассеянно отвечал им, и внезапно его осенила мысль: «Я теперь здесь свой». Он больше не был чужаком, охотником за призом, нежеланным, но необходимым злом, вынужденным ловить преступников. Он был добропорядочным гражданином этого маленького городка, уважаемым человеком, которому люди прямо смотрели в глаза, а не парнем, при виде которого леди переходили на противоположную сторону улицы, чтобы избежать с ним встречи. И даже, несмотря на то, что он выполнял требования закона, раньше люди предпочитали сторониться его, словно какого-то бандита.
В его новой жизни ничего такого больше не происходило. Теперь люди искали его компании; они спрашивали у него совета. Джек сумел уйти из своего прошлого, и перед ним расстилалось светлое будущее, в котором Сара будет его женой.
Донован затруднился бы ответить, как долго он стоял на одном месте, погруженный в размышления, но внезапно дверь клиники открылась, и от туда вышла Сара. Она остановилась, светлая улыбка появилась на ее лице.
– Я и не знала, что ты еще здесь.
Его первым инстинктивным порывом было желание сказать, что он вовсе не ее ожидал. Но затем он вспомнил, как она реагировала на любезности судебного маршала, улыбнулся теплой улыбкой и предложил ей руку.
– Я подумал, не проводить ли тебя в твой офис.
– Ну что ж, спасибо. – Глаза Сары светились радостью, когда она застенчиво положила ладонь на его руку. – Я не видела тебя с воскресенья.
– С того момента, когда я предложил тебе выйти за меня замуж.
Сара отвернулась, поскольку щеки у нее зарделись.
Он вынуждает ее краснеть! Господи, у Джека родилось желание затащить ее в темный угол и зацеловать. Конечно, это чувство, которое его охватило, вселяло некоторое беспокойство, и, тем не менее, он был горд, как петух, когда шел по улице вместе с Сарой, которая держала его под руку. Каким образом ему так повезло? Он искал эту женщину всю свою жизнь – и вот нашел ее.
Этого было достаточно для того, чтобы человек мог поверить в чудеса.
– Как прошло твое интервью с судебным маршалом? – спросил Джек Донован, открывая дверь офиса газеты.
– Очень хорошо. Он приятный человек. – Войдя в комнату, Сара подошла к письменному столу и сунула свою сумку в верхний ящик.
– Что ж, я пошел…
Она подняла голову, губы ее дрогнули от изумления.
– Господи, Джек, да ты никак ревнуешь?
– Нет. Хотя, может быть, чуть-чуть. – Донован подошел поближе и сел на край стола. – Судебный маршал Браун, похоже, обладает знаниями всех светских манер, которые отсутствуют у меня.
– У судебного маршала Брауна, может, и есть светский лоск, но вовсе не это располагает меня к нему. В нем есть нечто другое, что меня волнует.
Донован вскинул брови.
– Так скажи, что именно.
Она засмеялась.
– Я вижу, что ты пытаешься скрыть улыбку, Джек Донован.
Улыбка на лице Донована исчезла.
– Скажи мне, наконец, Сара, что тебя волнует в судебном маршале.
– Ты неисправим.
Джек потянул ее за косу и приблизил ее лицо к своему.
– А что тебе не нравится в судебном маршале? – не отступал он.
Сара засмеялась и оттолкнула его.
– Ладно, я скажу тебе. Он опасен – вот что мне в нем не нравится.
– Опасен?
– Да, опасен. Он постоянно имеет дело с оружием. После того как погиб мой отец, я никогда не стану иметь дело с опасным человеком. Я видела здесь многих вдов, многих детей без отцов. Только посмотри, что произошло с моей матерью и со мной, из-за того что я связалась не с тем человеком.
– Блюстители порядка подпадают у тебя под категорию «опасного человека», но если бы они не носили оружия, дела обстояли бы гораздо хуже.
– Я это знаю и вовсе не говорю, что в таких людях нет надобности, если вокруг ходят преступники. Просто лично я не хочу иметь дело с судебным маршалом Брауном, даже если он на стороне закона.
Донован остался стоять, слишком взволнованный для того, чтобы сесть.
– Знаешь, дорогая, единственный мужчина, с которым ты имеешь дело, это я, и было бы лучше, если бы так все и осталось.
Сара засмеялась.
– Как будто какой-нибудь другой мужчина захочет меня.
– Ты можешь удивиться.
Лицо ее сделалось задумчивым.
– Знаешь, если вдуматься, за последнюю неделю многие люди стали относиться ко мне необычно по-доброму. Даже старая миссис Мельтцер, которая всегда переходит на другую сторону улицы, когда видит меня, остановилась, чтобы поздороваться со мной и спросить о самочувствии моей матери.
