Ферн Майклз - Богатство Лас-Вегаса
— Я и звонил несколько раз за последние дни, но никто не отвечал. Нужно подписать кое-какие документы, я принес их с собой. Если не вовремя, я могу зайти как-нибудь в другой день или принести их вам в офис.
— Поднимайтесь-ка сюда, — сказала Салли, — мой офис сегодня здесь.
Глаза его блеснули, губы тронула улыбка, и через пару секунд Дэвин Роллинз уже сидел рядом с ней.
— Кофе, сигареты? — сухо осведомилась Салли.
— И то, и другое. Здесь у вас так… э… уютно. Не припомню, чтобы мне доводилось вести дела, сидя на лестнице. Ваше колено или мое? — усмехнулся он, протягивая ей папку и ручку.
— Мистер Роллинз, неужели вы полагаете, что я подпишу все эти бумаги, не читая?
— Разумеется, нет. Пока вы будете их читать, я выпью кофе и выкурю сигарету. Встреча со следующим клиентом у меня только после ланча, так что время еще есть. И то, что вы подпишете документы, ни в коей мере не означает, что вы и в дальнейшем обязаны пользоваться моими услугами. Мне просто нужно познакомиться с клиентами дяди и доделать некоторые дела.
Салли пробежала глазами переданные ей бумаги. Присутствие этого мужчины мешало сосредоточиться, смысл прочитанного ускользал. От Роллинза исходил аромат табака, хорошего мыла и еще чего-то, напоминавшего ей сад в Санрайзе на исходе весны. Да, запах свежей земли. Интересно, а чем пахнет сейчас от нее самой? Мылом «октагон» и отбеливателем? Она посмотрела на свои ногти с потрескавшимся лаком.
— Похоже, все в порядке, — сказала Салли.
— Тогда подпишите.
— Нет. Оставьте их у меня. Я просмотрю еще раз позже и занесу вам завтра в первой половине дня.
— Вы только притворялись, что читали? Тут нет ничего, требующего особого осмысления. Отсрочка может стоить вам денег. Вести дела подобным образом глупо.
— Действительно, — протянула Салли. Может быть, он вовсе и не ее судьба? — Вы слишком нахраписты, мистер Роллинз. Не думаю, что мне это нравится. Я подпишу бумаги, когда буду готова к этому. Еще сигарету?
— Почему бы и нет? Мы ведь здесь ланч устроили, не так ли? — Он рассмеялся, и от этого раскатистого низкого звука по рукам Салли побежали мурашки. — Не припоминаю, чтобы кто-то называл меня нахрапистым. Какой смысл вы вкладываете в это слово?
Салли пристально посмотрела на сидящего рядом мужчину.
— Это означает, что вы не принимаете во внимание мое сегодняшнее состояние, пытаясь решить свои проблемы. Вы хотите, чтобы я сделала нечто такое, что сейчас делать не хочу. Я ведь не сказала, что не подпишу документы. Я сказала, что хочу просмотреть их еще раз, а вы читаете мне лекцию о времени и деньгах. Я не люблю, когда мне начинают указывать, что именно следует делать. Когда я допускаю ошибку, то делаю для себя определенные выводы и больше не ошибаюсь. Вы меня поняли?
— Принял к сведению. Что на ланч?
— Ворона.
Он снова рассмеялся, а Салли опять почувствовала возбуждение.
— Тули! — Когда старая китаянка появилась у лестницы, Салли сказала: — Принеси нам два сандвича с ветчиной и немного соленых огурцов. И, пожалуйста, свежего кофе.
С аппетитом поглощая сандвичи, они немного поговорили, главным образом, об Элвине Уоринге и его долгой безупречной службе.
— Он столько мне рассказывал о Санрайзе. Хотелось бы посетить его когда-нибудь. Элвин был высокого мнения о ваших сыновьях, Саймоне и Эшфорде. Какие у вас вкусные огурцы! Пожалуй, вкуснее не едал. Спасибо, что уделили мне время. Вероятно, я вам помешал, вы что-то делали.
— Убирала в комнатах Саймона и Эша. Саймон сбежал из дому на прошлой неделе, чтобы поступить на воинскую службу. Я узнала об этом только вчера вечером, когда вернулась из Санрайза. Филип подписал документы Эша. Он уехал в понедельник, а я и не знала об этом. Мне бы следовало принять меры, я чувствовала, что что-то не так, но… Так что сейчас я занята тем, что… как бы это сказать…
— Стараетесь избавиться от их присутствия в вашей памяти? Вам это не удастся, миссис Салли. Да, вы можете, конечно, вымыть их комнаты, убрать вещи в подвал, но из сердца-то не вырвешь. Просто физическая работа помогает убить время, отвлекает от мыслей. А ваши сыновья, по-моему, отличные ребята. Они делают то, что считают своим долгом. Нельзя винить их за это.
— Все не так просто, мистер Роллинз.
— Просто ничего не бывает. Пожалуйста, называйте меня Дэвином. «Мистер Роллинз» больше подходит моему отцу или деду. Было бы хорошо, если бы и вы позволили мне называть вас миссис Салли, так мне привычнее, и так обращался к вам Элвин. — Салли кивнула.
— Знаете, такое настроение вам не к лицу.
— Знаю.
— Почему бы вам не вернуть все на свои места? Это могло бы, пожалуй, помочь. По крайней мере, над таким вариантом стоит подумать.
— Подумаю.
— Нет, не подумаете. Дядя говорил, что вы временами бываете твердолобой и упрямой.
— Вы не очень-то любезны, — нахмурилась Салли.
— Я и не пытаюсь. Мы условимся о следующей встрече сейчас или мне лучше просто заскочить к вам как-нибудь? Я часто делаю что-нибудь экспромтом. Мне у вас понравилось. В следующий раз позвольте мне пригласить вас на ланч.
Он спустился на четыре ступеньки и вдруг остановился, глядя прямо ей в глаза. Странно, но Салли не было стыдно за свой внешний вид, а то, что он стоял так близко, не смущало, не тревожило, а почему-то наполняло ее радостной легкостью.
— Скажите мне… — прошептал он.
В этот миг Салли, наверное, сказала бы ему все что угодно, включая комбинацию замка сейфа.
— Что? — прошептала она, чувствуя, как колотнулось сердце.
— Зачем вы красите ногти на ногах?
Она беззвучно открыла рот, схватила кофейную чашку, намереваясь бросить в него, но гость уже успел слететь с лестницы и скрыться за дверью. Потом входная дверь захлопнулась, и наступила тишина. «Вот тебе и судьба, — пробормотала Салли. — Скорее, гвоздь в заднице». Она знала, что выражается грубо, но сдерживаться ей не хотелось. Дэвин Роллинз всколыхнул в ее душе нечто такое, о чем она давно позабыла. Нечто уснувшее много-много лет назад.
* * *Остаток дня Салли занималась тем, что расставляла по местам вещи Эша. Закончив, она осторожно притворила дверь и на секунду закрыла глаза. Потом глубоко вздохнула и перешла в комнату Саймона. Усевшись на краешек кровати, Салли вызвала из памяти образ младшего сына. Сколько раз он приходил сюда, чтобы спрятать свою обиду и злость. Возможно, столько же, сколько это делал Эш, уходя к себе. Она прочитала молитву, попросила Бога уберечь ее сыновей. Салли подумала, что уже давно не была в этой комнате. Саймон любил уединение. Но иногда он приглашал ее зайти. Во время этих визитов она обычно садилась на стул или на краешек кровати и выслушивала его проблемы — порой серьезные, чаще надуманные. Но всегда рассказы ее младшего сына были окрашены в грустные, безрадостные тона.