Джилл Барнет - Унесенные страстью

Если бы с ней оставалась Джорджина, она не была бы одна. Но Джорджины здесь не было. Эми была твердо уверена, что Джорджина не покинет ее, какой бы хладнокровной, бесчувственной она ни старалась казаться. Эми верила ей. К тому же она слышала, как Джорджина звала ее. Быть может, она потерялась. Она ведь тоже могла умереть. Но нет, Эми знала: Джорджина Бэйард никогда не позволит какому-нибудь там океану сломить себя.

Эми смотрела на море, размышляя, есть ли в ней хоть капля того мужества, которое было в Джорджине. Хотелось бы ей уметь плавать получше. Эми вздохнула поглубже и попробовала выбраться из воды. Тяжелая намокшая юбка и давящая боль в боку остановили ее. Сколько бы она ни пыталась подняться, ей всякий раз не хватало сил.

Эми неожиданно пожалела обо всех этих съеденных ею пончиках. Они камнем лежали у нее в животе; должно быть, от этого грудь ее пронзала жгучая боль всякий раз, как она пыталась взмахнуть рукой, чтобы плыть.

Эми ухватилась за скользкий, неровный край скалистого выступа, глядя на вход в пещеру. Вода стояла так высоко, что ей видна была лишь тоненькая рваная полоска тумана; она покачивалась над морем, как дым.

Фонарь стоял на уступе у нее под рукой и все еще слабо мерцал. Стоит только приливу подняться еще на дюйм – и его фитилек погаснет.

Эми локтем оперлась о скалу, на минутку приклонила голову на руку и попыталась успокоиться. Сердце ее отчаянно колотилось. Она дышала неглубоко, прерывисто. По правде говоря, она ужасно боялась. Девушка изо всех сил закусила губу и медленно, осторожно попыталась ползти вдоль выступа скалы к выходу из пещеры, не решаясь покинуть ее. Не решаясь остаться.

Калем Мак-Лаклен появился в пещере мгновение спустя – одинокая фигура, он плыл ровно, уверенно, разрезая воду руками легко и бесшумно. Еще толчок – и он поднял голову над водой; оставаясь на месте, Калем повернулся туда, откуда шел свет.

Очки его куда-то пропали, а черные волосы, прилипшие ко лбу, мокро блестели, словно шкура морского льва. Свет гаснувшего, еле мерцавшего фонаря выхватывал из темноты его острые высокие скулы и крепкий подбородок. От воды его густая, давно не бритая щетина слиплась, так что казалось, будто его щеки и подбородок вымазаны угольной пылью.

Эми взглянула на это мрачное прекрасное лицо; в душе ее смешались благодарность и страх. Как странно он вел себя с ней, этот мужчина, который то и дело кричал своему брату, что она не нужна ему. При этом он ничуть не сомневался, что Эми с удовольствием ляжет с ним в постель. Тогда она боялась его.

Она и теперь его боялась. Пока он не подплыл к ней ближе, глядя на нее с таким облегчением и радостью, что это удивило и смутило ее. Эми рта не успела раскрыть, как Калем уже был рядом с ней в воде. Его большая рука коснулась ее щек, ее лица бережно и нежно.

– Ты жива!

Мгновение Эми раздумывала, уж не почудилась ли ей эта буря чувств, которую она уловила в его голосе, в этих двух словах. В них было столько нежности, желания уберечь ее, что Эми не в силах была ответить. Ей вспомнился отец, единственный мужчина из всех, кого она знала, который любил ее такой, как она есть. Воспоминание причинило ей боль, и на глазах у нее выступили слезы.

Калем Мак-Лаклен принял эти слезы за страх.

– Я понимаю, ты ударила меня, потому что боялась. Не бойся. Я не обижу тебя, малышка. Даю слово. – Эми молча смотрела на него. Взгляд Калема словно околдовал ее. – Скорее я вырву из груди свое сердце.

Вот уж этого девушка никак не ожидала услышать. Здравый смысл подсказывал Эми, что ей бы следовало дрожать от страха. Калем крепко обхватил ее рукой, прижимая к груди; ей стало тепло и надежно, она почувствовала себя в безопасности.

– Ты веришь мне?

Эми вгляделась в его лицо, вгляделась пристально, и не нашла в нем ничего, чего бы следовало страшиться. Оно выражало лишь искреннюю тревогу о ней.

Он ждал ответа.

Эми кивнула – и вовремя, потому что секунду спустя набежавшая волна плеснула на фонарь, погасив его. Внезапно наступила полная темнота. Эми прерывисто вздохнула; вздох ее гулким эхом отдался под темными сводами пещеры.

– Я держу тебя, малышка. Нам нужно выбраться отсюда. Обними меня руками за шею, ложись ко мне на спину. Все, что тебе нужно, – это держаться за меня. Поняла?

– Да.

Эми обхватила его руками за шею. Калем коснулся на миг ее пальцев, ободряюще сжал их, потом поплыл, выбираясь из пещеры.

Еще немного – и девушка вдохнула холодный туманный воздух, потом счастливо, с облегчением опустила свою голову Калему на плечо, а он все плыл; вот так Калем Мак-Лаклен спас ей жизнь.

Глава 20

Совет гораздо легче принять, если

Он совпадает с твоими намерениями.

Джорджина все еще сидела взаперти в ванной комнате. Она ходила по ней взад и вперед, точно зверь в клетке. Природный инстинкт подсказывает животным, что нужно все время двигаться, чтобы, как только представится возможность, действовать мгновенно. Джорджина будет в полной готовности, если ей вдруг представится возможность бежать. Так что девушка ходила и думала – больше ей все равно ничего не оставалось делать. Она размышляла о Джоне Кэботе, о доме и обо всех своих планах. Внутри у нее все сжалось в тугой комок.

Один дурацкий, безумный поступок этого Мак-Олуха – и она может запросто все потерять. Он взял все, за что Джорджина столько времени боролась, пытаясь сохранить, оставив за пределами ее досягаемости. Девушка в сердцах ударила кулачком по ладони. Ей необходимо вернуться. Просто необходимо.

Если бы ей удалось вернуться сейчас, пока прошло еще не слишком много времени, она сумела бы придумать объяснение своему исчезновению.

Какую отговорку? Джорджина опять принялась ходить, обдумывая возможную ложь. Она остановилась, найдя позу, которая показалась ей подходящей. Девушка искоса взглянула в зеркало на стене: слишком уж напряженная.

Она расправила плечи и подняла подбородок, так чтобы вид был достаточно элегантный и уверенный. Вот так уже гораздо лучше.

– Ах, Джон, дорогой! – произнесла она, небрежно и изящно взмахнув рукой, – этот жест служил Джорджине для приветствия гостей, когда она хотела произвести на них впечатление. – Ты просто не поверишь, когда я расскажу тебе, что произошло!

Девушка застыла так на мгновение, потом плечи ее опустились. И что же она скажет? Джорджина кружила по комнате, размышляя. Что же придумать? Что? Господь свидетель, она не могла сказать правду. Джорджина представила себе его лицо.

– Знаешь, Джон, милый, один такой громадный шотландец пришел и уволок меня, а потом запер в своем доме.