Нэн Райан - Обжигающая любовь
Да, она совершила ошибку, но что с того?! Она человек и имеет право на маленькие слабости. Что сделано, то сделано, но она не может всю жизнь рассчитываться за однажды проявленную слабость.
Она забудет об этом и никогда не повторит ошибки снова. Приняв твердое решение отвергнуть Шарифа, она немного расслабилась. Тэмпл решила незамедлительно показать упрямому арабу, кто хозяин положения. Она. Она сделает так, чтобы он захотел ее. Она разожжет его страсть, а потом откажет ему. Она больше не позволит шейху Шарифу Азизу Хамиду прикасаться к себе.
Долгий день подходил к концу. Солнце медленно опускалось за горизонт. Шариф не возвращался. Наконец спустилась темнота. Приближался час обеда. Тэмпл, в вызывающе привлекательном черном платье, дожидалась Шарифа. Платье было закрытым, но под тонким кружевом угадывалось обнаженное тело. Грудь, не сдерживаемая чашечками бюстгальтера, легонько колыхалась под лифом, придавая Тэмпл еще больше соблазнительности. Она зачесала и высоко уложила волосы, а шею украсила черной бархатной ленточкой с черной жемчужиной посередине. На ноги надела темные чулки и черные атласные вечерние туфельки. Нижних юбок Тэмпл не носила, и черный кружевной пояс слегка выступал сквозь обтягивающее платье на бедрах. Кроме пояса Тэмпл облачилась в крохотные черные панталончики, сшитые из атласа и кружев.
Тэмпл всеми силами старалась показаться неотразимо сексуальной и притягательной. Она уповала на то, что шейх соблазнится ее красотой и не сможет сдержать желания.
Время шло, и Тэмпл начала нервничать. Она уже начала колебаться между твердо принятым решением соблазнить Шарифа и отказать ему и желанием снова оказаться в его объятиях. Нервничая, Тэмпл крутилась перед зеркалом, оценивая размер своего бюста и впечатление, которое ее наряд должен произвести на мужчину.
Как раз в это время в комнату вошел шейх.
Тэмпл обернулась, чтобы встретить его холодный взгляд и быстрый кивок. Если он и заметил красоту ее наряда, то вида не подал.
У Тэмпл упало сердце. Шариф, не глядя на нее, прошел в спальню, чтобы принять ванну. Пока Тэмпл нервно расхаживала по комнате, Рикия быстро накрыла столик на двоих. Принеся кушанья, Рикия исчезла, оставив Тэмпл в одиночестве гадать, чего ей следует ждать дальше.
Из спальни вышел шейх, и она почувствовала, что слабеет, как это всегда бывало с ней в его присутствии. Он был одет в черное.
Едва взглянув на красивого араба, Тэмпл забыла о своих благих намерениях. Она желала его. Страсть затмевала в ней способность рассуждать и действовать логически. Она вовсе не являлась хозяйкой положения. Господин здесь — он. Ей хотелось только таять и его объятиях вне зависимости от последствий этой страсти. Сознание ее мутилось. Она хотела прильнуть к нему всем телом.
Глава 28
Лицо шейха не выражало никаких чувств. Всячески демонстрируя свое безразличие и равнодушие, он подошел к столу, и Тэмпл поняла, что он не испытывает даже сотой доли тех чувств, которые бушевали в ее душе.
Тэмпл вспыхнула от обиды и теперь думала только о том, чтобы ее дерзко набухшие соски не слишком выступали под тонкой тканью платья. Она бы умерла со стыда, если бы, бросив на нее испытующий взгляд, он понял, что сделало с ней одно лишь его присутствие.
Шариф отодвинул стул, дожидаясь, когда сядет женщина. Тэмпл не двинулась с места.
— Вы уже пообедали? — наконец спросил он.
— Нет. Я ждала… нет.
Тэмпл на слабеющих ногах подошла к столу и опустилась на стул. Шариф не наклонился и не поцеловал ее, как она того ожидала. Он просто занял свое место, разложил на коленях белоснежную салфетку и снял тяжелую крышку с блюда. На ужин подали баранину со специями. Потом он протянул руку, и Тэмпл автоматически подала ему свою тарелку. После двух или трех попыток завязать беседу Тэмпл бросила это безнадежное занятие, и остаток обеда они провели в полном молчании.
Тэмпл есть не хотелось, но она заставила себя съесть хотя бы чуть-чуть. Тэмпл положила тяжелую вилку на тарелку и бросила на своего визави пронзительный взгляд из-под опущенных ресниц. Она была поражена тем, что он смотрел на нее холодно и безразлично, вокруг рта у него появились суровые складки. Тэмпл почувствовала небывалое облегчение, когда через полчаса после начала обеда шейх вытер губы салфеткой, отложил ее в сторону и встал. Потом он помог Тэмпл подняться из-за стола и отошел.
Тэмпл подошла к низенькому столику, на котором стоял кофейный сервиз, и налила густой ароматный напиток в маленькие чашечки. Не доверяя себе, она шила одну из чашечек и направилась к выходу из шатра. Шейх курил, вдыхая свежий воздух и любуясь лунным сиянием.
— Спасибо, — вежливо поблагодарил он ее, избегая, однако, смотреть женщине в глаза.
— Пожалуйста.
Тэмпл терялась в догадках, не понимая, чем вызвала его недовольство. Он слишком легко переходил от нежности к жестокости и обратно. Она видела, как бесконечно внимательно он относится к Рикии, она наблюдала его дружескую привязанность к Таризу и уважение к своим верноподданным.
В то же время он был безмерно жесток к туркам, которых самолично рубил направо и налево. Он немилосердно наказывал тех, кто нарушал установленную им дисциплину и порядок. И несмотря на то, что он ни разу не поднял на нее руку, она очень обижалась на невнимание и холодность.
Тэмпл не знала, почему шейх находится в столь дурном расположении духа, но подозревала, что, познав ее любовь, он решил, что она в его полной власти, что он приручил ее и поставил на одну доску с другими наложницами из своего гарема. Итак, он поставил на ней точку.
Она прекрасно понимала, что перед ней чудовищно хитрый соблазнитель. Он и пальцем не пошевелил, чтобы завоевать ее. Он просто заставил ее, молодую женщину, жить возле себя так, что она сама упала в его объятия. Он просто поймал созревший плод. И потерял к ней всякий интерес.
Тэмпл не желала смириться с этим, но винить ей было некого, кроме себя самой. Впервые в жизни ей пришлось почувствовать горечь, которую она то и дело заставляла испытывать своих поклонников. Было больно и горько. Очень горько.
Тэмпл подошла к маленькому столику и взяла свою чашечку с кофе. Она с удивлением отметила, что за время жизни в пустыне полюбила многие вещи, которые составляли суть кочевой жизни арабов.
Выпив кофе, она опустила чашечку на стол и, обернувшись, увидела, что в гостиную вошел шейх. Словно не замечая ее, он прямо в одежде растянулся на длинном диване. Тэмпл ухватилась обеими руками за край стола и прикусила губку, всеми силами стараясь сохранить достоинство и не броситься к нему. Больше всего на свете ей хотелось приблизиться к нему, встать на колени, положить руку ему на живот, медленно скользнуть ею под ремень его брюк и насладиться бархатистой поверхностью неистового органа. У Тэмпл даже заныл низ живота, так сильно было ее желание. Но вместо того чтобы броситься соблазнять тарифа, она медленно подошла к книжному шкафу и сделала вид, будто выбирает что-то почитать. Взяв с полки какую-то книгу, она опустилась в кресло, скрестила ноги и начала внимательно вчитываться в текст. Вернее, делать вид, что читает.
