Нэн Райан - Обжигающая любовь
Поднятые с постели Джамал и Махди торопились в спальню султана. Они прекрасно знали, чего хочет их повелитель. Не первый раз их вызывали к нему.
Султан горой лежал на кровати. Одежды его распахнулись, но он даже не подумал прикрыть наготу. Одной рукой он засовывал в рот засахаренные фрукты, другой почесывал себе причинное место.
— Подойдите ближе, — приказал он, не переставая жевать. — Джамал, ты принес это?
— Да, господин.
— Дай сюда.
Переводчик извлек из складок своей одежды сложенную вчетверо газету и протянул ее султану. Мустафа вытер руки о простыню и уставился на обведенную красным статью. Внимательно рассмотрев литогравюру молодой улыбающейся женщины, он плотоядно облизал губы. Из уголка его рта закапала слюна. — Теперь читай, — вернул он газету переводчику. Как уже было раз пятьдесят, Джамал начал читать выдержку из «Тайме» от седьмого мая 1898 года:
«Мисс Тэмпл Дюплесси Лонгуорт прибыла вчера вечером в Лондон. Прекрасная американка, наследница миллионного состояния прибыла в столицу Англии в сопровождении своего кузена Руперта Лонгуорта, хорошо известного в деловых кругах Англии. Мисс Тэмпл и ее родственник остановились в гостинице „Савой“. Они пробудут в Лондоне весьма ограниченное время. Через две недели Лонгуорты намерены отправиться в путешествие по Аравийской пустыне».
Джамал продолжал читать, а султан шепотом повторял то, что уже успел выучить. После газетной статьи Джамалу пришлось прочитать письмо, перехваченное у посыльного шейха, которого пристрелили люди Мустафы. Содержание этого письма следовало передать по телеграфу родным американки.
Мустафа выучил назубок каждое слово этого письма. Он гневно подозвал к себе Махди.
— Не видел ли ты блондинки-американки той ночью?
— Нет, господин, не видел.
— Дурак! — возопил Мустафа. — Все вы дураки. В письме ясно сказано, что американка находится в лагере шейха.
— Да, господин.
— Все вы дураки и трусы! Я прикажу убить вас! — Он пригрозил Махди кнутом, которым всю ночь избивал Лейлу. — Я отправлял вас к арабам, чтобы вы привезли мне блондинку, а вместо этого ты вернулся один, да еще с угрозами от этого выродка пустыни. — Дряблое лицо Мустафы сморщилось. — Да неужели вы думаете… я боюсь этого верблюжьего сына? Я никого не боюсь, особенно выскочек, которые сами себя величают шейхом Шарифом Азизом Хамидом.
— Конечно, господин, — согласились присутствующие.
Султан устал, и его осоловелые глазки начали закрываться сами собой. Он растянулся на диване, повернулся к подданным спиной и пропыхтел:
— Оставьте меня. — Потом собрался с силами и рявкнул:
— Блондинка будет моей, или вам не сносить головы!
Глава 26
Тэмпл медленно пробудилась от чудного сна. Она не успела еще полностью прийти в себя и находилась в том прелестном состоянии между сном и бодрствованием, когда телом и головой еще владеют нега и блаженство. Теплые властные руки гладили ее обнаженное тело, теплые губы возбуждали ее плоть. Тэмпл открыла изумрудные глаза и поняла, что все это происходило не во сне, а наяву. Она была уверена, что молодой шейх находится рядом с ней. Повернув голову, она обнаружила, что Шарифа нет.
Тэмпл села. Простыня, прикрывавшая ее тело, складками упала на кровать. Тэмпл вздохнула и потянулась, как довольная собой и жизнью женщина. Она обвела взглядом комнату и с удовольствием отметила, что ее уже дожидается ванна с горячей водой. На пуфике была сложена одежда, в которой она выезжала на конные прогулки.
По позвоночнику ее пробежал холодок нетерпения. Она совсем забыла, что сегодня поутру должна была отправиться на прогулку с Шарифом. Наверное, он уже давно ждет ее.
Тэмпл встала с кровати и поспешила к ванне с теплой водой. Через минуту она уже натягивала на себя габардиновые бриджи для верховой езды, голубую хлопчатобумажную блузку и высокие, до колена, кожаные сапоги. Она наскоро причесалась, перевязала волосы узлом и скрепила их заколкой на затылке. Сердце ее бешено билось, когда она приблизилась к занавеске, отделяющей спальню от гостиной.
Интересно, как поведет себя шейх. Ждет ли он ее с тем же нетерпением, что она его? Улыбнется ли он ей? Обнимет ли? Поцелует ли?
Тэмпл с замиранием сердца скользнула за занавеску и обвела взглядом гостиную. Пусто.
Ее улыбка растаяла. Тэмпл торопливо пошла к выходу, скользнула за полог и остановилась, ослепленная утренним солнцем. Возле шатра ее дожидался Тоз. Шейха не было. Словно из-под земли появился улыбающийся Тариз.
— Как вы себя чувствуете, Тэмпл?
— Прекрасно. А где… Шариф?
— Господина нет в лагере.
— Неужели? Но мы договорились вместе отправиться на прогулку. Он что… скоро приедет?
— Боюсь, что нет. Сегодня на прогулке вас буду сопровождать я.
Тэмпл очень хотелось с пристрастием допросить Тариза о том, где находится его хозяин и почему он не едет с ней на прогулку. Они собирались провести в пустыне весь день. Он обещал ей, что они будут купаться в прохладных источниках и заниматься любовью на молодой нежной травке.
Ничего этого Тэмпл не поведала Таризу. Она улыбнулась и сказала:
— Отлично. Я с удовольствием с вами поеду.
Шариф один плескался в водоеме с кристально чистой водой, который находился в только ему известном оазисе. Он неустанно работал руками и ногами.
Упражнение это было необходимо для сохранения гибкости и укрепления мускулатуры. Удовольствия ему оно не доставляло. Шариф плавал стремительно, как будто от скорости выполнения этого упражнения зависела его жизнь, как будто он отчаянно желал победить. В некотором смысле это так и было.
Шариф проснулся на рассвете и увидел возле себя нагую Тэмпл. Его первое желание заключалось в том, чтобы обнять ее и начать заниматься с ней любовью. Его вторым желанием было бежать от нее, куда глаза глядят. Он осторожно, чтобы не разбудить Тэмпл, встал и выскользнул из шатра. Поспешно одеваясь, он принуждал себя не думать о прелестнице. Оказавшись в гостиной, он с облегчением вздохнул, похвалив себя за то, что целым и невредимым ускользнул из пышущей любовью пасти дракона. Выйдя из шатра, он, к своему удивлению, наткнулся на Тариза. Все в порядке? — поинтересовался Шариф. Я бы тоже хотел это знать, — без своей обычной улыбки ответил Тариз.
По-моему, все хорошо, — повел плечами шейх. — И почему мы должны подозревать что-то дурное?
— Кони оседланы, мой и ваш. Я поеду с вами, и мы поговорим.
— Нет, — покачал головой Шариф. — Сегодня я хочу прогуляться один. — А ты отправишься с Тэмпл, когда она проснется.
Затем, намеренно избегая вопросительного взгляда Тариза, Шариф вскочил в седло и пришпорил жеребца. Когда они достигли первой финиковой рощи, оба — молодой человек и конь — были мокрыми от пота. Шариф соскочил на землю, не дожидаясь, когда Принц остановится. Жеребец нетерпеливо рыл песок копытом в предвкушении отдыха под тенистыми пальмами и водопоя. Прежде чем раздеться самому, Шариф снял седло и упряжь с Принца.
