Барбара Картленд - Глубинное течение
«И чего это, собственно говоря, я вечно беспокоюсь? — спросила она сама себя. — Николас позаботится обо всех нас, а уж Саймон пусть сам крутится, как знает».
Она еще с легкой тревогой подумала было об их с Николасом совместном будущем, уживутся ли они, но потом и эти мысли отбросила прочь, легкомысленно решив, что и в будущем все как-нибудь само собой уладится. Забывшись, она нечаянно выговорила вслух свои мысли:
— Ах, Ник, как же ты добр ко мне, как я рада, как я благодарна тебе!
— За что же? Я сейчас, кажется, ничего еще такого не сделал.
Фенела спохватилась, что реплика ее вырвалась совсем некстати, вне всякой связи с предыдущим разговором и событиями.
— Ну-у… я это в общем сказала, — рассеянно пояснила она.
— Собственно говоря, я еще толком не успел сделать для тебя ничего особо хорошего, — продолжил Ник. — Но я действительно хочу быть очень добрым с тобой, Фенела, и ты должна помочь мне: как я уже говорил, с женщинами опыт у меня небольшой.
— Ты влюблялся когда-нибудь?
— Да, однажды. Мне было девятнадцать, а ей — двадцать восемь.
— Ну, а вдруг она вышла бы за тебя замуж?
— Она уже была замужем. Она принесла мне много счастья и бесконечно много горя. Разумеется, я приобрел весьма ценный опыт, однако ни в коем случае не хотелось бы повторить это вновь.
— Ни с кем?
— Ни с кем, — твердо ответил Николас. — Война перевернула меня и привычный мне образ жизни, сама видишь.
— Да-да, конечно, — сказала Фенела очень деликатно.
Любое напоминание о фронтовых ранах, мучавших Николаса, вызывало в ее сердце сочувственный отклик.
Николас внезапно притормозил.
— А вон едет мой управляющий, — заметил он. — Ты не против, если я переброшусь с ним парой слов?
Мужчина на большой гнедой лошади галопом приближался к ним.
— Доброе утро, Николас, — поздоровался он. — Примите мои поздравления. Рано утром по телефону ваша матушка сообщила мне радостную новость.
— Спасибо, Чарлз. Познакомься, это моя жена, — отвечал Николас. — Фенела, это Чарлз Кастайрс. Он управляет нашим имением, то есть следит, чтобы все было верхом совершенства.
— О, спасибо за комплимент, Николас.
Чарлз Кастайрс слез с лошади и обменялся рукопожатием с Фенелой. Управляющий был человеком лет пятидесяти, с обветренным лицом и манерами, которые сразу же располагали к нему людей. Фенела тоже не оказалась исключением и поздоровалась с искренней симпатией.
— Обязательно как-нибудь загляните с женой ко мне на огонек! Я приберег кое-что особенное, чтобы выпить за ваше здоровье.
— Обязательно заглянем, — пообещал Николас. — Кстати, моя мать ничего не говорила, послала ли она машину в Фор-Гейбл за вещами?
— Послала. Вещи привезут сразу после обеда.
— Отлично.
— А знаете, леди Коулби, — сказал Чарлз Кастайрс, обращаясь к Фенеле, — если хотите, я вам жильца в Фор-Гейбл подберу. Хотя, ходят слухи, вы окончательно оставить дом хотите?
— Да, думаю, так будет лучше, пока не прояснится будущее. Впрочем, я сегодня поговорю с отцом о вашем предложении.
— Говорят, майор Рэнсом нашел себе новую квартиру, в другом конце деревни у одного фермера, Скотта. Как жаль, что вам первым пришлось пустить его на постой! Я знавал Рэнсома еще в те времена, когда он был совсем мальчишкой, шалопаем и сорванцом. Таким он и остался, особенно любит озорничать с женским полом, просто беда!
Фенела вздрогнула, но прежде чем внезапный спазм в горле позволил ей издать хоть один звук, рука Николаса решительно легла ей на запястье; легким нажимом пальцев Ник дал ей понять, что отвечать не следует.
— Прости, Чарлз, нам пора, — сказал Ник. — Увидимся вечером.
— Да, я буду в Уетерби-Корт, — кивнул Чарлз Кастайрс, махнув рукой на прощанье, когда машина Николаса тронулась.
Фенела не проронила ни слова до тех пор, пока автомобиль не въехал в ворота Фор-Гейбл. И тогда у нее против воли вырвалось отчаянное:
— Почему он заговорил об этом?!
— Думаю, просто высказал расхожее мнение, вот и все, — ответил на ее невольный возглас Ник, медленно и осторожно подбирая слова.
— Боже мой, уж нам ли не знать, чего стоит это мнение? — с презрением заметила Фенела.
— Верно.
— И как только люди осмеливаются болтать всякие гадости, когда и малейшего понятия не имеют, сколько человеку пришлось выстрадать! — отчаяннее прежнего воскликнула Фенела.
На это Николас предпочел вообще ничего не отвечать, но Фенеле показалось, что он сильно помрачнел.
В последовавшие затем час или два поднялась такая суматоха сборов, что девушка начисто забыла как о словах управляющего, так и самом Рексе, просто не выдалось ни минутки свободной, чтобы подумать о чем-либо. Для начала ее ожидал небольшой сюрприз: ее милый папочка ни с того, ни с сего за ночь переменил свое мнение на совершенно противоположное. Не успела Фенела войти в дом, как Саймон заявил, что берет назад свое родительское благословение на переезд детей в Уетерби-Корт и категорически отказывается выселяться из Фор-Гейбл.
— Интересно, если здесь никого не будет, где же я остановлюсь во время отпуска и увольнительных? — капризно заявил он.
— Но послушай, если некому будет прислуживать по хозяйству, то ты все равно здесь остановиться не сможешь! — терпеливо втолковывал ему Реймонд. — До сих пор Фенела заменяла всех слуг, a My и Нэни едва ли справятся с домом без посторонней помощи.
— Что ж, обеспечь им эту помощь, — упорствовал Саймон.
— Но пока это абсолютно невозможно! — доказывал Реймонд. — Ты что, не понимаешь, слуг сейчас в нашей округе днем с огнем не сыщешь! Кто занят на военных заводах, кто — на сельхозработах.
— Мы будем рады, если вы согласитесь останавливаться у нас, — предложил Николас.
— А я не желаю ни у кого останавливаться, — грубо оборвал его Саймон. — Я хочу жить в своем собственном доме. Неужели мужчина не имеет на это права?!
— Ладно, папа, хватит морочить нам голову, — не выдержала Фенела. — Глупо спорить с объективными обстоятельствами, они сильнее нас.
На перроне Фенела обняла Реймонда.
— Ах, если бы ты не уехал! — прошептала она.
— Ну, теперь тебе больше не о чем беспокоиться, — успокоил сестру Реймонд, ласково похлопывая ее по плечу. — Кажется, дело пошло на лад: Николас — славный малый, не обижай его, слышишь? С его стороны, конечно, страшная глупость жениться на тебе, однако о вкусах не спорят, это его дело. — Реймонд с чувством сжал сестру в объятиях и добавил уже совсем другим тоном: — Если что случится, сразу же дай телеграмму, поняла? Я сделаю все, чтобы немедленно примчаться сюда.
