Мэри Брендан - Возмездие
– Что с тобой случилось? Почему ты так неприветлива? Потеряла своего мужчину?
Норин пристально посмотрела на Сэма и громко рассмеялась, закинув назад голову.
– Никакого мужчину я не теряла. Мне не нужен мужчина. Никогда в них не нуждалась. Я тебе уже говорила: я не нуждаюсь в жалости.
– А я и не думаю тебя жалеть, – спокойно ответил Сэм. – Так, значит, в Хартфордшире тебя никто не ждет? Я говорю о поместье, которое принадлежит Мередитам.
– Принадлежало, – поправила его Норин. (Хотя не все еще потеряно, сказала она себе.) – У меня там сестра, которая значит для меня даже больше, чем семья.
– Как ее зовут?
– Мэри.
– Она младше тебя?
Норин промолчала.
– Создает тебе трудности?
– А тебе какое дело?
– Никакого. У меня ведь тоже есть сестра, и с ней тоже хватает хлопот.
– А где ваши родители? – спросила Норин.
– Умерли.
– Мои тоже.
– Значит, у тебя из родственников только Мэри. Никого больше?
– Уж не хочешь ли ты стать членом моей семьи? – с сарказмом спросила Норин.
– Вовсе нет. Если ты думаешь, что я добиваюсь тебя, то ты ошибаешься.
Норин, уже державшая поднос в руках, поставила его на стол. Лицо ее побагровело. Но она не промолвила ни слова.
– Вот так, Норин, ты ошибаешься. Да, я, может быть, немного нахальный и дерзкий. Но если мне понадобится женщина, то я пойду на Уайтчепл и проведу время со знакомой красоткой, которая не будет шипеть на меня как бешеная кошка. А ведь именно так ты ведешь себя со мной всякий раз, стоит мне только посмотреть в твою сторону.
Норин начала нервно переставлять чашки и блюдца на подносе.
– Ну что же, иди и найди себе девочку, с которой можно поиграть. Ведь для взрослой женщины ты еще не дорос. Ты еще ребенок, а не мужчина.
Сэм улыбнулся, а потом тихо засмеялся.
– Да, но она вовсе не девочка, – сказал он. – Она женщина. Я видел тебя неделю назад и вижу сейчас. Ты именно та женщина, которая мне нужна, которую я хочу. Не знаю, правда, почему. И для тебя, Норин Шонесси, я достаточно взрослый мужчина. Ты это прекрасно знаешь.
Глава тринадцатая
«Думаю, вы уже решили, где будет совершена сделка. Пожалуйста, известите меня о месте и времени встречи. Рискуя быть неделикатной, я тем не менее хотела бы, чтобы это событие произошло как можно скорее. Чем раньше мы решим эту проблему, тем скорее я смогу уехать домой, а вы – в Ирландию».
Коннор еще раз перечитал записку. Рэйчел ненавидела его, и не скрывала этого. В каждом ее слове он чувствовал презрение. Оно выражалось и в том, что записка была без обращения к нему и без подписи. В конце даже не стояло инициалов Рэйчел. Да, она презирала его, но тем не менее уступила ему.
Коннор свернул записку, которую ему только что принес Джозеф Уолш, откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и засмеялся.
– Что тебя рассмешило?
– Да так. Ничего.
Джейсон Дэвенпорт мерил шагами комнату. Он был явно раздражен. Остановившись у камина, он взглянул на ирландскую овчарку, изображенную на картине, потом поправил галстук на взмокшей шее и посмотрел в окно. Майский полдень был тихим и жарким. Джейсон взял бокал и налил себе виски.
– Только пятьсот… до следующего месяца… Я получу деньги…
– Нет.
– Ты негодяй. Я точно знаю, что вчера вечером ты выиграл у Уайта полторы тысячи. Мне сказал Харли. Он до сих пор злится, что поместье Мередитов досталось тебе. Ты ведь это знаешь.
– Да, знаю, – сказал Коннор, задумчиво глядя на брата.
– Это Харли разнес слух, будто ты спишь с этой девчонкой… Анни Смит? – с любопытством спросил Джейсон.
– Нет. Но он был рад подхватить его, как только услышал.
– Где ты их прячешь? Я уже давно не вижу ни милашки Анни, ни ее братца. – Джейсон с напускной тревогой посмотрел на Коннора. – Боже! До чего же хороша эта крошка Анни! Если она через пару лет будет все так же соблазнительна, то чем черт не шутит… возможно, я заинтересуюсь ею всерьез…
Коннор сжал кулаки, оперся ими о край стола и медленно поднялся с кресла.
– Джейсон… сделай одолжение… исчезни на время, пока я сам не вышвырнул тебя из дома!
– А как насчет трехсот? – Джейсон поспешил поменять тему разговора, делая вид, что не слышал угрозы брата. – Я же не смогу показаться в Палм-Хаус без пенни в кармане.
Коннор пожал плечами, глядя в сад.
– Мне кажется, Джейсон, ты меня с кем-то путаешь. Меня совершенно не волнует твоя кредитоспособность. – Он вдруг пронзил сводного брата острым взглядом. – Надеюсь, ты не просил денег у отца, так?
Джейсон отпил виски.
– Я же сказал тебе, что не буду этого делать. Я знаю, у тебя в доме много всякого добра… У меня есть пара серебряных ведерок для льда. Они достались мне от Фрэнка Корнуоллиса. Он проиграл мне в вист, не смог найти денег и отдал мне ведерки за двести пятьдесят. Думаю, они здорово смотрелись бы в твоем доме…
Коннор улыбнулся, глядя на брата. Как быть с ним? Выгнать? А может быть, им с Джейсоном стоит найти еще парочку приятелей и всем вместе выпить?
Коннор вновь сел в кресло и медленно развернул записку Рэйчел. Но она не стала приятнее оттого, что он читал ее третий раз подряд. Открыв ящик стола, Коннор бросил в него записку и уже собрался было закрыть ящик, когда его внимание привлекло сверкнувшее на солнце кольцо с сапфиром. Коннор погладил камень, не вынимая кольца из ящика. Чего ради он вынул это кольцо из шкатулки с драгоценностями, которая лежала в сейфе? Чтобы чаще видеть его? Коннор не знал ответа на этот вопрос. Медленно взяв в руку свободный конец красной ленты, которой были перевязаны документы, касающиеся поместья Уиндраш, Коннор продел его в кольцо, завязал и, улыбнувшись тому, что сделал, резко задвинул ящик обратно.
Потом запустил пальцы в блестящие черные волосы и задумался. Он, должно быть, сошел с ума, затевая эту историю, потому что сейчас не имел ни малейшего представления о том, каким образом достойно завершить ее и при этом не выглядеть идиотом. Впрочем, какое это имеет значение? – размышлял Коннор. Ведь Рэйчел уже считает его таковым.
Может быть, ему следует посоветоваться с Рэйчел, вместе подумать над тем, как положить конец их отношениям, и продолжать жить так, будто они и не встречались спустя шесть лет после помолвки? Ведь они и вправду никогда бы не встретились, если бы не тот затор на улице. Он уехал бы домой в Ирландию, так и не узнав, что Рэйчел превратилась в столь эмоциональную женщину. И не встретился бы с ее отцом, а тот не стал бы строить планы относительно возобновления союза его дочери с Коннором.
Рэйчел всегда была утонченной красавицей и всегда была уязвима. Но теперь свою уязвимость она старалась скрывать за твердым характером. И для близких Рэйчел, для тех, кто ее любил, было очевидно, как тяжко на нее подействовала потеря сестры Изабель.
