Джулия Куин - Невинное развлечение
— А вы, оказывается, кровожадная девчонка.
Она склонила голову набок, соглашаясь:
— Мне всегда нравилось читать об эпидемиях.
Он скользнул взглядом по странице:
— Боюсь, что вас ждет разочарование. Автор не дает никаких медицинских описаний.
— Может, на следующей странице? — с надеждой в голосе спросила она.
— Я продолжу. «Эпидемия унесла ее любимого отца, но чудом пощадила новорожденное дитя и ее мать. Среди жертв эпидемии также оказались ее бабушка по отцу, оба дедушки, три тетушки, два дяди и двоюродный кузен».
— Вы меня опять разыгрываете, — обвинила она его.
— Вовсе нет. Клянусь, именно так здесь написано. Тогда в Гемпшире была страшная эпидемия.
— О таком плохом не принято писать.
— Видимо, кто-то и пишет.
— Я не знаю, кто хуже — автор, написавший это, или мы, потому что это читаем.
— Лично я просто наслаждаюсь, — сказал он.
Он говорил правду. Было совершенно невероятно, что он сидит у окна и читает это вслух леди Оливии Бевелсток, самой завидной невесте высшего света. Но вечер был чудесный, дул легкий ветерок, он весь день просидел взаперти в своем кабинете, а сейчас, когда он поднимал глаза от книги, она улыбалась. Не всегда ему. Но и ему тоже.
Она была не просто хорошенькой. Она была красивой. У нее было такое лицо, которое заставляло мужчин умиляться: в форме сердечка с идеальной фарфоровой кожей. А глаза василькового цвета… Женщины умирали от зависти, увидев их.
Она знала, что красива, но не использовала свою красоту в качестве оружия. Красивая внешность была ее неотъемлемой частью, такой же естественной, как две руки, две ноги и по десять пальцев на руках и ногах.
Она была красива, и он понял, что хочет ее.
Глава 12
— Сэр Гарри, — позвала Оливия, вставая. Она легла на подоконник и пыталась всмотреться через окно в глубь его кабинета. Он замолчал так неожиданно.
Он вздрогнул от звука ее голоса.
— Простите, — пробормотал он и стал искать в книге место, на котором остановился.
— Нет, не извиняйтесь. — Он действительно выглядел как-то странно. — С вами все в порядке?
Он взглянул на нее, и тут — описать и даже понять было совершенно невозможно — это случилось. Их взгляды встретились, и хотя было уже достаточно темно и она не могла видеть его глаз цвета темного шоколада — она не только его увидела, но и почувствовала. И задохнулась. И потеряла равновесие. Она упала на стул и просидела несколько секунд, удивляясь, отчего у нее так бьется сердце.
Он всего лишь посмотрел на нее.
А она… она…
У нее вдруг закружилась голова.
Господи, он подумает, что она полная дура. Она никогда в жизни не падала в обморок… и… хорошо, пусть это был не совсем обморок, но она почувствовала себя как-то странно, будто воспарила или… А теперь он решит, что она одна из тех девиц, которые должны всегда иметь при себе нюхательную соль. Она всегда подшучивала над такими девицами.
Боже мой. Она с трудом встала и высунула голову в окно.
— Все хорошо, — крикнула она. — Я просто оступилась.
Он кивнул, но она поняла, что его мысли где-то далеко-далеко. Потом, будто придя в себя, он посмотрел на нее и извинился.
— Витаю в облаках, — пробормотал он. — Очевидно, уже поздно.
— Да, — согласилась она, хотя была уверена, что было не больше десяти часов. А потом вдруг поняла, что ей невыносимо услышать, как он пожелает ей спокойной ночи. Ей придется сказать это первой… потому что… потому что… Она не знала почему, но знала, что должно быть именно так. — Я как раз собиралась сказать, что мне надо идти, — вырвалось у нее. — Не идти, поскольку я уже в своей комнате, и мне пора спать, залезть в свою постель, которая всего в нескольких шагах от окна.
Она улыбнулась ему, словно это могло объяснить чепуху, которую она молола.
— Как вы сказали, уже поздно.
Он опять кивнул.
Ей пришлось сказать еще что-нибудь, потому что он молчал.
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — ответил он, но так тихо, что она не услышала слов, а угадала их по движению его губ.
И она снова это почувствовала, как тогда, когда их взгляды встретились. Началось с кончиков пальцев, пошло вверх по рукам, пока она не вздрогнула — ее пробила дрожь. Она выдохнула, будто могла таким образом избавиться от охватившего ее чувства.
Но оно не уходило, оставаясь в легких, щекоча ее кожу.
Она, наверное, сходит с ума. Или очень переутомилась. Слишком напряжена после дня, проведенного с князем.
Она отступила от окна, собираясь задернуть занавески, но…
— О! — Она снова высунула голову и позвала: — Сэр Гарри!
Он поднял на нее глаза. Он все еще не сдвинулся с места.
— У вас осталась моя книга.
Оба одновременно посмотрели на полоску земли, отделявшую их дома.
— Наверх будет не так легко забросить книгу, не так ли? — сказала она.
Он покачал головой и слабо улыбнулся.
— Мне придется завтра вам ее занести.
И тут снова пришло то же самое странное ощущение внезапной остановки дыхания.
— Я буду рада вас видеть, — ответила она и закрыла окно.
И задернула занавески.
А потом пискнула и обхватила себя руками.
Каким же великолепным оказался вечер!
На следующий день, сунув под мышку «Мисс Баттеруорт и безумного барона», Гарри приготовился преодолеть короткое расстояние до гостиной леди Оливии. Двенадцать шагов вниз по ступеням своего дома, еще шесть шагов по улице, восемь шагов до входной двери ее дома…
В следующий раз он просчитает свои шаги по горизонтали и будет интересно сравнить их с вертикальными.
Он уже совершенно оправился от своего внезапного безумия, охватившего его прошлым вечером. Леди Оливия Бевелсток была изумительно красива. Это было не просто мнение, а давно установленный факт. Любой мужчина воспылал бы желанием, особенно такой, который вел монашеский образ жизни уже в течение нескольких месяцев.
Он убеждал себя, что ключом к благоразумию было напоминание о том, зачем он поднимается по ступеням ее дома. Военное министерство. Князь. Национальная безопасность…
Она была его заданием. Уинтроп прозрачно намекнул ему, что он должен проникнуть в ее жизнь.
Нет, Уинтроп приказал ему. Никакой двусмысленности…
Он действует по приказу, внушал он себе, поднимая молоток. Он проведет часть дня с Оливией. Во имя короля и своей страны.
Леди Оливия находилась в гостиной не одна. Рядом с ней сидел русский князь Алексей, удобно расположившись в кресле с самодовольным видом.
Ситуация была вроде бы удобной — ведь князь был вторым заданием сэра Гарри, — но почему-то вызвала у Гарри раздражение.
