Кристин Ханна - Если веришь
– Мария. – Он явно удивился, его губы медленно растянулись в улыбке, от которой у нее перехватило дыхание.
Ей почти удалось улыбнуться в ответ.
– Я, конечно, пожалею? – произнесла она дрожащим тихим голосом.
Он сел, и их взгляды встретились. Он ответил с обжигающей откровенностью:
– Может быть.
– А вы?
– А я, возможно, нет.
Мария почувствовала, что его ответ окончательно развеял ее сомнения. Она рассмеялась таким мелодичным и бархатным смехом, что сама удивилась.
– Меня просто восхищает ваша честность, мистер Стоун.
И действительно, именно честность притягивала ее к Бешеному Псу. Не его красивое лицо, не улыбка, не поддразнивание, а его честность.
Его искренность задевала какие-то струны в ее душе. Когда-то и она была такой же прямой и откровенной и ничего не боялась.
Рядом с Бешеным Псом – пусть всего на одну ночь страсти – она сможет снова обрести себя.
И начнет прямо сейчас.
Она посмотрела на Бешеного Пса и честно призналась:
– Я тоже вас хочу.
Глава 16
Господи, да она, оказывается, серьезно.
Бешеный Пес сел и потуже завязал полотенце вокруг бедер.
Она стояла на пороге прямая, как стрела, уперев руки в бока. В лице ни кровинки, полные губы стиснуты. Лунный свет, пробивавшийся сквозь дверной проем, освещал ее фигуру каким-то неземным светом. Она выглядела молодой, напуганной, невероятно уязвимой.
Уязвимой.
Он еле сдержался, чтобы не выругаться. Она так наивна, что, возможно, не понимает, о чем просит. Он осуществит ее желание, но она не сможет жить дальше с последствиями. Самое интересное – и он, скорее всего не сможет.
Мария ему нравилась, и ему не хотелось причинять ей боль. Такая женщина, как она, не для него. Она не заслуживает, чтобы с ней позабавились, а потом бросили. Она заслуживает большего, чего он дать ей не может.
Такая мысль отрезвила его. Он покачал головой. Впервые в своей жизни он собирается стать паршивым героем.
Еще туже затянув вокруг пояса полотенце, он встал и медленно подошел к Марии.
Она не отступила, а осталась стоять как каменная в ореоле лунного света, большеглазая и испуганная. Крошечная жилка билась внизу горла.
– Идите домой, Мария.
Она на секунду закрыла глаза, потом медленно их открыла.
– Прошу вас. Мне и так трудно. Пожалуйста. Тихая мольба обвилась вокруг его сердца, причиняя неимоверную боль.
– Я уже не... девственница. – Удивленный ее словами, он не сразу ответил.
– Вот как?
– Нет. – В ее голосе ему послышался какой-то намек. – Так что вы меня не «обесчестите». – Поколебавшись, она добавила: – И я не могу иметь детей, так что и на этот счет у вас не будет проблем.
Он понял по ее голосу, чего стоило ей такое признание. Ее смелая попытка тронула его. Он знал, как легко говорить вот так – небрежно – о важных вещах. Такое поведение – своего рода защита, к которой и он частенько прибегал в своей жизни. Обычное дело – относиться небрежно к важным вещам, ударить, прежде чем ударили тебя.
Мария, очевидно, принадлежала к тем женщинам, которые очень хотят детей. Он вспомнил детское одеяльце, и сразу все встало на свои места. Она вышивала его много лет назад – ждала, надеялась.
Печаль сдавила ему грудь. В который раз он испытал странное, необъяснимое желание утешить ее.
– Мне жаль... о детях. Но врачи могут ошибаться... Они почти всегда ошибаются...
– Мне не нужна ваша жалость. – Она улыбнулась, но как-то неуверенно. – Мне нужно ваше тело.
Помимо воли он рассмеялся:
– Господи, Мария...
– Я уже много лет живу безвыездно на ферме, избегая всех и вся. С меня хватит. Пожалуйста... займитесь любовью со мной, Бешеный Пес...
Боже, таких слов, да еще таким дрожащим от отчаяния голосом, он не слышал ни от одной женщины. Вожделение волной прокатилось по его телу.
Он сжал кулаки и отвел взгляд.
Такая леди не должна предлагать себя такому, как он. Такая красивая и ранимая.
Ему надо бежать отсюда прямо сейчас. Схватить свои шмотки и бежать без оглядки. Только бы она больше не смотрела на него, не прикасалась бы к нему, не произносила бы обжигающих слов: «Займитесь со мной любовью».
– Вы... – ее голос упал до хриплого шепота, – вы раздумали и больше меня не хотите?
– Едва ли...
Его ответ придал ей смелости. Она подошла к нему так близко, что он мог бы ее поцеловать. От нее пахло мылом, водой и полевыми цветами.
– Со мной что-то не так?
– С вами нелегко. Неужели вы не понимаете?
– Думаю, сейчас со мной очень легко.
– Я вас недостоин.
– Мне все равно...
– Я вас оставлю.
– Неужели вы думаете, что я не знаю? Все, что мне надо, – одна ночь, воспоминания о которой будут согревать меня своим теплом в долгие зимние ночи, когда никого не будет рядом. Разве я прошу слишком многого?
Он заглянул в ее карие глаза, и ему показалось, что он падает. Он должен к ней прикоснуться. Он так ее хочет.
– Вы достойны большего, Мария.
– Не заставляйте меня... умолять вас.
– Господи, Мария, я не пытаюсь вас унизить. Вы мне нравитесь, и я не хочу, чтобы утром вы меня возненавидели.
– Я возненавижу вас еще больше, если вы мне откажете.
Он понимал, что надо отойти, но не мог пошевелиться.
Она подняла голову.
– Поцелуйте меня... – слегка запинаясь, попросила она.
– О черт, – вырвалось у него. Он уже не мог сдерживаться. Схватив ее за плечи, он прижал ее к себе и впился губами в ее губы таким жарким поцелуем, что ему стало трудно дышать.
Первая и единственная попытка Бешеного Пса сыграть героя рассыпалась на мелкие кусочки.
Мария удовлетворенно вздохнула, а он посмотрел на нее и широко улыбнулся.
– Боже, Мария, как ты прекрасна!
Его слова вдруг напомнили ей Стивена и его лживые уверения. Ее сердце сжалось, и она отвернулась.
– Вам не обязательно говорить всякие глупости.
– Я знаю.
Она почувствовала на себе его взгляд и неохотно посмотрела на него. Что-то в его глазах она заметила такое, чего раньше не замечала. Может, печаль?
– Что вы знаете?
– Вы, верно, думаете, что я лгу?
– Вы... лжете?
– Идите сюда. – Он подвел ее к овальному зеркалу, криво висевшему над комодом, и встал позади. – Что вы видите? – прошептал он ей на ухо.
– Ради Бога!
– Что вы видите?
– Я вижу свое лицо. И половину вашего.
Он положил ей руки на плечи и начал массировать напряженные мышцы. Его шершавые ладони двигались вверх-вниз, растирая ее плечи и спину.
– Какого цвета у вас глаза?
Его руки производили на нее такое магическое действие, что ей стало трудно сосредоточиться. От его пальцев исходила какая-то странная энергия. Она постепенно расслабилась – ей показалось, что она может летать.
