Никола Корник - Своенравная вдова

Джулиана засмеялась:

— О, Эдвард — один из самых дорогих мне друзей, но и только! Мне было бы очень приятно, если бы они с Китти составили пару. Она застенчивая девочка, а Эдвард самый милый из всех, кого я знаю, и я уверена, что он ее не обидит.

— А поскольку он живет в деревне, Китти не придется жить в городе, который она терпеть не может.

Джулиана улыбнулась.

— Она сказала вам?

— Да. В конце концов. — Мартин засмеялся. — Она во всем призналась и рассказала о своем плане устроить так, чтобы ее отослали обратно в Давенкорт.

— Вот это да. И вас это, разумеется, не удивило.

— Не слишком. Хотя меня, конечно, обеспокоило, что подобная идея вообще пришла ей в голову, и она даже попыталась реализовать ее. — Мартин провел рукой по волосам.

Джулиана придвинулась к нему ближе. Мартин ощутил, что она мягко прижалась к нему, и чуть шевельнулся. Мало-помалу они продвигались к разговору на личные темы.

— Я совершенно уверена, что теперь они вам доверятся. — Джулиана говорила так, словно хотела его успокоить, и Мартина это тронуло. — Они просто не слишком хорошо вас знали, но сейчас, когда поняли, что вы не совсем людоед…

— Людоед! — повторил Мартин. Его тон смягчился. — Думаю, мне все-таки придется повести себя по-людоедски с Кларой, если она будет продолжать преследовать Флита.

— Она не станет выходить за него замуж. — Голос Джулианы звучал тихо и уверенно. — Я разговаривала с ней об этом на музыкальном вечере.

— Я видел. Спасибо, Джулиана.

— Пожалуйста. Но разве вы не хотите обернуть это себе на пользу? Будучи шурином Флита, вы бы приобрели большое влияние.

Мартин засмеялся:

— Такое искушение есть, но я не допущу, чтобы оно меня совратило.

— Я так и думала. Вы слишком принципиальны.

— Но для миссис Элкотт, похоже, недостаточно принципиален.

Джулиана резко вскинула голову:

— Что вы имеете в виду?

— Только то, что она не готова терпеть родственника, занятого куплей-продажей, и уже недвусмысленно заявила мне об этом. Когда же я указал, что ее никто не просит понижать свои требования вхождением в мою семью, она в гневе вылетела прочь.

Джулиана сдавленно хихикнула.

— Как неблагородно с вашей стороны, Мартин.

— Я знаю, — самодовольно ответил тот.

Джулиана повела рукой.

— Серина жила легкой беззаботной жизнью. На это надо делать скидку.

— Я могу делать скидку на многие вещи, — сказал Мартин, и в его тоне зазвучала сталь, — но не ради снобизма.

Джулиана посмотрела на него.

— Я всегда знала, что Серина… ценит свое положение племянницы маркиза.

— Ценит свое положение! Это еще мягко сказано, должен вас заверить. Она повела себя как оскорбленная эрцгерцогиня!

— Бог мой. А тетя Беатрис еще подлила масла в огонь, когда Серина заходила сегодня утром. Она хотела повидать вас, знаете ли.

— В таком случае я очень обязан леди Беатрис. Она спасла меня от неловкой ситуации. Я не хотел, чтобы дело зашло так далеко. Я в ужасе, что чуть не сделал Серине предложение.

— Вам стоит вести себя осторожнее, — посоветовала Джулиана. Она вздрогнула, и через секунду Мартин увидел, что ее глаза светятся весельем. — Но полагаю, я все равно должна посочувствовать. Ведь теперь вам придется начинать поиски жены с самого начала.

— Вероятно, придется. Но я постараюсь больше не выставлять себя таким дураком. — Мартин замолчал. — И возможно, мне не придется искать слишком далеко.

Он наклонился к ней. Одновременно Джулиана повернула к нему голову.

— Почему вы на меня так смотрите? — спросила она твердым, ровным тоном.

Мартин позволил себе окинуть ее оценивающим взглядом.

— Прошу прощения. Полагаю, я привык видеть вас в шелках, а не в простом платье.

Джулиана вздернула бровь:

— Как удивительно, что вы заметили, мистер Давенкорт. Я думала, вы редко обращаете внимание на то, что надето на женщине.

— На вас я обращаю внимание, можете мне поверить.

Джулиана кашлянула и отвела взгляд. У Мартина создалось впечатление, что она ищет способ сменить тему.

— Ну, едва ли было бы уместно спускаться в ледник в бальном платье, не правда ли?

— Полагаю, что неуместно. А почему вы не послали за льдом дворецкого?

— Потому что, как только мне в голову пришла эта идея, я тут же воплотила ее в действие. Отдавать приказы слугам — это так долго, вы не находите? За то время, что заняло бы у меня вызвать Сегсбери и проинструктировать его, я бы уже вернулась обратно со льдом. — Она мрачно посмотрела на него. — Если бы не вмешались вы.

Мартин вздохнул:

— Не думаю, что кому-то из нас принесет пользу, если мы снова начнем это обсуждать.

Джулиана судорожно вздохнула:

— Полагаю, что нет. Сколько мы уже здесь сидим, как вы думаете?

— Часа полтора, наверное. Ночь еще только начинается.

Он чувствовал, как быстро дышит Джулиана. Он протянул руку и на ощупь нашел ее пальцы. После секундной паузы она вцепилась в его руку.

— Вы боитесь темноты? — Он постарался говорить как можно мягче.

— Нет. Не совсем. — Голос Джулианы изменился. Отточенность и привычная властность — все это ушло из ее тона. А на их место пришли неуверенность и ранимость. — Да, темноту я не люблю, но вот чего я действительно боюсь — так это летучих мышей. Не хочу показаться нервной барышней, но я не в восторге от мысли, что они полетят мне в лицо в полной темноте.

Мартин засмеялся и сжал ей руку.

— Мне это кажется совершенно разумным. Держу пари, что вы никогда не были нервной барышней, Джулиана.

— Думаю, что не была. В детстве отец не поощрял подобного поведения, а потом это уже было непозволительной роскошью.

Мартин резко шевельнулся. Невольно он еще сильнее прижался к Джулиане. На мгновение он ощутил рукой податливую мягкость ее груди и подскочил как ошпаренный.

— Вы себя хорошо чувствуете, мистер Давенкорт? — В голосе Джулианы слышался только вежливый интерес.

Мартин стиснул зубы.

— Я… Да, очень хорошо, спасибо.

— Вы боитесь темноты?

— Нет. Конечно нет.

— Здесь нечего стыдиться. У всех есть свои слабости, знаете ли.

Мартин знал это. И еще он точно знал, в чем сейчас состоит его слабость — она сидит у него под боком.

— Вам холодно? — продолжила Джулиана, в ее голосе слышалось участие. — Ледник не предназначен поддерживать высокую температуру.

— Мне не холодно, спасибо за заботу, леди Джулиана. А вам? Я могу дать свой сюртук, если нужно.

Едва произнеся эти слова, Мартин сообразил, что если он начнет раздеваться, то может не остановиться на сюртуке, а потом, возможно, примется за одежду и Джулианы…