Шеннон Дрейк - Фрейлина
На этом месте Гвинет поморщилась. Кроме этого, в письме королевы было только обещание беречь Гвинет и заботиться о ней, поэтому молодая фрейлина решила сейчас же уничтожить эту бумагу, чтобы какой-нибудь неразборчивый в средствах человек не прочел такой отзыв королевы о ее народе. Она мгновенно разорвала письмо на мелкие клочки и развеяла их по ветру.
Она встала, потянулась и вдруг заметила, что в ее волосах, которые она сегодня распустила по плечам, запутались длинные стебли травы. Здесь это было не важно: никто не оценивал ее внешний вид. Она была одета по погоде — в льняное белье, шерстяное платье и плащ. Гвинет не могла не вспомнить, что при дворе женщины носили под верхними юбками нижние, а под нижними — тонкое белье. Там выбор, какие украшения надеть, был одним из важнейших решений каждого дня. Мария, хотя у нее были великолепные волосы, густые и длинные, имела много париков и шиньонов, и ее туалет занимал больше часа. Мария любила наряды, украшения и роскошные зрелища. Когда Гвинет была в ее свите, ей тоже было весело от этой выставляемой напоказ роскоши. Но здесь…
Здесь лорды и леди были едины со своим народом, и жизнь их казалась простой.
Был полдень, и пастухи собрались вместе, чтобы перекусить хлебом и сыром. Гвинет встала, начала махать им рукой — и вдруг услышала стук копыт. Она быстро повернулась на этот звук, прикрывая ладонью глаза от солнца.
Человек, который приближался к ней на коне, не был ей знаком, но она не испугалась. У Энгуса всегда были на службе двадцать хорошо обученных солдат, а кроме них, здесь были еще десять человек во главе с Гевином, они остались при ней по приказу лорда Рована. На этом острове она могла ходить где угодно, не боясь никакой беды. И ей нравилось осматривать пещеры, отмели, маленькие бухты и расщелины, которые очаровывали ее в детстве.
Она так боялась приезда сюда, но все оказалось совсем не так ужасно, как она воображала. Единственное, что ее беспокоило, были сны и мечты, где постоянно возникал образ мужчины, появлению которого противилось ее сознание.
Но правда жизни сурова. Она из слишком хорошей семьи, чтобы стать женой Макайви, а лорд Рован из слишком знатного рода, чтобы думать о ней как о возможной жене.
Мария сама предупреждала ее: не влюбляйся в него. Он — королевского происхождения, он — лишь далекое воспоминание.
Пока Гвинет напоминала себе об этом, всадник подъехал ближе.
— Миледи?! — позвал он с явно английским акцентом, но, увидев ее, очень удивился.
Гвинет подумала, что он, конечно, не рассчитывал найти владелицу острова босой, с травинками на платье и в волосах.
— Да, я леди Маклауд, — ответила она.
Он сошел с коня, снял с головы украшенную перьями шляпу и подошел к Гвинет. Хотя он пытался придать своему лицу выражение спокойствия и послушания, она догадывалась, что он с интересом разглядывает ее.
— Я Джефри Иген, меня послала королева Мария, — представился он.
Гвинет беспокойно нахмурилась и спросила:
— Здорова ли королева?
— Да, — поспешно ответил он. — Я здесь для того, чтобы сообщить вам: она требует, чтобы вы как можно скорее отправились в Англию.
Гвинет почувствовала легкую дрожь в сердце. Она должна ехать дальше одна.
— Я понимаю, — пробормотала она, хотя не понимала совершенно ничего.
— Если вы готовы воспользоваться моим конем, миледи, мы могли бы вернуться в замок, и, пока вы будете собираться в путь, вам все объяснят, — сказал посланец, затем кашлянул и добавил: — Я поговорил с вашим дядей, а ваша служанка уже укладывает вещи.
— У меня есть своя лошадь, — с улыбкой заверила его Гвинет.
За долгие недели жизни на острове она очень подружилась со своенравной кобылой, которая сбросила ее с себя, испугавшись кабана в лесу возле Холируда. Она вдруг резко свистнула. Это, несомненно, привело в ужас посланца королевы. Но кобыла Хлоя мгновенно явилась с соседнего пригорка и послушно подошла к своей хозяйке. Гвинет была уверена, что ее гостя также сильно поразило то, что на лошади не было седла и что Гвинет мгновенно запрыгнула ей на спину, не нарушив при этом приличий.
— Вы готовы, Джефри? — спросила она.
— Готов, миледи.
Она ударила лошадь коленом, и Хлоя мгновенно понеслась. Гвинет была в восторге от этого рывка и быстро оставила далеко позади королевского посланца, которому это наверняка не понравилось. Ей было весело, когда она сошла с лошади во дворе среди множества цыплят и других домашних животных и бросила поводья одному из конюхов, быстро улыбнувшись и поблагодарив его при этом.
Только теперь, пыхтя и отдуваясь, подъехал посланец.
— Миледи… — начал он.
— Проходите в зал, — перебила его она и сама пошла впереди.
Но когда она вбежала по одной из наружных каменных лестниц наверх, прямо в холодный и пустой зал замка, то быстро притихла. В зале находились Энгус, Гевин, несколько солдат. И тот, кого она совершенно не ожидала здесь увидеть, — Рован.
Гвинет была уверена, что ее щеки мгновенно запылали. Она наверняка выглядела как работница с фермы. Или даже хуже — как далеко не добродетельная девица, которая несколько часов подряд забавлялась на сене с конюхом.
Она стояла словно каменная, ее ноги были босы, а глаза широко открыты.
В отличие от нее у Рована и волосы, и одежда были и полном порядке. На нем был шотландский костюм: брошь — знак его рода — как положено, приколота на плече, шляпа была надета под безукоризненно верным углом, башмаки сверкали. Его лицо немного осунулось, но сохранило ту грубую красоту, которую она помнила. Он выглядел так, словно только что явился с королевского приема.
Гвинет почувствовала, как его взгляд скользит по ее одежде, увидела, как изогнулись его брови и уголки губ приподнялись в лукавой усмешке.
Рядом с ним стоял Энгус — высокий, худой, седой и полный несокрушимого достоинства.
— Миледи.
Рован снял шляпу и поклонился Гвинет — низко и вежливо. В такой момент это было явно насмешкой.
— Милорд Рован, — пробормотала она, быстро перевела взгляд на дядю и закончила по-прежнему вполголоса: — Меня не поставили в известность о том, что вы должны оказать нам честь своим прибытием на наш бедный остров.
— О, прошу прощения! Джефри должен был сообщить вам об этом.
Именно в этот момент в зал, тяжело дыша, вошел Джефри.
— Мне очень жаль, но она… леди Гвинет… сильно опередила меня.
— Всегда вперед и в бой? — почти стихами, бодро спросил Рован.
Был ли это упрек?
Она заставила себя улыбнуться.
— На этом острове никогда не бывает сражений. А благодаря солдатам моего дяди и тем, которых вы оставили в моем распоряжении, здесь, осмелюсь сказать, безопасно, как в раю.
