Элизабет Хеншэлл - Наперекор судьбе

— А теперь что?

Не сводя с нее глаз, Эдвин сбросил плащ и, задрав тунику, показал пальцем на точку в центре груди.

— Цельтесь сюда. Так можно быстро убить, если ударить достаточно сильно.

Он взглянул на ее испуганное лицо и усмехнулся.

— Вы все-таки попытайтесь. Это труднее, чем вы думаете.

Мэдселин крепко сжала губы. «Что же, черт побери, я делаю здесь, на берегу, в такой холод и с полураздетым англичанином наедине?»

— Надеюсь, — с угрозой произнесла она, — что я смогу предпринять что-нибудь, прежде чем мой обидчик окажется в полуобнаженном состоянии. Даже если вы обычно носите кольчугу, когда отправляетесь в дозор.

Эдвин напрягся.

— Да, но я просто показывал вам, куда надо метить. Вы сказали, что невинны, и я поверил вам на слово. Я уверен, что вы не слишком знаете, как устроено мужское тело.

— С тех пор как встретилась с вами, я узнала столько всего, что мне этих сведений хватило бы на всю жизнь, — поспешно отозвалась она. — Ну а теперь наденьте тунику, иначе вы умрете от холода и вынудите меня разглядывать ваше тело гораздо дольше, чем вы намеревались.

Как ни странно, но он беспрекословно подчинился, впрочем, Мэдселин отнесла его исполнительность на счет холодного ветра.

— Несмотря на все наши разногласия, англичанин, у меня нет желания поранить вас, — сардонически заметила она. — И это меня удивляет.

Он недоверчиво посмотрел на нее.

— Женщина, вы не сможете поранить меня, — расхохотался он.

— Не обольщайтесь! — загремела она. — Очевидно, немногие мужчины обладают столь великолепным телом, как вы, но я убеждена, что подобные все же существуют.

— Великолепным? — Смутившись тем, как Мэдселин охарактеризовала его тело, Эдвин вспыхнул.

Наблюдая за ним, она поняла, что он и в самом деле понятия не имеет, какое впечатление производит на женщин.

— К счастью, — не конфузясь, продолжала она, — с мозгами у вас плоховато, и телу приходится по возможности компенсировать этот пробел.

Быстро придя в себя, Эдвин нахмурился.

— В таком случае вам нечего бояться, что я вас проведу. Предлагаю, — с угрозой в голосе завершил он, — проверить это.

— Отлично!

Соревнование закончилось быстрее, чем понадобилось бы задуть свечу. Эдвин вскочил целый и невредимый, а Мэдселин с яростью уставилась на валявшийся на песке клинок.

— С меня довольно, англичанин, — прошептала она. — Отведите меня назад.

Эдвин наклонился, чтобы поднять оружие.

— Да. — Он улыбнулся на ее тон. — Вы хорошо справились.

— Вы имеете в виду — для женщины? — вопросительно подняла брови Мэдселин.

— Для нормандской дамы, — поправил он, явно игнорируя ее невольную улыбку. — Тем не менее, в одном я оказался прав.

— В чем же?

— Что у вас на редкость здоровое тело. Всю дорогу, пока они возвращались в крепость, щеки Мэдселин горели румянцем.

Вскоре у Мэдселин вошло в привычку надевать свой подбитый кроликом плащ и до того, как подавали поздний ужин, проводить некоторое время на зубчатой стене крепости. Она стояла лицом к морю, волосы ее развевались на ветру. Постепенно Мэдселин стали нравиться эти мгновения одиночества и покоя.

У себя дома ей не доводилось переживать таких минут. В это время, когда мир колебался между светом и тьмой, она испытывала нечто вроде глубинного удовлетворения. И, несмотря на то, что поначалу Мэдселин отгоняла от себя столь нелепую мысль, постепенно ей пришлось признать, что жить здесь ей становится, во всяком случае, не противно.

Мэдселин вздохнула. «Теперь мне труднее будет вернуться домой, но я рада, что, по крайней мере, ехать надо будет после Рождества, перед возвращением в Вексин».

Звук гонга, сзывавшего обитателей крепости на ужин, прервал ее размышления. Мэдселин медленно спустилась по каменным ступеням. Ледяной холод обжигал ей ноги сквозь мягкие кожаные подошвы ее башмаков.

Она задумалась о предстоящей засаде, об Эдвине и его людях, которые могут не вернуться. Желудок у нее сжался. Она ни минуты не сомневалась, что англичанин не сдастся без борьбы, но перед мысленным взором Мэдселин предстало лицо краснобородого головореза, который возглавлял предыдущую засаду в лесу. «Эдвин и в самом деле заметный человек, и Орвелл отчетливо дал понять, что он был бы не прочь убить его».

И тут на нее налетел предмет ее размышлений, бежавший ей навстречу по ступеням.

— У-уф! Вы, глупый…

— Англичанин? — снова подсказал он, взмахнув рукой.

Мэдселин выпрямилась, отряхивая грязь и пыль со своего плаща.

— Если вы предполагаете, что это очередной урок единоборства…

Он протянул руку, чтобы остановить ее.

— Нет. Эмма сказала мне, где вы, и я боялся, что вы пропустите ужин. В конце концов, — добавил он, — здоровой женщине надо подкрепляться.

Мэдселин посмотрела на него испепеляющим взором. Поскольку он стоял на две ступеньки ниже, их глаза оказались почти напротив друг друга.

— А вы не боитесь, что я на практике применю ваши уроки, англичанин? Теперь я смогла бы побороться даже с таким крупным мужчиной, как вы.

— Гмм, — задумчиво пробормотал он. — Определение «великолепный» мне больше по вкусу. — На миг, склонив голову, он нащупал свой ремень. — Вот. Вы можете им воспользоваться, но лучше прикрепите его к ноге.

Там он будет в безопасности, — помявшись, добавил он.

При мерцающем свете стенных факелов Мэдселин заметила лежавший на вытянутой ладони Эдвина серебристый кинжал. Это был не тот кинжал, с которым она упражнялась утром. Этот был меньше и более замысловато украшен. Лицо Эдвина сохраняло торжественность.

Мэдселин молча покачала головой.

— Нет, — тихо начала она. — Я не могу принять его. Он ваш.

Эдвин сурово следил за ней, упиваясь возбуждением, написанным у нее на лице.

— Он принадлежал моей матери. — Эдвин взглянул на острое лезвие. — Однажды он уже отведал крови Орвелла. Она очень этого бы хотела, — добавил он.

Тронутая сверх меры, Мэдселин молча сглотнула, а потом протянула руку, чтобы взять оружие. Оно было теплое на ощупь и очень красивое.

— А вы разве не хотели бы отдать его вашей жене? — почти прошептала она, внимательно разглядывая кинжал.

— Да, но я думаю, что это маловероятная перспектива. Я собираюсь убить Орвелла или погибну, пытаясь сделать это. В любом случае у меня не слишком хорошие шансы выжить. Король не привык позволять местным жителям убивать его баронов.

Внезапно слезы защипали глаза Мэдселин, и она лишь усилием воли сдержала свои чувства. Она понимала, что, несмотря на вечные трения, их что-то крепко связывает. О том, что он умрет, невозможно было даже подумать.