Ханна Хауэлл - Сладкие слова соблазна
— Я в состоянии сам разобраться со своей прислугой. — Тирлох наконец взглянул на Плезанс, по-прежнему пристально следя за братьями Тейтами и целясь в них из обоих стволов. — Я устал спасать тебя от последствий твоей же глупости, барышня.
Почти все удовольствие, которое она испытала при его появлении, мигом улетучилось. Он был не на шутку разгневан. Она еще никогда не видела его таким сердитым. Это почувствовали даже братья Тейт, которые попытались принять еще более покорный вид.
— Они сделали то, что хотели?
Поскольку Плезанс была раздета не полностью, Тирлох догадывался, что подоспел вовремя, но ему хотелось услышать подтверждение своим догадкам.
— Нет. Они только начали.
— Значит, ты сможешь сесть на лошадь. На ту, которую ты у меня украла. Надеюсь, ты не потеряла ее вместе со своими мозгами?
Плезанс покачала головой и поспешила к кобыле, изо всех сил борясь с подступающими слезами. Ей хотелось плакать не только от огромного облегчения, но и от обиды на Тирлоха. «Лучше бы он меня и не спасал!» — подумала она и тут же обругала себя за глупые мысли. Даже ненависть Тирлоха, которая разрывает в клочки ее сердце, легче пережить, чем то, что собирались с ней сделать братья Тейт. Она схватила лошадь под уздцы и потащила ее за собой, торопясь вернуться к Тирлоху. Увидев, что мужчины стоят в тех же позах, в которых Тирлох их оставил, она облегченно вздохнула.
— Сдается мне, Тирлох, — начал Дес, — что эта малышка доставляет тебе немало хлопот. Мы могли бы ее у тебя забрать. Если женщина поживет с нами, Тейтами, она быстро поймет, где ее место.
Взгляд Тирлоха был холодно-неподвижным, словно он и впрямь обдумывал слова одного из братьев. Плезанс почувствовала, как у нее подгибаются колени.
— Твое предложение весьма заманчиво, Десимус, но я все-таки заберу ее с собой.
— Ну, как знаешь.
— Моя лошадь стоит прямо за тобой, Плезанс, в нескольких ярдах отсюда. Жди меня там.
Она поспешно повиновалась, одной рукой прижимая к груди лиф, а другой ведя в поводу лошадь. У нее мелькнула идея запрыгнуть на свою кобылку и уехать от них всех, но она быстро передумала. Нападение Тейтов ясно доказывало, что в одиночку ей до Вустера не добраться.
Даже пробовать бесполезно. Она остановилась возле лошади Тирлоха и стала ждать его самого, от всей души надеясь, что ее спасение не обернется трагедией.
Тирлох смотрел на братьев и жалел, что не может их наказать. Ему очень хотелось выплеснуть свой гнев, вызванный страхом. Однако клан Тейтов большой, и его члены весьма мстительны. Попытка призвать к закону эту парочку потревожит все осиное гнездо. Что ж, как ни чешутся у него кулаки, придется их разжать.
— Не советую вам ехать за нами.
— Даже и в мыслях такого не было, Тирлох.
— Рад это слышать, Десимус. Плезанс Данстан моя женщина, и хотя она доставляет мне много хлопот, я не намерен от нее отказываться.
— Что ж, я тебя прекрасно понимаю. Впрочем, если она тебе надоест…
— Она мне не надоест. Я ничего не скажу вашему отцу, но если вы еще раз хотя бы пальцем ее тронете…
— Никогда! Мы никогда ее не тронем — слово Тейтов, — поклялся Дес. — Она полностью твоя. Забирай ее, а мы продолжим охотиться на белок.
Тирлох секунду помолчал, потом кивнул:
— Вот и отлично. Удачной охоты, парни!
Он повернулся к братьям спиной, но по-прежнему был начеку. Он не помнил случая, чтобы Тейты нарушили данное ими слово, однако, хорошо зная Десимуса и Септимуса, решил сохранять бдительность до тех пор, пока не отъедет от них на приличное расстояние.
Увидев Плезанс, ждавшую его рядом с лошадьми, Тирлох понял, что разгневался прежде всего из-за ее глупой рискованной выходки. Она сама не понимала, как опасно путешествовать в одиночку по этим диким местам. Он очень боялся за нее, он хотел убить мужчин, посмевших к ней прикоснуться, и, что хуже всего, в глубине души он терзался обидой: как она могла от него сбежать, отказавшись от той упоительной страсти, которая между ними возникла? Плезанс слишком легко приводила в смятение все его чувства, и это злило его еще больше. Тирлох решил как можно меньше с ней разговаривать до тех пор, пока не приведет в порядок разыгравшиеся нервы. Так будет лучше для них обоих: он не заденет ее резким словом, а заодно не покажет, как сильно она его взволновала.
— Садись в седло, женщина! Не стоит здесь задерживаться.
Плезанс не понравилось, что он назвал ее «женщиной», да еще таким тоном, но пререкаться было не время, поэтому она смолчала.
— Думаешь, они поедут за нами? — спросила она, пытаясь самостоятельно забраться на лошадь.
Он легко запрыгнул в седло и теперь наблюдал за неуклюжими действиями Плезанс, даже не пытаясь ей помочь.
— Нет.
— Ты так уверен?
Напуганная его холодной яростью, она напряженно ждала ответа, но стоило ей более или менее укрепиться в седле, как он пустил свою лошадь рысью, заставив Плезанс ехать за ним.
— Да, они дали слово, — бросил он, краем глаза увидев, как она с сомнением сдвинула брови. — А они ни разу не нарушали своих обещаний. К тому же Джад Тейт и его десять сыновей блюдут по крайней мере один закон: никто из них не притронется к женщине, если она принадлежит другому мужчине.
Он перевел свою лошадь в легкий галоп.
Плезанс прикусила язык, чтобы не наговорить грубостей. Несмотря на только что пережитое потрясение и страх перед гневом Тирлоха, она ощутила прилив негодования. Он говорит о ней как о неодушевленной вещи, которую он приобрел в собственность! Да, она его наемная служанка, но это еще не значит, что ее можно приравнять к кухонному котелку или метле.
Тирлох ехал впереди, всей своей стройной фигурой источая волны злости. Они вибрировали в напряженной тишине, установившейся между ними. Плезанс не знала, что сказать, как его успокоить. Она была беззащитна. Даже его холодное обращение, которое заставило ее сбежать, не меняло ситуации: она по-прежнему считалась его прислугой, приговоренной к работам за воровство. Почти любой назовет ее беглой преступницей, заслуживающей телесного наказания. По ее вине Тирлоху пришлось прочесывать лес, а потом вызволять ее из беды. Покидая его дом, она думала, что их отношения уже не могут стать хуже, чем есть.
Теперь же, в страхе глядя на напряженную спину Тирлоха, она сильно подозревала, что ошиблась и что вскоре он ей это докажет.
Глава 9
— На, приложи к синяку.
Плезанс взяла у Тирлоха тряпку, смоченную в холодной воде, и прижала ее к щеке в том месте, куда пришелся удар Сепа. Она сидела за столом и настороженно следила заТирлохом, который накладывал в тарелки еду. В каждом его движении чувствовался затаенный гнев. Интересно, когда этот гнев обрушится на ее бедную голову? Едва ли Тирлоху удастся слишком долго его сдерживать.
