Кэрол Мортимер - Жестокость любви
Если бы у него были свободны руки, он непременно ударил бы женщину по лицу. Не за себя — свет может говорить о нем все, что пожелает, к черту их всех, — но за то, как ядовито она ранила словами Пандору.
Естественно, она делает это нарочно. Все ее действия подчинены определенной цели, начиная с соблазнения его самого, а потом, когда Руперт избежал ее ловушки, его отца. Теперь же она хочет разрушить их брак до того, как у них появился шанс начать выстраивать семью.
— Не отпустишь меня, Руперт, пожалуйста?
Он с тревогой посмотрел на Пандору. Это были ее первые слова с тех пор, как Патрисия принялась сыпать оскорблениями.
— Я намерен отнести тебя наверх в нашу спальню.
— Возможно, чуть позже. Для начала отпусти меня. — Она твердо повторила просьбу, спокойно глядя на него.
Руперт нахмурился, но поставил ее на пол, однако продолжая придерживать за талию. Обутые в атласные туфельки ножки коснулись мраморных плит холла, она поправила платье и шляпку, ободряюще улыбнулась Руперту и только после этого посмотрела на задиру.
— Вы правы в своем предположении относительного того, что в прошлом Руперт страдал от… некоторых домыслов, которые свет строил насчет женщин, с коими он прежде имел дело, — невозмутимо проговорила она, прекрасно понимая, чего добивается Патрисия.
Пандора не позволит ей насладиться победой, ни за что на свете не покажет, что оскорбления достигли цели, и не даст Руперту усомниться в правильности сделанного им выбора, ведь именно этого и хочет Патрисия — посеять в нем зерна сомнения. И Пандора решила во что бы то ни стало лишить ее шанса, выстроить барьер между ней и мужем сразу после свадьбы.
Ее уверенность зиждилась на заверениях Руперта в том, что он отдает отчет своим действиям, делая ее своей женой, своей герцогиней. Она несколько раз предупреждала его, что он рискует стать посмешищем, если женится на ней, но он отмахивался от ее слов.
Держа все это в уме, она двинулась в атаку.
— Но разве в данной ситуации мы не имеем дело со случаем, когда «люди ищут в других те недостатки, от которых страдают сами»? — елейным голоском проговорила она.
— Да как ты смеешь! — взвилась Патрисия.
Пандора грациозно пожала плечами:
— О, если бы вы узнали меня лучше, чего, собственно говоря, не желает ни одна из нас, вы бы поняли, что я многое смею. Полагаю, моим первым распоряжением в качестве новой герцогини Страттон будет следующее — я прикажу вам удалиться из Страттон-Хаус. Ради всех нас.
Лицо соперницы сделалось багровым, голубые глаза вылезли из орбит.
— Да ты… ты сука! Как смеешь ты приказывать мне, что делать и куда идти?
Пандора тяжко вздохнула:
— Я просто пытаюсь проявить благоразумие…
— Ах ты, самодовольная маленькая выскочка! — сверкнула глазами Патрисия.
— Я явно теряю время, стараясь держаться в рамках приличия, — произнесла Пандора скучающим тоном.
— Да ты вообще теряешь здесь время! — накинулась на нее Патрисия. — Неужели думаешь, что сможешь удержать внимание и расположение Руперта? Не сможешь, моя дорогая! — провозгласила она. — Даже если будешь месяц голой танцевать перед ним на столе!
Последнее замечание попало точно в цель. Пандора действительно чувствовала себя неуверенно в спальне, но не желала показывать Патрисии, что жало дотянулось-таки до нее.
— Фу, какая скукотища! — Тон Пандоры стал более резким. — По моему мнению, джентльмены предпочитают женщин более… сдержанных, загадочных. По крайней мере, молодые и сильные, однако, возможно, более зрелых мужчин, джентльменов в годах, не так легко распалить?
Всего несколько минут назад Руперт опасался за Пандору, боялся, что она не сможет отбить нападки Патрисии и та разорвет ее на куски. Но Пандора в который уже раз удивила его, сохранив лицо перед злыми выпадами Патрисии.
По тому, как дрожало ее тело под его рукой, он понял, что она не так спокойна, как кажется, щеки ее приобрели мраморную бледность, фиалковые глаза превратились в два сиреневых озера. И все же по упрямо вздернутому подбородку и настырному взгляду было понятно, что Пандора ни за что, ни при каких обстоятельствах — невзирая на все оскорбления — не отступит перед этой ядовитой змеей.
Патрисия повернулась к Руперту.
— Так и будешь стоять столбом и позволять этой женщине оскорблять своего отца? Даже слова в его защиту не скажешь?
Он насмешливо приподнял брови.
— Вы говорите о моей жене, герцогине Страттон. Можно ли считать замечание Пандоры оскорбительным или нет, зависит от того, насколько оно справедливо. Если да, я не понимаю, причем тут оскорбления.
Патрисия окончательно потеряла рассудок.
— К твоему сведению, твой отец был более чем способен…
— Эта информация излишняя для сына, вам так не кажется, вдовствующая герцогиня? — мягко укорила ее Пандора. — Особенно если иметь в виду, что вы делили постель с этим самым сыном перед тем, как прыгнуть в объятия его отца?
У Патрисии конвульсивно сжались пальцы, превратившись в подобие когтей.
— Вы ничего не знаете о моих отношениях с Дьяволом…
— Полагаю, Руперт открыл мне достаточно, чтобы понять, что никаких отношений между вами не было, — продолжила Пандора. — В конце концов, для него дело ограничилось несколькими неделями веселья. Солдат вернулся домой на побывку, усталый и израненный в боях, готовый развлечься любыми способами, которые ему предлагались, только и всего.
Восхитительная отповедь! Руперт не смог бы выразиться лучше, даже если бы захотел. Но ему не стоило напрягать извилины, Пандора вполне способна — и готова — защитить и себя, и его.
Патрисии этот факт конечно же не нравился, но пришлось его признать.
— Вам известно, что Руперт женился на вас в отчаянной попытке отделаться от меня? — ухмыльнулась она.
— Нужно обладать немалой смелостью, чтобы Признать это, — сладко улыбнулась в ответ Пандора. — Я восхищаюсь честными людьми.
— Оставьте свое восхищение для тех, кто сумеет его оценить! — огрызнулась Патрисия, поворачиваясь к Руперту. — Похоже, вы два сапога пара и заслуживаете друг друга!
— Очень на это надеюсь. — Руперт снова прижал к себе Пандору и улыбнулся ей. — Вам потребуется помощь в сборе вещей? — обратился он к вдове отца.
Патрисия горделиво выпрямилась.
— Спасибо, я и сама могу распорядиться насчет переезда в Доуэр-Хаус.
— В таком случае я предлагаю вам заняться этим прямо сейчас! — По ледяному тону герцога было понятно, что шутки кончились. — А теперь разрешите откланяться. — Он снова взял Пандору на руки. — Я и моя жена хотим уединиться в спальне на несколько часов перед обедом.
