Дженнифер Хеймор - Соблазнительное предложение

Проклятие! Его трясло. Он дрожал, охваченный детским страхом, боялся человека, умершего двадцать лет назад.

«Теперь он до меня не доберется», – с надеждой подумал он, но внутренний голос был неумолим: «Уговаривай себя, сколько хочешь, все без толку. Как всегда».

– Люк?

– А? – дрожащим голосом отозвался он, не в силах перестать трястись. Ну что с ним такое? – Да.

Она уже полностью проснулась и села рядом, положив ладонь ему на плечо. Люк с трудом удержался, чтобы не отшатнуться. Кожа казалась содранной, словно ее только что исполосовали кнутом в лохмотья, хотя он понимал, что это всего лишь сон. Его не били. Не били!

– Ты дрожишь.

– Все хорошо, – буркнул Люк. Разумеется, это была ложь.

– Нет. Ничего хорошего.

Голос звучит ровно. Успокаивающе. Но в нем слышится жалость. Только этого еще не хватало. Он столько всего разделил с Эммой – намного больше, чем с кем-нибудь еще. Но есть места, куда он просто не может ее впустить, и это одно из них.

Люк, пошатываясь, выбрался из кровати, пытаясь вспомнить, куда бросил бриджи и сюртук, и долго шарил в темноте, пока не отыскал их.

– Что ты делаешь? – Теперь в ее голосе звучала тревога.

– Мне необходимо прогуляться.

– Люк, сейчас глухая ночь. Все хорошо…

Он сражался со штанинами найденных на полу бридж.

– Нет, – с трудом выдавил сквозь сжатое спазмом горло. – Мне необходимо прогуляться. Я вернусь позже.

– Люк, не убегай. Останься со мной.

Он толком не застегнул бриджи и с шумом втягивал воздух в легкие, торопясь срочно отсюда выбраться. Схватил сюртук с колышка на стене у двери, вытащил ключ из замка, распахнул дверь и вывалился в коридор. Попытался всунуть ключ в замок – руки дико тряслись, но ему все-таки удалось запереть дверь. Он знал, что Эмма терпеть не может, когда он ее запирает, но раз уж он не в состоянии сделать что-нибудь еще, то следует предпринять хоть какие-то шаги, пусть бестолковые и бессмысленные, чтобы обезопасить ее.

Навалившись на дверь, Люк закрыл глаза, сжимая ключ в кулаке. Здесь, в темном коридоре, ему дышалось чуть легче. Все еще трясущимися пальцами он пригладил волосы.

Это все иллюзия. Все то, чем он занимался с Эммой. Дразнящий привкус рая, но все это не взаправду. Раньше или позже ему снова придется бежать от своих демонов, но они его схватят, напомнят о его недостатках и превратят в прах.

И еще он втянул в этот свой безумный мир Эмму. Предрешено, что он ее разочарует, непременно сделает ей больно. Это неизбежно. Он ранит всех людей, которых любит. Как делает его мать. И Трент.

Люк выпрямился и на нетвердых ногах начал спускаться по лестнице. Жаль, что таверна закрыта, час слишком поздний – или слишком ранний. Сегодня ночью не получится даже выпить, чтобы хоть как-то притупить эти режущие края внутри.

Он прошел по коридору безмолвной гостиницы, выбрался на затянутую туманом улицу. Тонкий слой снега выбелил мостовую. Зима определенно не за горами.

По крайней мере дождь прекратился.

После того как Люк ушел, Эмма заснуть не смогла. Она лежала, как ей казалось, долгие часы и смотрела в потолок. Думала: что же ему приснилось, раз он не хочет рассказывать? Попытаться выведать или оставить все, как есть? Лучше оставить, как есть. Люк поделился с ней несколькими тайнами, но только тогда, когда сам этого хотел. И если он захочет рассказать ей о своих кошмарах, это произойдет на его условиях.

Но ей так сильно хотелось знать, чтобы помочь ему! Эмма ненавидела чувство беспомощности. Она закрыла глаза и попыталась уснуть, но ничего не вышло. Когда рассвет окрасил окружающий мир в тусклый серый цвет, она все еще смотрела в потолок. Бежавшая по нему трещина становилась все глубже, ярче, длиннее по мере того, как солнце соглашалось пролить свет на землю.

К тому времени, как Люк вернулся, Эмма успела принять ванну, одеться и теперь просто смотрела в окно. Услышав, как открывается дверь, она повернулась и увидела, что он входит.

Люк задержался на пороге.

– Тебе удалось поспать еще немного?

– Нет.

Он поморщился.

– Извини.

– Ты в этом не виноват.

Он хрипло, безрадостно рассмеялся:

– О да, еще как виноват.

Эмма скупо улыбнулась:

– Ничего страшного, я посплю сегодня.

Она всегда уверяла его, что все хорошо. Но так ли это? Сейчас она в этом сомневалась.

Люк подошел, обнял ее, притянул к себе. Эмма тоже обхватила его руками, прижалась губами к шее прямо над воротником. Кожа холодная. Он был на улице. Она глубоко вдохнула, упиваясь его соленым запахом.

– Эм, – сказал он и больше не произнес ни единого слова.

Они простояли так около минуты, обнимая друг друга. Затем Люк мягко высвободился:

– Ночью шел снег.

– Я видела, – отозвалась она. – По крайней мере не дождь.

– Дороги будут ужасные, но сегодня мы должны проехать хоть сколько-то миль.

– Да.

Эти дни, проведенные вместе, были такими чудесными – Люк открыл ей мир эротического наслаждения, о котором она тайно грезила, при этом дал гораздо больше, чем она могла себе вообразить. Он был в постели грубым и одновременно нежным. Любящим и внимательным. Распутником, приводящим ее на самый пик наслаждения.

Она упивалась каждой минутой, проведенной здесь, но должна благодарить за эти украденные минуты только непогоду. Поиски Роджера Мортона по-прежнему остаются их главной задачей. Нужно спешить в Лондон, найти этого человека и получить ответы на вопросы о Генри и вдовствующей герцогине.

И что тогда? Об этом Эмма старалась не думать. Пистолет по-прежнему лежал на дне ее саквояжа. К счастью, дождь его не испортил: багажный ящик не протек, и вещи остались сухими.

Люк еще не обнаружил, что у нее есть пистолет. Это и к лучшему. После их разговора вчера ночью Эмма поняла, что он непременно его отберет, если узнает.

Спустя час они позавтракали, снова выехали на дорогу – грязную, размокшую, всю в рытвинах, с подтаявшим снегом на обочинах – и направились в Лондон. Этим утром Люк был молчаливее, чем обычно, и Эмма понимала почему – причина в его ночном кошмаре, но после утренних размышлений ни в коем случае не хотела затрагивать эту тему.

Они продвигались вперед медленно, гораздо медленнее, чем обычно. Эмма понимала, что дорога плохая, но после нескольких часов шлепанья по лужам со скоростью улитки она уже была готова выпрыгнуть из собственной кожи.

– Неужели нельзя ехать хоть чуть-чуть быстрее? – взмолилась Эмма.

Люк не отрывал взгляда от дороги.

– Нет.

Она вздохнула, пока он объезжал очередную грязную лужу, и вспомнила, каким безрассудным сочла его, когда он купил эту двуколку. На самом деле Люк оказался очень осторожным и внимательным кучером.