Змей на лезвии - Елизавета Алексеевна Дворецкая
«Мы живем там, где начинается белый свет, – объясняла детям Каменная Хельга. – На запад от нас – половина мира, и на восток от нас – половина мира. Для тех и других у нас здесь – край света. А для нас самих – начало».
«От того оно все такое мокрое?» – спрашивал Рагнар, уже в пять лет недовольный доставшимся ему миром.
«Да, ведь начало всему миру дает Источник Урд».
«И потому Змей живет у нас поблизости? – прыгая от волнения, спрашивала Вефрид. – Да ведь? Мир начинается от Змеева камня?»
Лестно жить в том самом месте, откуда начинается мир, но и страшновато. Все на Видимирском волоке знали: под Змеевым камней обитает огромный змей, ростом со старую ель, седоватый, пестроватый, крылатый и двухголовый. Из ныне живущих никто не видел его своими глазами – кроме разве деда Заморы, хранителя камня и жреца, – но все знали, как он выглядит. И никто не желал встретиться с ним лицом к лицу. Даже задавать ему вопросы в полночный час давно не находилось охотников. Думая о нем, Вефрид испытывала трепет: ей привелось родиться близ той дыры, через какую боги нижних миров проникают в мир людей…
Когда Эскиль и Хельга обосновались здесь, Видимирь был почти разорен: прежние хозяева погибли, жители разбежались. Мало кто из них вернулся, но благодаря варягам, пришедшим вместе с Эскилем, и словенским переселенцам с запада городок оброс людьми и теперь насчитывал три сотни жителей. Все они уже не помещались в старые, при Несвете возведенные стены, и снаружи, за Полевыми воротами, образовался внушительный посад. У самого Эскиля хозяйство было обширное, и он принял Орма с Колем в домочадцы – дело им найдется, кусок хлеба тоже, а зимой, когда ходят на промысел зверя, при удаче они разживутся средствами и для собственного дома. У Эскиля они успели поработать на сенокосе – при этом выяснилось, что косить братья совсем не умеют, а по части скотины хорошо разбираются только в уходе за лошадьми. К конюшне их пока и приставили. Гудлауг Валун был ими недоволен – что это за мужчины, которые ни к какому делу не пригодны? – но Эскиль, тайком за ними наблюдавший, велел не притеснять их: пригодятся, когда обживутся.
В Перунов день вся Видимирская волость съезжалась к Змееву озеру – за пятнадцать верст к востоку, где лежал на берегу Змеев камень. Местность между двумя озерами тянулась болотистая, пронизанная речками и ручьями, озерцами. В дождливую пору она делала почти непроходима для пешехода, да и конные пробирались с трудом.
На заре Эскилевы отроки погрузили в лодки припасы и отбыли: через несколько речек и озер можно было от Видимиря попасть почти к нужному месту, но путь удлинялся на треть. Сам же боярин собирался ехать верхом, поэтому мог выступить позже.
– Фадир минн[17], можно, я поеду сама? – приставала к отцу Вефрид. – Я уже взрослая, ну почему я должна ехать у кого-то за спиной? Я хорошо сижу в седле. Медуница меня всегда слушается!
– С братом тебе ехать приличнее, – заметила Людяна. – Вот еще: боярская дочь, а будешь ногами сверкать!
– Ничего не буду, я их плащом прикрою.
– Она хочет Коля поразить своей ловкостью, – хмыкнул Рагнар. Он был моложе сестры на год, но, как мужчина, все же считал себя умнее ее. – Или даже собирается с ним бежать, пока все будут пить.
– Что-о-о? – Вефрид в возмущении вытаращила глаза.
– Весь двор болтает, что ты на заре встречалась с ним на забороле. Если тебе так нужны свидания, обязательно было выбирать место у всех на виду?
– Эй, эй! – со смехом осадил его Хавстейн, старший брат; он еще не вставал и слушал их беседу, лежа на полатях. – Если бы Фрида встречалась с этим киевским ухарем в укромном месте, мне пришлось бы его убить!
– Свидания? – одновременно возмутилась Вефрид. – Ты с ума сошел?
– Я – нет, а про тебя не знаю. Ты же была там? Люди вас видели. Мне Гудлауг сказал, а он сам вас видел!
– Я ходила смотреть Перуна!
– Перуна, конечно! Тебе уже шестнадцать, а ума все как у трехлетней!
– Коль сам пришел, я вовсе его не ждала!
– Зато он, надо думать, тебя-то и ждал! Я видел, он тебя все время глазами провожает!
– Глупости!
Что Коль сам ей в том же признался, Вефрид постаралась забыть.
– Ничего не глупости!
– Хватит вам браниться-то! – заговорила Людяна; она давно хотела вмешаться, но ее не слышали. – День-то нынче какой – огненный, громовой, грозный? Рассердите Перуна, он и…
– Как вдарит молнией прямо вам по голове! – мстительно закончил Хавстейн.
– Идите за лошадьми, дренги, – велел сыновьям Эскиль. – А не то змея победит кто-нибудь другой, и я лишусь великого подвига.
Сыновья вышли, им навстречу со двора вошла Каменная Хельга. Ей было уже под сорок, на лице появились тонкие морщины, но по-прежнему красивы были удлиненные серые глаза, из-за которых двадцать лет назад за нее соперничали трое знатных и настойчивых женихов. Эскиль из них был наименее родовитым – знатностью рода он заметно уступал жене, – но он в итоге оказался самым удачливым. Больше она не носила «ведьминых камней», и новые жители Видимиря даже не знали, отчего боярыню прозвали Каменной.
– Фрида, что это за слухи о свидании на заре? – сразу спросила она. – Об этом
