Вирджиния Хенли - Брачный приз
Первые укоры совести пробудились, когда Деми надела прелестный наряд из серебристого газа. Ей предстояло быть подружкой невесты, и девушка буквально бурлила от возбуждения. Еще хуже стало, когда прибыла леди Элеонора со своей служанкой Бетт, которой было поручено уложить волосы Розамонд.
Нэн вернулась с поджатыми губами, и Розамонд заподозрила, что именно она позвала графиню.
— Поскольку ты подопечная короны, мы с Симоном будем вместе вручать тебя жениху, — с поистине королевским величием заявила леди Элеонора.
«Иначе говоря, пожертвуете пешкой», — подумала девушка, пытаясь разжечь в себе гнев, но сознание вины перевешивало. Она, как была, в полотняной камизе, послушно ждала, пока Бетт расчешет ей волосы и скрепит венцом из шелковых подснежников. Женщины безостановочно трещали, не замечая смятения Розамонд. Но когда Элеонора, Деми, Бетт и Нэн одновременно потянулись к платью, Розамонд словно очнулась.
— О, пожалуйста, нет! Не могу ли я хоть недолго побыть одна? — взмолилась она.
Все, если не считать Нэн, посчитали это предсвадебным волнением. Леди Элеонора задержалась у порога.
— Розамонд, натри щеки розовыми лепестками, — посоветовала она, — ты слишком бледна. Нэн, постарайся, чтобы она не опоздала.
Едва графиня удалилась, оставив Розамонд и Нэн в неловкой тишине, девушка стремительно подошла к окну. Ах, как же ей не по себе!
Нэн принялась деловито собирать туалетные принадлежности хозяйки, новую ночную сорочку и халат, чтобы перенести в покои для новобрачных, приготовленные в башне Клинтона, названной так в честь Джеффри де Клинтона, который выстроил Кенилуорт в двенадцатом веке.
Когда в дверь снова постучали, терпение Розамонд лопнуло.
— Пожалуйста, уходите! — крикнула она.
Однако дверь с шумом распахнулась, ударившись о стену. На пороге стоял сэр Роджер де Лейберн в темно-синем камзоле.
— Тебе нельзя быть в женских покоях! Это запрещено! — заволновалась Розамонд.
— Обожаю делать все, что запрещено, — усмехнулся он и, бросив на Нэн многозначительный взгляд, кивком указал на дверь.
Служанка, обрадованная тем, что не ей придется уламывать строптивицу, исчезла.
Увидев надменного рыцаря, Розамонд ощутила, как ее охватывает гнев.
— Как ты посмел вломиться в мою спальню, когда я в одной камизе? — вспылила она.
— Позволь помочь тебе нарядиться в свадебное платье, — вкрадчиво предложил он.
— Нет!
Роджер спокойно осмотрел ее с головы до ног.
— Надень платье, или я сам его натяну!
— Попробуй только коснуться меня!
— Клянусь Богом, я коснусь тебя в любое время и в любом месте, какое выберу! — рявкнул Род и, схватив ее за плечи, рванул к себе.
Она попыталась расцарапать ему лицо, но он сжал ее запястья и поднял руки над головой. Она попыталась вырваться, но только сильнее прижалась к нему. Род нагнул голову, намереваясь утихомирить ее властным поцелуем, и Розамонд впилась зубами в его губу. Выругавшись, он поднял ее, швырнул на пустую кровать Деми, а сам бросился сверху, чтобы не дать ей сбежать.
Розамонд так отчаянно сопротивлялась, что не заметила, как камиза сползла с плеч, обнажив груди. Она лежала под ним, задыхаясь, невыразимо потрясенная охватившим ее желанием. Теплое дыхание овеяло нежные холмики, и она застонала, когда горячие губы втянули ее сосок и принялись жадно сосать. Слишком поздно она поняла, что возбудила в нем не только ярость, но и похоть. Он лихорадочно шептал мрачные, жаркие, бесстыдные слова, оскорблявшие ее невинность.
— Перестань! Прекрати! — задыхаясь, заклинала она, боясь, что еще минута — и назад уже не повернуть.
Род поднял голову и обжег ее свирепым взглядом:
— Ты наденешь платье?
Розамонд молчала, застигнутая врасплох бешенством, полыхнувшим в его глазах. Потом все же кивнула, и Род, встав с кровати, предложил ей руку.
— Чтоб тебе провалиться в пекло! — воскликнула она, вскочив и подтягивая камизу, чтобы прикрыть груди. Волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Отступив, Розамонд надменно вскинула подбородок.
— Либо ты сама наденешь платье, либо я отнесу тебя в церковь прямо в камизе. Выбор за тобой, — процедил Род.
Розамонд вздрогнула. Он не шутит. И это не пустые угрозы.
— Будь выбор действительно за мной, сэр, я осталась бы старой девой. Но от меня ничего не зависит. Де Монфоры, принц и вы заманили меня в ловушку!
Род вздохнул. Придется урезонить ее.
— Розамонд, ты красива, знатна и ничем не хуже Элеоноры де Монфор. Но тебе нужен сильный мужчина, чтобы ты смогла занять подобающее место в обществе. Разве я не навел порядок в Першоре? Замужество как раз то, что тебе необходимо. — И, глядя ей в глаза, тихо добавил: — Пойми, Розамонд, то, что ты испытываешь, — не гнев, а страх.
Она обожгла его негодующим взглядом, но не опровергла обвинений. Род осторожно сжал ее руку.
— Расскажи, чего ты опасаешься, сердце мое.
— Ничего! — Она ощущала, что его тепло проникает в нее. Как трудно лгать… отрицать очевидное… — И меньше всего тебя!
Зеленые глаза зажглись весельем.
— В таком случае докажи это, Розамонд. Надень свадебный наряд и спускайся в часовню.
Что ей оставалось делать?
Она твердила себе, что согласилась на брак лишь потому, что Роджер спас ей жизнь, а теперь не вольна в своих поступках. Решения ей диктуют сильные мира сего, и она просто вынуждена идти к алтарю.
Не ручаясь за себя, Розамонд молча стояла перед ним, всем своим видом выражая дерзкий вызов.
— Ты упрямая, своевольная маленькая ведьма! Я заставлю тебя повиноваться, чего бы это ни стоило!
Схватив с кровати платье, Роджер принялся натягивать его на Розамонд, несмотря на сопротивление. Когда он наконец отступил, она задыхалась от бешенства.
— Ты настоящий дьявол, де Лейберн! Но погоди, я еще покажу, на что способна! Превращу твою жизнь в кошмар! Пусть наш брак неизбежен и ты получишь мои замки, зато я никогда не сдамся!
Сэр Роджер открыл дверь и негромко велел Нэн:
— Приведи в порядок ее волосы. Розамонд, я подожду за дверью. И если снова начнешь капризничать, клянусь, положу тебя себе на колено и как следует отполирую зад.
Через короткое время дверь опять открылась, и невеста выплыла из комнаты. Она никогда еще не выглядела красивее. Голубое платье с широкими летящими рукавами и шлейфом поразительно оттеняло золотистые, ниспадавшие до бедер волосы. Розамонд протянула руку, и Роджер поцеловал тонкие пальчики. Нэн подняла шлейф, и они проследовали к часовне. Глаза Розамонд поблескивали аметистовым льдом.
— Жених не должен видеть невесту перед свадьбой. Это сулит беду.
— Ничего, я сам творец своего счастья, — усмехнулся Род.
