Данелла Хармон - Дикарь
Боже мой! Кто бы мог подумать, что все так обернется?
Джульет молча стояла рядом. Он ожидал, что она отреагирует на его слова, может быть, даже грубо оборвет его, наговорит дерзостей, тогда они смогли бы, выложив все начистоту, начать супружескую жизнь с чистой страницы.
Но она молчала.
— Ты не собираешься защищать его? — запальчиво спросил он. — Не собираешься перечислять его добродетели, его достоинства, превозносить чистоту его безгрешного образа?
— Нет, — тихо сказала она, печально глядя на него. — К тому же он не был безупречным.
— Неужели?
— Конечно, не был. Как говаривал мой дедушка, на земле был всего один безупречный человек, но Господь поспешил забрать его назад.
Они оба замолчали.
Прошла минута, потом другая.
— Ну что ж… — сказала Джульет наконец.
Он невесело рассмеялся:
— Что ты хочешь этим сказать?
— Думаю, нам надо поискать место для ночлега.
— Пожалуй.
Они снова замолчали. Каждый из них хотел заделать трещину, образовавшуюся в их отношениях, но ни он, ни она не знали, что предпринять. Джульет закусила губу, ругая себя за необдуманные слова и за неспособность загладить обиду, которую нанесла мужу. Она взглянула на Шарлотту — малышка, накричавшись до изнеможения, теперь с несчастным видом лишь попискивала у нее на руках.
Она передала ребенка — словно трубку мира — новоиспеченному супругу.
Шарлотта тут же замолчала, сквозь слезы уставившись на Гарета голубыми глазенками, и потянулась к его подбородку.
Внимательно наблюдавшая за Гаретом Джульет без труда уловила тот момент, когда его доброе, израненное сердце растаяло, как снег под лучами солнца.
— Ну-ну, малышка, — пробормотал он и, когда девочка улыбнулась ему, пальцем стер с ее щечек следы слез. На его губах тоже появилась робкая улыбка. Глядя на эту нежную сцену, Джульет и сама растаяла. Какой большой и мощной казалась его рука по сравнению с крошечным личиком Шарлотты. И какой маленькой казалась девочка, уютно пристроившаяся на сгибе его сильной руки.
Каким превосходным отцом он уже стал, несмотря на все недостатки.
Взгляд Джульет потеплел. В этот момент муж посмотрел на нее и уловил на ее лице странное выражение. Он замер, и несмотря на то что они не сказали друг другу ни слова, между ними протянулась ниточка взаимопонимания.
— Ну что ж, наверное, нам пора идти, — сказал Гарет, поправляя одеяльце Шарлотты. — Скоро время вечернего чая.
— Значит, я прощена?
— Прощена? — переспросил он, и на губах его засияла улыбка, словно солнце пробилось сквозь грозовые облака. На щеках появились ямочки, а голубые глаза заискрились. Когда он улыбался такой улыбкой, сердиться на него было невозможно, что бы он ни натворил. Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал. — Только при том условии, дорогая, если ты простишь меня за то, что я не Чарльз.
— Ox, Гарет, Гарет, — сказала она, покачав головой, — давай-ка лучше постараемся, чтобы у нас все получилось как надо.
И они пошли вдоль улицы, не обратив внимания на высокую фигуру человека, который, стараясь держаться в тени, следовал за ними по пятам.
В книгу регистрации пари, заключенных между членами клуба «Уайте», была должным образом внесена запись следующего содержания: граф Брукгемптонский держит пари с мистером Томом Одлетом на пятьдесят гиней, что лорд Гарет де Монфор вернется в замок Блэкхит не позднее чем через две недели.
— Что теперь будет с нами, ведь он бросил нас ради женщины?
— Нам придется сделать ее почетным членом компании шалопаев.
— Правильно. Я уже представляю себе, как она вместе с нами напивается и оскверняет статуи. Могу с уверенностью сказать, что этот брак продлится недолго.
— Надеюсь, что так и будет, иначе что мы будем делать без Гарета?
— Даю ему неделю, — сказал Кокем, приближаясь к столу под зеленым сукном, вокруг которого уже рассаживались его приятели, чтобы сыграть партию в «фараона».
Откинув фалды фрака, он уселся рядом с Перри. Глаза его поблескивали. — Я хочу повысить свою ставку до семидесяти гиней!
— Принято.
— Неделю? — воскликнул Одлет, с шумом отодвигая стул и вставая. — А я ставлю сто гиней, что он прибежит в Блэкхит через три дня!
— Сто двадцать!
— Сто пятьдесят!
Подошел слуга с новой бутылкой вина и наполнил их бокалы. Выражение его лица, несмотря на азарт, охвативший присутствующих, было абсолютно непроницаемым.
Как только он перешел к другому столу, Хью, наклонившись через стол, возмущенно сказал:
— Тебе должно быть стыдно, Перри.
— Это почему?
— Ты в трудную минуту бросил Гарета одного, к тому же с женщиной и ребенком!
— Ах, какая заботливость!
— Ты просто бессердечный мерзавец!
— Ну спасибо, Хью, принимаю это как комплимент. — Перри открыл табакерку и взял табаку. — Я что-то не заметил вас рядом с ним.
— Правильно. Мы уехали, чтобы дать ему возможность как следует провести брачную ночь.
— Черта с два! — воскликнул Кокем. — С ней у него не получится настоящей брачной ночи. Я глазам своим не поверил, когда увидел, что она устроила ему там, в церкви. Надо же — оставила на пальце то кольцо! Какая наглость с ее стороны!
— Уймись, Джонатан, едва ли она сделала это преднамеренно, — протяжно произнес Перри. — Более того, должен вам сказать, что молодая жена Гарета — женщина с огоньком, хотя по ее внешнему виду этого не скажешь. Когда она сердится, то выглядит совершенно потрясающе.
— Откуда ты это знаешь?
— Не забудьте, что я остался с ними, когда вы все удрали. — В серых глазах Перри плясали веселые искорки. — Поверьте, миловидная женушка Гарета отнюдь не скучна.
— И на том спасибо!
— Да уж, за последние двадцать четыре часа я так и не смог понять, что такое разглядел Гарет в ней, чего не заметили мы все.
— Возможно, счастье, — язвительно заметил Перри.
— Счастье?! Будем надеяться, она не нагонит на Гарета тоску!
— Хотите знать, что я думаю? — спросил Кокем, наклоняясь через стол.
— Откровенно говоря, не очень.
— Я думаю, что Гарет совершил большую ошибку.
Ему следовало жениться на деньгах. На больших деньгах.
Иначе как он сможет существовать в этом мире?
Одлет кивнул с умным видом:
— Да… и у него был большой выбор богатых невест: леди Истлей, мисс Беатрис Смит-Морган, даже Луиза Беллингтон, которая скоро станет самой богатой наследницей в Англии, и та бегала за ним без всякого стеснения.
Да она в мгновение ока выскочила бы за него замуж, если бы он предложил ей…
— Забавно, не правда ли? — пробормотал Перри с театральным вздохом. — К чертям деньги и титулы. Для того чтобы двери лучших домов Англии открылись перед тобой, нужны лишь обаяние да красивое лицо.