Данелла Хармон - Дикарь
— Я и не прошу тебя. Но неужели ты не можешь обуздать свою гордыню всего на одну ночь… хотя бы ради своей племянницы?
Он бросил на Джульет возмущенный взгляд.
— Я хотела сказать, ради дочери, — торопливо поправилась она.
— Мы не станем жить ни в лондонской резиденции де Монфоров, ни в замке Блэкхит, ни в каком-либо другом доме, принадлежащем Люсьену, и я больше слышать об этом не желаю! — прошипел он.
— Браво! — произнес Перри, выбравший для саркастического замечания самый неудачный момент. — Тебе только что удалось показать своей ничего не подозревающей супруге самую темную сторону своего характера. Вам, леди Гарет, наверное, до сих пор казалось, что ваш молодой супруг — сама доброта и нежность?
У Гарета лопнуло терпение, и он взялся за эфес шпаги. Джульет вовремя успела перехватить его руку.
— Прекратите немедленно, вы, оба! Послушайте, лорд Брукгемптон, зачем вы набрасываетесь на него?
— Я? — Перри удивленно приподнял брови.
— Да, вы! Вы оба ведете себя как драчливые школяры! — Она стряхнула руку Гарета с эфеса шпаги и сердито взглянула на мужа. — С меня и Шарлотты достаточно.
Или вы отвезете нас в резиденцию де Монфоров, или оставьте нас в покое и идите своей дорогой. Я не собираюсь стоять здесь и любоваться, как вы наскакиваете друг на друга, когда мой ребенок заходится от крика!
Гарет изумленно уставился на нее.
А Перри, пораженный столь неожиданной вспышкой гнева, полез в карман и вытащил кошелек.
— Держи, — сказал он, небрежно бросив кошелек Гарету. — Там хватит денег, чтобы оплатить стол и кров за неделю, а к тому времени, я надеюсь, к тебе вернется способность рассуждать здраво. Считай это моим свадебным подарком. — Он вскочил в седло и, прикоснувшись к полям шляпы, попрощался с Джульет:
— Всего доброго, леди Гарет. — Насмешливо взглянув на Гарета, он добавил:
— Желаю вам обоим долгих лет семейного счастья.
С этими словами он повернул коня и ускакал прочь, оставив Джульет стоять на тротуаре с плачущим ребенком на руках и мужем, который, как она теперь понимала, не представлял, как позаботиться о ней и о ее дочери,
Глава 15
Гарет в смятении смотрел вслед удаляющемуся Перри. Малышка продолжала кричать. Его молодая супруга стояла на тротуаре, пытаясь успокоить ребенка. Губы ее были плотно сжаты, глаза пылали гневом. Друзья его покинули, обращаться за помощью к Люсьену он категорически отказался…
И он не имел ни малейшего понятия, что делать дальше.
Он беспомощно сжимал в кулаке поводья Крестоносца. Ему очень хотелось вскочить на него и галопом помчаться следом за Перри и остальными шалопаями, оставив свалившуюся на него проблему позади.
Проблему, которую он необдуманно поторопился получить в наследство.
Готовеньких жену и дочь.
О чем ты только думал, старина?!
И он не имел понятия, что делать дальше. Он попал в переделку, и ему не на кого надеяться, кроме самого себя.
Пропади все пропадом.
Гарет взглянул на жену. Она стояла в нескольких шагах от него, повернувшись к нему спиной, возможно, смущенная тем, что потеряла контроль над собой, а может быть, просто давая ему возможность остыть. Она склонилась над девочкой, которая — слава Богу — кажется, начала успокаиваться. Гарет взъерошил пальцами волосы, пытаясь успокоиться. Потом, ведя за собой Крестоносца, он подошел к ней сзади.
— Джульет?
Она не оглянулась, и Гарету вдруг стало стыдно. Стыдно за свое поведение. Стыдно за то, что был не готов справиться с ситуацией. И особенно стыдно за то, что он на мгновение пожалел, что женился на Джульет и теперь нес полную ответственность за нее и Шарлотту.
Ответственность.
Черт побери, это было наихудшее слово во всем словаре!
— Джульет! — Она не оглянулась. Гарет судорожно глотнул воздух, потом, понурив голову, неуклюже сказал:
— Прости меня. Знаешь, Перри, пожалуй, прав. У меня вспыльчивый характер, и иногда я не могу с собой совладать.
Она обернулась и с укором посмотрела ему в глаза.
— Твой вспыльчивый характер меня не волнует, Гарет, а волнует меня то, что нам сегодня, кажется, негде будет ночевать. Подозреваю также, что нам будет негде жить завтра, послезавтра, не говоря уж о следующей неделе, следующем месяце или следующем годе.
Он пожал плечами:
— Мы можем снять комнату в отеле или придумать еще что-нибудь.
— Да, но надолго ли нам хватит денег при таком образе жизни?
Он покраснел и отвел взгляд.
— Неужели ты ни о чем не подумал, прежде чем предлагать мне выйти за тебя замуж?
— Джульет, прошу тебя…
— Нет, конечно, не подумал, — с отвращением сказала она усталым голосом. Она снова отошла от него, будто ей было невыносимо находиться рядом с ним, тем более глядеть на него.
— Джульет!
— Мне нужно несколько минут побыть одной. Я должна подумать.
— Все будет хорошо, вот увидишь.
— Рада, что хоть один из нас в это верит.
— Послушай, я знаю, что ты на меня сердишься, но я еще не научился быть мужем. Я постепенно научусь. Просто нужно немного практики. Наверное, даже Чарльз не обошелся бы без ошибок…
— Сомневаюсь, — сказала она, продолжая идти.
Он неожиданно остановился, и морда Крестоносца, которого он вел за собой, ткнулась ему под лопатки. Ее слова глубоко ранили его, и ему было нечего сказать в свое оправдание. Правда заключалась в том, что несравненный Чарльз, возможно, действительно не допустил бы никаких ошибок.
Она сделала еще несколько шагов и тоже остановилась. Тяжело вздохнула, стоя с устало опущенными плечами, как будто вела битву с собой, потом повернулась и взглянула на него печальными глазами.
— Извини, я была несправедлива.
Он, стиснув зубы, смотрел в сторону.
— Нет необходимости извиняться.
— Есть. Вы с Чарльзом были совершенно разными людьми, и мне не следовало сравнивать тебя с ним.
— Почему это? — Он хотел было обратить все в шутку, но из-за обиды не успел вовремя остановиться и сказал то, чего говорить не стоило:
— Все остальные всегда нас сравнивали.
Глаза у нее потемнели, в них отразились сочувствие, понимание и жалость. Она сделала шаг в его сторону.
Гарет предостерегающе поднял руку.
— Я говорил тебе, когда мы только встретились, что я большой мастер впутываться во всякие неприятности. И сейчас я здорово все испортил, не так ли?
Она подошла к нему еще на шаг и положила руку на его плечо.
— Не ты создал эту неприятную ситуацию, Гарет.
— Не я. Чарльз, не так ли? Мой брат был святым, который никогда не делал не правильного шага, никогда не давал повода краснеть за него, никогда не совершал ошибок.
