Лоретта Чейз - Не совсем леди
Дариус медленно отходил от любовной горячки, размышляя о том, что не должен был так долго ощущать запах ее тела и вкус губ, чувствовать ее прикосновения…
Кроме того, он не должен иметь такое чувство, словно они только что пережили вместе нечто большее, чем одно знойное объятие.
Как правило, Дариус в течение определенного времени испытывал желание к какой-то конкретной женщине, а когда его желание удовлетворялось, начинал желать другую, потом третью и так далее, без конца. Вожделение казалось ему разумной и вполне рациональной вещью. Стремление самца к спариванию и размножению являлось естественным и определялось природным инстинктом. Этот инстинкт лежал в основе поведения животных, которых он изучал. Все в природе должно воспроизводить себя, и нет ничего удивительного в том, что большую часть времени и львиную долю энергии мужские особи посвящают этому занятию.
Однако только что пережитое Дариусом не было разумным и рациональным. То, что с ним творилось, было слишком сложно и пугающе непонятно. Из женщин, которых он встречал за свою жизнь, Шарлотта раздражала его больше всех. Во-первых, она раздражала его уже тем, что до сих пор не была замужем, и это делало ее недоступной для него. А если еще принять во внимание ее капризный характер…
– Вам не следовало меня целовать, – негромко сказал он.
– Знаю. – Шарлотта кивнула. – Это был… порыв.
– Пожалуйста, никогда больше не делайте этого.
– О, поверьте, вам нечего опасаться. Это мне урок на всю жизнь! – Шарлотта стала отряхивать юбки с таким же энтузиазмом, с каким служанки вытряхивают пыль из ковров.
– Послушайте, что же вы делаете? Ваши юбки совершенно чистые.
– Просто пытаюсь хоть чем-нибудь занять руки, чтобы не дать вам пощечину.
– Но это же вопиющая несправедливость, – возмутился Дариус. – И потом, вы первая это начали. Кстати, хотелось бы знать, зачем вы это сделали.
– Я вам уже сказала зачем, – раздраженно ответила Шарлотта. – Чтобы отвлечь вас. И вы сами подтвердили, что у меня это отлично получилось.
– Но от чего вы пытались меня отвлечь? Шарлотта снова принялась стряхивать с юбки несуществующие пылинки.
– Я уже забыла. Наверное, это было не очень важно. Дариус скрипнул зубами.
– Когда-нибудь, может быть, даже на днях, я придушу вас, и когда меня спросят, зачем я это сделал, я расскажу всю правду. Не сомневаюсь, что тогда присяжные заседатели выкрикнут в один голос: «Невиновен!»
– И вовсе вы меня не придушите, – храбро заявила Шарлотта, – потому что я придушу вас первой.
– Интересно, как вы это сделаете. – Дариус усмехнулся. – В любом случае зрелище обещает быть весьма забавным.
– Да, и я буду смеяться, глядя на то, как вы корчитесь в предсмертных муках.
– Напрасно вы стараетесь сбить меня с толку и отвлечь от моей работы – все равно у вас ничего не выйдет. По вашим словам, забрели сюда от нечего делать. Вам было скучно. Может, по этой причине вы и поцеловали меня? От скуки?
Шарлотта пожала плечами:
– Уже не помню.
– Зато я помню. Это не было скучно ни для вас, ни для меня. Но у нас с вами есть одна проблема, и, если мы не объединим усилия по ее решению, ситуация может выйти из-под контроля, что приведет к исходу, которого никто из нас не желает.
– То есть к браку. Понимаю, вам тяжело произносить это слово…
Дариус хмыкнул.
– Как я заметил, вы также не в восторге от мысли о браке. Вам уже двадцать семь лет, и вы все еще не замужем – это по меньшей мере странно…
Шарлотта насторожилась.
– А сколько лет вам?
– Двадцать восемь.
– Вот видите! И вы тоже не женаты.
– Да, но я – мужчина!
Одна из лошадей фыркнула и затрясла головой.
– Не пугайте коней. – Презрительно прищурившись, Шарлотта направилась к двери, но вдруг резко остановилась и провела рукой по спине. – Нахал! Вы расстегнули мое платье!
– Да нет же, я его не расстегивал. – Дариус попытался скрыть улыбку.
– Интересно, кто, кроме вас, мог это сделать? – Шарлотта снова забилась в темный угол. – Когда я сюда вошла, платье было застегнуто. Может, вы хотите сказать, что платье мне расстегнула одна из лошадей?
Разрази его гром! Неужели он начал расстегивать ей платье, не отдавая себе в этом отчета?
«Только без паники», – приказал себе Дариус.
– О Боже мой! Сюда кто-то идет! – Шарлотта сделала еще шаг назад. – Скорее застегните мне платье!
Теперь Дариус тоже слышал голоса – мужской и женский, причем очень близко от них.
– Только этого мне не хватало! – Он стремительно направился к двери и, выйдя из конюшни, увидел влюбленную парочку, которая шла обнявшись. Завидев его, влюбленные поспешно отстранились друг от друга, повернулись и пошли в другую сторону.
Вернувшись в конюшню, Дариус подошел к Шарлотте.
– Повернитесь, – приказал он.
– Когда вы расстегивали мне платье, вы не требовали от меня, чтобы я поворачивалась.
– Тогда мы с вами стояли гораздо ближе друг к другу, не так ли? Или вы хотите снова все повторить? – Дариус язвительно усмехнулся.
Шарлотта нехотя повернулась, и Дариус сосредоточенно стал застегивать платье. Хотя пуговки, крючки, шпильки и ленточки были малы по размеру и имели порой мудреную конструкцию, однако дело понемногу продвигалось и он даже позволил себе с облегчением вздохнуть.
«А все проклятые эмоции, будь они неладны».
– Кстати, если уж вы заговорили о риске: что было бы, если бы они сюда вошли?
– Это они как раз и собирались сделать, – сказал Дариус. – Вы не подумали, почему я встал в дверях, на виду? Они увидели меня и были вынуждены искать другое укромное местечко для спаривания. – Наконец он закончил возиться с застёжкой и выпрямился.
– Для спаривания? Неужели вам трудно сказать «для занятий любовью»? Вовсе не обязательно употреблять такое холодное и рациональное слово – речь ведь не идет о свиньях.
– Ничего не поделаешь. – Дариус пожал плечами. – Я привык называть вещи своими именами и не люблю эвфемизмов. Возможно, это один из моих многочисленных недостатков, я мог бы употребить для этого процесса одно емкое и очень старое английское слово…
– Вы его уже однажды употребили, – поморщившись, напомнила Шарлотта. – На прошлой неделе, когда я нечаянно задела коленом ваши интимные части тела.
– Предполагается, что настоящая леди не должна знать такие слова, – холодно заметил Карсингтон. – Я всегда думал, что незамужние барышни вообще не имеют понятия о том, что у мужчин имеются интимные части тела.
– Вы, кажется, забыли, что у меня есть кузены и младшие братья, – спокойно сказала Шарлотта. – Они считают забавным говорить шокирующие слова и делать шокирующие веши, и их не может остановить даже неизбежно следующая за этим порка. А вот вам мало что известно о настоящих леди, не так ли?
