Сабрина Джеффрис - Неодолимое желание
Хетти тяжело сглотнула. Давно уже мужчина не читал ее мысли. Она и забыла, как тревожно от этого может быть.
— Почему, как вы думаете, я выдвинула свой ультиматум? — спросила она, оглянувшись в сторону гостиной. — Если бы не это, мои внуки никогда бы не женились.
— Я уверен, вы правы. Я бы сделал то же самое. Но я не понимаю, почему вы так настаиваете, чтобы они все переженились и к тому же в течение года. Когда трое уже поженились, зачем заставлять двух других подчиниться диктату?
Хетти задавала себе этот вопрос. Неужели она так же упряма и своенравна, как и ее внуки?
Она подумала о Гейбе, который кидался навстречу любой опасности, чтобы заглушить в себе боль потерь. И о Селии, которая вряд ли помнила родителей, но все же пыталась, насколько это было возможно, противостоять ее ультиматуму.
Для нее не было тайной, почему девочка обожала стрелять. Селия всю жизнь верила, что мать застрелила отца случайно, поэтому она решила научиться правильно пользоваться оружием и доказать миру, что по крайней мере у одного из Шарпов преобладает здравый смысл в обращении с пистолетами.
В чем Селия никогда не признается, так это в том, что ей нравится, как ее умение стрелять настораживает мужчин и заставляет относиться к ней с уважением. Для нее не существует опасности влюбиться в негодяя, как случилось с ее матерью. А это исключает возможность быть брошенной кем-то из тех, кого она полюбит.
Хетти тяжело вздохнула:
— Им нужна любовь, всем без исключения, но все они отчаянно боятся ее. Если я дам им дополнительное время, это ничего не изменит. Я надеюсь, что если как следует нажать на них, то они постараются найти любовь, вместо того чтобы прятаться от нее.
— Вы, женщины, вечно носитесь со своими романтическими идеями, — засопел генерал. — К любви это не имеет никакого отношения. Если бы дело было в любви, вы бы сидели, расслабившись, и ждали, когда мать-природа все устроит.
— Мать-природа — непостоянная и забывчивая особа! — выпалила Хетти. — Ей необходима рука помощи, и я пытаюсь поторопить ее ради своих внуков.
Генерал даже глазом не моргнул в ответ на ее резкие слова.
— Полная ерунда. Вы делаете это ради своей же пользы, чтобы убедиться, что все сделано до того, как вы потеряете возможность контролировать ситуацию. И еще критикуете меня за то, что я поощряю Пирса ухаживать за моей внучкой.
— Возможно, вы не понимаете, — взглянула на него Хетти. — В отличие от моих внуков ваша внучка хочет выйти замуж. И только обстоятельства помешали этому произойти до настоящего времени. И у вас нет огромного состояния, которое надо передать по наследству, которое должно приумножаться и управляться ответственными наследниками.
Она тут же пожалела о своих резких словах, заметив, как чопорно выпрямился генерал. Женщине никогда не следует делать одну вещь: нападать на мужскую гордость. Мужская гордость — такая же чувствительная штука, как женское тщеславие.
— Это правда, — холодно сказал генерал. — Если бы у меня было состояние, Вирджиния уже была бы замужем и не попалась бы в лапы вашего внука. Но поскольку состояния у меня нет, а она не замужем, я лучше с радостью отдам ее Пирсу, чем позволю, чтобы ее заставили выйти замуж в угоду вашим желаниям. Пусть у меня нет огромного состояния, но я пользуюсь авторитетом у нее. И я намерен использовать свой авторитет, чтобы помочь ей выйти замуж за кузена. Так или иначе, я сделаю все, чтобы она не вышла замуж за негодяя, каким является ваш внук.
С этими словами генерал повернулся и покинул ее.
Хетти хмуро посмотрела ему вслед, а потом поспешила в гостиную.
— Это мы еще посмотрим, сэр, — пробормотала она, увидев, что он вернулся в столовую. — Потому что я сделаю все, чтобы она вышла замуж за моего внука. И если вы думаете, что вы вместе с вашими беспочвенными предубеждениями помешаете этому, то вы глубоко заблуждаетесь.
Глава 10
…Жарко, невыносимо жарко. Полдень в разгар лета не лучшее время для проведения гонки, но он выдержит.
Он подгоняет лошадей, эйфория гонки после ночных возлияний владеет им.
Он должен… победить… Роджера…
Должен… выиграть… иначе Роджер с Лайонсом никогда не позволят ему это забыть.
Кровь бешено стучит в висках, настойчиво требуя увеличить скорость.
Не оглядываясь, он знает: Роджер мчится следом. Валуны приближаются с невероятной быстротой, и в дрожащем раскаленном воздухе они похожи на призраки.
Но они — настоящие, и он доедет до них первым и проскочит в «игольное ушко».
Ха! Он впереди!
Сзади раздается крик, потом грохот удара о камень и пронзительное ржание лощадей.
Оглянувшись назад, он видит Роджера, лежащего на земле.
Лихорадочное пульсирование в жилах крови сменяется оцепенением. Он вцепляется в поводья, натягивая их изо всех сил.
Он должен добраться до Роджера!
Но лошади продолжают нестись вперед.
Теперь впереди маячит новый валун, и он несется прямо на него и не может остановиться, не может остановиться, не может остановиться.
Гейб проснулся в холодном поту. Он лежал, глядя в потолок и сжимая в руках простыни, и чувствовал, как лихорадочно колотится сердце.
Он выровнял дыхание и заставил себя встать.
За окном занимался рассвет.
Этот сон он не видел почти два года. Почему, черт возьми, он снова вернулся к нему?
Постепенно приходя в себя, он уже знал почему. Из-за вчерашней гонки. Из-за этой чертовки Вирджинии. Это из-за нее он снова увидел этот кошмар. Надо быть сумасшедшим, чтобы рассматривать ее в качестве будущей жены. Помогать ей — только прошлое будоражить.
Гейб встал, подошел к окну и распахнул его, впуская в спальню холодный ночной воздух. Он дышал полной грудью, чтобы утренняя прохлада выветрила из него этот кошмарный сон.
Бабушка права. То, что он должен жениться, вовсе не означает, что он должен выбрать сестру Роджера. Он может пойти на любой бал и найти там немало женщин, которые будут счастливы принять ухаживания от сына маркиза. И потом, Вирджиния даже не хочет принимать его помощь. Нет, ей нужен этот идиот Девонмонт.
Гейб нахмурился. Граф решил, что он вмешается и, женившись на ней, решит все проблемы. И она, похоже, думает точно так же.
«Ты действительно любишь меня, кузен?»
Девонмонт не узнает любовь, даже если она подойдет и лизнет его в лицо. Как Вирджиния могла поверить в эту чушь, которую нес этот глупец? Как она вообще могла думать о том, чтобы выйти замуж за этого распутного и бессовестного человека?
За это титулованное ничтожество с имением, которое собирается унаследовать ее родной дом.
