Бескрылая птица (СИ) - Морион Анна

— Очень жаль, тетушка, — таким же ледяным тоном ответила на это Вивиан: нет, нет, она не даст тетке торжествовать! Вновь пытается подчинить ее себе! Этого не произойдет!

Если еще пять минут назад девушка не особо стремилась навестить смешную мисс Шарлотту Сэлтон, то теперь ее объяло непреодолимое желание сделать это.

— Я рада, что мы поняли друг друга. — Голос леди Крэнфорд был полон холода.

— Очень жаль, тетушка, — вновь повторила Вивиан, сузив глаза, — потому что я буду у Сэлтонов завтра к одиннадцати утра.

Вместо ответа тетя Беатрис бросила на нее полный неприязни взгляд.

«Глупая капризная девчонка! Уверена, она нарочно идет мне наперекор, потому что ей нравится унижать меня!» — пронеслось в ее разуме, и она хотела было тотчас же заявить племяннице о том, что в таком случае пусть собирает свои вещи и завтра же съезжает из Гринхолла. Но она не смела вновь идти на шантаж: Энтони был там, он все видел и слышал, он потеряет к ней всякое уважение и, возможно, даже возненавидит ее за это. Ведь он был так холоден с ней, когда Вивиан согласилась выйти замуж за мистера Дэрбинелла!

— Я не могу приказывать тебе, моя дорогая племянница, — уже менее холодным тоном сказала леди Крэнфорд, но ее глаза горели неприязнью. — Но, прошу тебя, забудь об этом семействе. К тому же, к чему тебе дружба с таким несуразным существом, как эта мисс Шарлотта?

— Матушка, вы ли это? — вырвалось у Энтони: ранее, она никогда и слова плохого не сказала о других людях, но сейчас так открыто оскорбила мисс Сэлтон! — Вы явно не в себе, раз считаете нужным унижать бедную, ни в чем не повинную девушку, которую впервые увидели лишь сегодня вечером!

— Ты прав, Энтони, прости мне, я… У меня ужасная мигрень… Голова просто раскалывается, — поспешила оправдаться перед сыном леди Крэнфорд, с ужасом поняв, какие ужасные слова только что слетели с ее языка.

— В таком случае, матушка, по приезду, вам следует тут же отдохнуть в своих покоях и позабыть о ваших обычных рабочих часах в кабинете, — нахмурив лоб, сказал ей тот.

— К сожалению, я не могу отложить мою работу: еще не прочитаны столько документов… — залепетала леди Крэнфорд, испугавшись повелительного тона Энтони.

— Ваши документы никуда не сбегут, матушка, — отрезал ее сын. Его лицо вдруг сделалось очень строгим, ведь он прекрасно понял, что ее жалоба на мигрень была лишь жалкой выдумкой. Но Энтони не желал оставлять этого просто так: кажется, эта женщина забыла все правила приличия и вела себя недостойно своего титула и звания его матери. Все его существо было полно стыда за сказанные ею слова о мисс Сэлтон.

— Ты так заботишься обо мне, мой дорогой. — Леди Крэнфорд фальшиво улыбнулась и положила свою ладонь на ладонь сына. — Я прилягу и прикажу Эмили принести мне холодных полотенец.

Но Энтони не ответил ей. В данный момент он даже брезговал пожать ее ладонь. Он лишь нервно улыбнулся и, высвободив свою ладонь, сделал вид, будто сбивает несуществующие пылинки со своего сюртука.

На лице леди Крэнфорд появилась болезненная улыбка, а на ее глаза навернулись слезы, но она отчаянно не хотела уронить себя в глазах сына еще больше, а поэтому вновь отвернула от него лицо и перевела взгляд на шумную улицу.

Вивиан с удовольствием следила за вежливой перепалкой кузена и тетки, но, заметив слезы на глазах последней, даже почувствовала к ней жалость. Несмотря на то, что девушка не питала любви к сестре своей матери, ее сердце не было наполнено жестокостью к ней. И, если сперва Вивиан хотела гневно отчитать ее за ужасные слова, сказанные в адрес Шарлотты, то сейчас она была удовлетворена тем, как это сделал Энтони, и решила, что для тети Беатрис это стало жестоким, но справедливым наказанием, и бросать в нее новые стрелы больше не требовалось.

После этой сцены в экипаже повисло тяжелое молчание, и в такой же тишине, по приезду в Гринхолл, Крэнфорды и Вивиан разошлись по своим покоям.

Встретив в коридоре дворецкого мистера Брауна, девушка велела послать за Джейн, а когда та появилась в ее покоях, первым, что услышала горничная было:

— У меня есть для тебя задание, — с хитрой улыбкой сказала ей Вивиан. — Я знаю, как любит сплетничать между собой прислуга богатых домов, поэтому, прошу тебя, моя дорогая Джейн: выясни все, что сможешь про семейство Сэлтонов, и особенно про мистера Сэлтона.

— Что за мистер Сэлтон, мисс Вивиан? — удивилась та, впервые услышавшая это имя. — Ваш новый поклонник?

— Если бы! — со смешком ответила ей та. — Увы, я почти ничего о нем не знаю, но скоро, с твоей помощью, он будет у меня как на ладони!

Как обычно бывает после ужасной вечерней духоты, ночью разбушевалась настоящая гроза с громом и молниями, но Вивиан спала сладко и беспробудно до самого утра: она с детства любила грозы и считала их наилучшими колыбельными. Поэтому, когда Джейн, как обычно разбудила ее рано утром, она чувствовала себя выспавшейся и отдохнувшей, а ее расположение духа было на редкость прекрасным.

— Вы улыбаетесь, мисс Вивиан! — тоже с улыбкой заметила Джейн, наливая в ладони подруги воду для умывания.

— О, я ужасно заинтригована! — умыв лицо, воскликнула та и, промокнув влажную кожу мягким полотенцем, добавила: — Вчера я чувствовала себя такой усталой, что не успела рассказать тебе: помнишь я спросила тебя, не знакомо ли тебе имя Сэлтонов?

— Помню, а как же!

— Так вот, я обещала заехать к ним сегодня. Их дочь Шарлотта — неловкая любительница сдобы, но мне кажется, у нее доброе сердце. Они лишь недавно переехали в Лондон, и у этой девушки нет ни одной подруги.

— Найдет, — деловито отозвалась на это Джейн, помогая Вивиан надевать утреннее белое платье.

— И еще, вчера я видела в парке эту крысу де Круа под руку с моим герцогом… О чем это я? Он не мой! Увы, не мой! — горько рассмеялась Вивиан, вспоминая, какая гордость блестела в глазах француженки, и с каким надменным величием она цеплялась за локоть герцога Найтингейла. — Как ты думаешь, он женится на ней? Возможно, она все же сумеет заставить его сделать ее герцогиней?

— Ха! Да никогда! — презрительно фыркнула в ответ Джейн. — Как я уже сказала: он для нее слишком чистой породы. Вот у вас бы все получилось… Да, мисс Вивиан, все хотела вас спросить: почему вы вдруг выходите за этого толстосума Дэрбинелла? Я-то была уверена, что мы с вами переедем в поместье Найтингейлов!

— Мне пришлось, — поморщилась Вивиан. — Но, прошу, не разбивай мне сердце вопросами о нем…

— Не буду. Простите, если обидела вас, — поспешила сказать Джейн, но Вивиан тут же весело хлопнула в ладоши и засмеялась:

— Уверена, моя тетка лишится сознания, когда узнает, что я поехала к Сэлтонам! Представляешь, она хотела запретить мне это, но мой кузен сумел поставить ее на место!

— Хм! — только и ответила Джейн. — А теперь садитесь, сделаем вам прическу. Вам как обычно?

— Нет, сегодня особый день, поэтому смастери что-нибудь особенное, — хихикнула Вивиан. — И, пожалуйста, не забудь расспросить прислугу о Сэлтонах. Это очень важно!

Ровно в семь Вивиан появилась на Южном балконе, но, к ее огромному удивлению, за столом, накрытым к завтраку, она обнаружила лишь Энтони.

— Неужели тетушка сегодня опаздывает? — невинным тоном спросила она кузена, читающего свежую утреннюю газету.

— Эмили передала, что матушке нездоровится, — сообщил тот и тут же отложил газету в сторону, чтобы полюбоваться свежей чистой красотой кузины.

Эмили не солгала: леди Крэнфорд всю ночь мучилась от кошмаров, в которых ей не давало покоя, мучило прошлое, заставляя просыпаться в холодном поту. Утром же она не смогла подняться с постели из-за усталости и сейчас крепко спала, приняв перед этим чашку ромашкового чаю.

После завтрака Вивиан пожелала кузену хорошего дня и поспешила в свои покои, чтобы сменить наряд: ей не терпелось надеть новое синее платье, сшитое для нее в мастерской миссис Бри. Это платье из синего как небо муслина достаточно долго ждало своего часа, и вот, дождалось: Вивиан, похожая на русалку, гуляла в нем по саду, со скукой ожидая ежедневного визита ее жениха, после которого могла взять экипаж и поехать к Сэлтонам. Из ее головы все никак не уходили догадки о том, отчего ее тетка так не желала иметь с этим семейством ничего общего. Но ведь было очевидно, что до вчерашнего вечера миссис Сэлтон и ее дочь были не знакомы с тетей Беатрис, а значит, дело было в мистере Сэлтоне.