Анита Фрэй - Монахиня Адель из Ада
Так или не так всё было, Пётр Сергеевич этим россказням не особо верил. Но душою чувствовал, что судьба его не такой уж и простой окажется. Не обычный он болотнянин, а зело высокого ранга. Сия уверенность не покидала его после встречи с мавкой, с настоящей матерью, ни на миг.
Проснулся Пётр не на Праздничном лугу, а в избе. В той самой, которую добрые люди Авдотье-подкидышу выстроили.
Будучи практичным человеком, будущий граф сразу подсчитал все выгоды от первой встречи с суженой: Полканиху куском хлеба ублажать не пришлось, ворочаться на жёстких чердачных тюфяках тоже. И родительских обычных восклицаний избежал. И наелся до отвала на кухне у красавицы.
А что красавица в любовных ласках умницей оказалась, так это надо было в первую очередь упомянуть. Но барин не был чересчур сентиментальным, вот и выгоды не в том порядке перечислил.
А про наиглавнейшую-то выгоду сам себе не признавался: полюбил он, не на шутку полюбил. И не верил в это! Лежал он утречком в объятьях у Авдотьи и… Не верил.
Интересно, что сказали бы родители, доведавшись о таком приключении сына.
Родители пока что ничего не знали. А не мешало бы и поинтересоваться! Их сын проснулся не там, где обычно, не у какой-нибудь девки, а в объятьях молодой жены своей, серьёзной и красивой. Хотя и не официальной.
Авдотья-болотнянка прочно завладела сердцем блондинистого болотнянина, других помещицкому отпрыску уже не надо было, её дом стал и его домом. К родителям Петра Сергеевича больше не тянуло, у них он себя дома не ощущал.
Да и сами родители себя дома более не ощущали: их тела только оставались в деревне, а душою они были оба уже в столице. Не только их сынок, но и они сами переживали большое приключение. Тем утром провожали они в дальний путь, по деревням и весям, загостившегося капитана. Напутствий служивому не давали, ибо в данном случае напутствия были излишни: кто сам зело любит поучать, не терпит поучений от других. Родители Петра Сергеевича сразу поняли трепетную душу капитана, а посему предпочитали помалкивать, то бишь не давали никаких советов. А лишь пытались подбодрить.
— Дорога вам трудной не покажется, в нашей округе все как есть люди приветливые, от помещиков до крепостных. А вольные поселенцы, казаки и прочая братия, те вообще донельзя хлебосольны, — вещала мать-Болотникова.
Муж поддакивал благоверной:
— Где права ты, матушка, там права!
Сергей Петрович всё подмигивал и подмигивал капитану. Он и в начале знакомства этим грешил, ну, а когда общая тайна у них с гостюшкой появилась, большой секрет от Антонины Фирсовны, то уж и вовсе не переставал кривить лицо: то в одну сторону, то в другую.
Но даже самые длительные проводы конец имеют. У благодетеля всех страждущих ветеранов на плече висела котомка, из которой торчали окорок, бутыль и банный веник. А рядом стоял Афанасий, с двумя заграничными саквояжами в руках.
— Помилуйте, зачем мне ваши саквояжи? — изумился капитан.
— Возьмите-возьмите! — затараторила хозяюшка усадьбы. — Там я вам одежду кой-какую положила: пару шёлковых рубашек, две манишки, два ночных колпака — их всё равно Сергей Петрович уже не использует.
— Не надо, прошу вас! — устало парировал капитан. — Не по сердцу мне дорогие подарки, да и тяжесть лишняя…
Отец Петра Сергеевича привычно хлопнул себя по лбу.
— Мы же можем бричку с извозчиком дать! Освободитесь от дел — вернёте.
Но капитан и здесь был непреклонен.
— Не взыщите, я человек походный, мне излишества всякие вредны!
Он гордо поправил котомку, а гостеприимные хозяева умилились — чуть ли не до слёз.
— Ну, что же, тогда с Богом!
— Будем молиться за вас! И за вашу благороднейшую миссию!..
Отправившись было в путь, уже сделав пару крепких шагов, капитан вдруг отстановился.
— Забыл напомнить вам, что у меня в столице ещё один особняк гостеприимный имеется, для небольших балов, для семейных. Один князь-полковник, ветеран войны, завещал мне лично, как начальнику попечительсткого совета. А сам в скорости скончался, почил о Господе!.. Антонина Фирсовна от волнения даже раскраснелась.
— И вы теперь, в обоих своих дворцах, не только ветеранов и благотворителей, но и всех приятных вам людей принимаете?
— Так и есть, а как же может быть иначе!
— Вот бы хоть одним глазком взглянуть на настоящий бал! Там у вас, небось, меценаты мошной трясут, а сами одновременно шампанское распивают!
Сергей Петрович, как всегда, попробовал одёрнуть свою мечтательную супругу.
— Да погоди ты тараторить! Не смущай человека, а то ещё подумает господин штабс-капитан, что мы к нему в качестве гостей набиваемся!
Капитан часто-часто закивал, будто ждал такой реакции.
— А почему бы и нет? Вот как обтяпаем ваше дельце с продажей имения и покупкой лавки на Невском проспекте, так сразу же и пожалуйте ко мне — не в качестве деревенских приезжих, а в обличье дорогих столичных гостей! Ну, я пойду потихонечку…
Он, усиленно хромая, подался прочь. Болотниковы ещё больше умилились.
— Какое благородство! Нынче таких людей — днём с огнём не сыскать!..
Глава 7 Совет бывалого извозчика
Капитан, чем больше удалялся от села Болотникова, тем громче пел себе под нос. И бормотал. Хорошо, что гостеприимные хозяева его не слышали.
— Вот липучие создания, не хуже банного листа! Чаи теперь гонять будут сутками да обо мне судачить… Одно слово — увальни! Поживи с такими недельки две, сам обрюзгнешь…
Отойдя подальше, он бросил котомку наземь, размялся, подпрыгнул, сделал два десятка приседаний, затем потряс конечностями, потёр колено на «хромой» ноге.
— Так и вправду охрометь недолго… Пора ногу менять! Нынче на левую припадал, а теперича на правую охромею… Ать-два, ать-два! Не забыть бы…
Дойдя до проезжего тракта, он остановился, достал из котомки табак и бумагу, сделал самокрутку, закурил. Ну, и где этот пройдоха-кучер? У него ведь всё запасное платье! Может, стоило взять хотя бы один саквояж у тюфяков? Да нет, плохая примета. Пользоваться личными вещами дураков — самому вскоре поглупеть. Ночные колпаки, ишь, предлагали, целых два. Так и околпаченным стать недолго.
Быть кем-то околпаченным в планы капитана не входило. Самому околпачивать приходилось. Но не всем об этом полагалось знать.
Командир всех ветеранов криво улыбнулся, стал ещё усиленнее озираться. В кустах через дорогу, совсем неподалёку, в зарослях высокого кустарника, виднелась задняя часть брички. Позади тех кустов паслась одинокая лошадь.
