Энн Стюарт - Танцующая при луне
Вот и в Арунделе недавно поселилась знать, но о них мало что рассказывали в округе. Лондонские снобы со своими друзьями и разгульными вечеринками. Платили они за все щедро, а это единственное, что волновало большинство людей.
Трупы животных начали находить около шести месяцев назад, вспомнила Вайолет, чуть ли не на ощупь пробираясь в сгущающемся тумане. Впервые их обнаружили посреди дубовой рощи, а вокруг были знаки, указывающие на обряд древней религии.
Наверняка за этим стоял Темный Рыцарь. Это он пренебрег своей верой, семьей и моралью. Он открыто признавал, что изучает древнюю религию. Впрочем, никто тогда не обеспокоился. Что ни говори, животные принадлежали владельцу земли, а всем было хорошо известно, что Габриэль Дарем является законным собственником лесов.
Всерьез в деревне заволновались только после того, как пропала первая девушка. Джози Беверли была та еще штучка — только и мечтала что о городской жизни. И все в конце концов решили, что она сбежала вместе с лудильщиками. Мэри Хики была особой вялой и мечтательной. Многие сходились на том, что она просто утонула — хотя тело ее так и не нашли.
Иное дело Моди Поссет, которая давно дружила с сестрами Твикхем. Понятное дело, она не очень-то обрадовалась, когда узнала, что «залетела». Но Вайолет ни секунды не сомневалась в том, что Моди без труда удалось бы женить на себе Хораса Рамсфорда. Хотя самой Вайолет было совершенно непонятно, как может симпатичная девчонка добровольно пойти замуж за немолодого уже вдовца с солидным брюшком и редеющими волосами, да еще и обремененного, ко всему прочему, пятью ребятишками. Впрочем, достало же Моди желания резвиться в его постели. А Рамсфорд был человеком состоятельным — как ни крути, не самый худший из женихов.
Но все пошло совсем не так. Моди исчезла два дня назад, и никто о ней с тех пор не слышал. Рамсфорд плакался себе в кружку в «Кабаньих окорочках», а старый Том Поссет, отец Моди, выглядел как убийца. Не за горами была и ночь Белтайна.
Впрочем, старые обряды остались в прошлом, напомнила себе Вайолет, упорно продвигаясь вперед. Теперь праздник звался Майским днем, и лишь шепотком о нем говорили как о Белтайне. Лет шестьдесят назад преподобный Хастон положил конец этим языческим суевериями, угрожая пастве вечным проклятием, и люди до сих пор помнили его гневные проповеди. Однако решение это далось им непросто: Хернвуд был назван в честь старого доброго охотника Херна, защитника лесов. Люди здесь регулярно молились ему наряду с христианским Богом, разумно посчитав, что у человека не может быть слишком много друзей в потустороннем мире.
Но ныне подобное богохульство было под запретом. И жители в большинстве своем забыли о древних обрядах. А если кто-то и упоминал о них, его тут же одергивали более осторожные односельчане.
И все же Майский день был уже не за горами — как бы его там ни называли. И Моди Поссет таинственно исчезла. Сама же Вайолет брела теперь в сплошном тумане — даже луна померкла на небе. Внезапно ей с пугающей отчетливостью стало ясно, что она не одна на этой узкой дорожке, огибающей край Хернвудского леса. Кто-то был рядом. Кто-то или что-то — древнее и злое.
— Кто здесь? — выкрикнула она дрожащим голосом.
Туман заглушил ее слова, отбросил их назад, и Вайолет замерла, испуганная еще больше.
— Вам меня не испугать. — Но паника уже закрадывалась в ее сердце.
Она уже слышала их — шепотки, шорох одежды, тяжелое дыхание. Они надвигались на нее со всех сторон, и Вайолет чувствовала, как тянутся из тьмы к ней их руки — жадные и безжалостные. Страх буквально сковал ее и пригвоздил к месту.
И вдруг впереди замаячили две тени: туман не туман, что-то бесплотное и зыбкое. И Вайолет со всей отчетливостью поняла, что призраки действительно существуют. В этих местах давно уже не было монахов, однако двое из них сейчас стояли перед ней — угадывались в этой белесой мгле.
— Тебе сюда, — вымолвил один из них, не пошевелив губами, отчего Вайолет испугалась еще больше.
— Поторопись, девица, — сказал второй, — иначе попадешь в беду, как остальные. Беги туда, беги как можно скорее.
Ясное дело, они завлекали ее в ад. Было сущим безумием следовать их советам. Но Вайолет по-прежнему чувствовала присутствие других существ — созданий тьмы. Они окружали ее, дышали ей в спину, подбирались все ближе. А эти двое, что бы там ни говорил священник, были людьми Бога. Куда опасней казались ей те, кто крался сейчас позади.
— Во имя Господа, поторопись! — раздраженно произнес тот, что был повыше, хотя, если уж на то пошло, ей приходилось только догадываться, кто из них говорил, — ведь губы-то не шевелились. Высокий с угрожающим видом шагнул к ней: — Беги!
И Вайолет помчалась вперед. Кто-то схватил ее за украденную шаль, но она стряхнула ее с плеч без малейшего колебания. Тяжелые башмаки ее громыхали по дорожке — в такт с бешено стучащим сердцем, но Вайолет слепо неслась вперед, доверившись инстинкту и двум существам, которых ее всю жизнь учили бояться. Она мчалась так, будто от этого зависела ее жизнь, поскольку знала: та незримая угроза, которую она оставила позади, была воплощенным злом. В горле у нее пересохло, сердце трепыхалось в груди, руки и ноги дрожали, но Вайолет упорно бежала вперед.
Внезапно туман разошелся, и оказалось, что лес остался далеко позади. Вайолет увидела деревушку и знакомый трактир. Устрашающие создания тоже исчезли — скрылись во тьме вместе с призрачными монахами.
Рыдая и пошатываясь от усталости и страха, ввалилась она в общую залу. Лицо ее было расцарапано, хотя Вайолет и не помнила, как это произошло. Платье оказалось порвано. И все же она была жива, и Билли Томпкинс уже ждал ее. И никакие дьявольские создания не были ей страшны, пока он крепко прижимал ее к своей мощной груди.
* * *Порывом ветра Габриэлю швырнуло волосы на лицо. Он тут же отбросил их назад нетерпеливым жестом. Пожалуй, стоило бы постричься, а то, как утверждал Питер, длинные волосы придавали ему чертовски романтический вид. Молено даже обрить голову и носить парик, как и подобает настоящему джентльмену. Впрочем, Габриэль знал, что к такой перемене он не готов. Ему не было дела до собственной прически, как не было дела и до одежды: камердинер и куча тряпок — это не про него.
В отдалении послышался шум: очевидно, шайка возвращалась из леса к себе в Арундел. Судя по недовольным голосам, добычу они все-таки упустили. Интересно, кого преследовали на этот раз? Еще одну самку оленя?
Несмотря на слухи, которые не умолкали в округе уже несколько месяцев, Габриэлю отчаянно не хотелось верить, что они возьмутся за местных жителей. Он не был близко знаком с Чилтонами и предпочитал держаться от них подальше. Однако за время своего пребывания в Лондоне ему не раз приходилось встречаться с подобными людьми. Богатые, изнывающие от скуки представители высшего общества, любившие поиграть в колдовство и язычество. Одним из новомодных увлечений стали древние британские обряды. Побывал на таких обрядах и Габриэль — главным образом из любопытства. Начиналось все с обильных возлияний и декламации разного рода заклинаний, а заканчивалось обычной оргией. Габриэлю хватило нескольких раз, чтобы потерять к подобному действу всякий интерес. В своем увлечении друидизмом он не искал сексуального удовлетворения — вокруг и так не было недостатка в красивых и скучающих дамах. Он искал ответы на важные для себя вопросы, а о каких ответах могла идти речь на вакханалиях лондонской знати?
