Джейн Фэйзер - Брачные игры
«Дорогая Честити, сможете ли вы когда-нибудь простить меня? Я вел себя совершенно недопустимым образом. Я знаю, мне нет оправдания, и даже не пытаюсь его искать. Пожалуйста, примите мои глубочайшие извинения. Дуглас».
Честити перечитала записку. Изящное послание, казавшееся абсолютно искренним. Никаких цветистых выражений, никакой напыщенности. Интересно, кто его писал: Джекилл или Хайд? В любом случае только самая мелочная особа откажется принять такое извинение. А Честити никогда не отличалась мелочностью.
И потом, ей стало любопытно. Как такой утонченный и обаятельный мужчина может превращаться в хама? Хотя, признаться, он не был грубым со своими пациентами – только с нежеланной гостьей. И следует также признать, что она спровоцировала его на грубость, вторгнувшись в очень личную для него область под нелепым и неубедительным предлогом.
В самом деле, разве не кощунственно говорить о рождественских празднествах и слугах с человеком, который только что провел два часа, оказывая помощь беднейшим из бедных? Самым обездоленным обитателям огромного и равнодушного города. Жаль, что ей не удалось придумать более удачное оправдание. Но она вспомнила, что доктор был груб и резок еще до того, как она открыла рот, и поняла причину его поведения: ненароком она проникла в его секрет. Или он скрывает что-то еще?
Но она никогда ничего не узнает, если не примет его извинений, не предаст забвению прошлое и не возобновит приглашение на Рождество. Кроме того, она по-прежнему должна выполнять обязанности свахи и в качестве таковой весьма заинтересована в союзе между Лаурой Делла Лука и доктором Фаррелом. Что ж, придется забыть о неприязни к доктору на те несколько дней, пока она будет играть роль любезной и предупредительной хозяйки.
Глава 9
Когда на следующее утро Честити вошла в комнату для завтраков, лорд Дункан сидел за столом, с аппетитом поглощая почки и бекон. Она поцеловала его в щеку.
– Доброе утро, отец.
– Доброе утро, дорогая. – Он промокнул губы салфеткой. – Отличные почки, рекомендую попробовать.
Честити покачала головой:
– Слишком рано для меня.
Она окинула его изучающим взглядом и отметила чрезвычайно самодовольный вид отца, как у кота, поймавшего упитанную мышь. Щеки его разрумянились, глаза блестели, роскошная седая шевелюра выглядела даже более пышной и ухоженной, чем обычно.
– Кофе? – Честити подняла кофейник и, дождавшись утвердительного кивка, наполнила стоявшую перед ним чашку, прежде чем сесть за стол. – Ты обедал в клубе прошлым вечером?
– Нет, нет... в «Кафе ройял», – ответил он. – Давненько я не посещал его. Должен сказать, они держат марку. Прекрасная еда, отличное вино. – Он сложил газету.
– А компания? Надеюсь, приятная? – поинтересовалась Честити, не отрывая глаз от тоста, который намазывала маслом.
– Да, весьма приятная, – махнул он рукой. – Я обедал с графиней.
– Вот как? – улыбнулась Честити. – Очаровательная женщина.
– Да... – Отец снова зашуршал газетой. – Мы очень мило побеседовали.
– Интересно, она играет в бридж? – задумчиво произнесла Честити. – Мы могли бы устроить турнир в один из вечеров.
– Наверняка играет, – поглядел на свою младшую дочь поверх газеты лорд Дункан. – Ты ведь не собираешься принимать в нем участие?
Честити рассмеялась. Бридж не был ее коньком.
– Я подумаю, – покачала она головой.
– Боже милостивый. Остается только надеяться, что ты не достанешься мне в партнеры.
– О, какой ты злой.
– Ничуть, – возразил он. – А вот твои сестры – совсем другое дело. Я никогда не мог решить, кто из них лучше играет.
– Еще бы, ведь они постоянно практикуются. – задумчиво допивала кофе. – Макс с Гидеоном тоже не лишены мастерства.
Интересно, играет ли Дуглас Фаррел в бридж? Вряд ли. Такие, как он, более склонны к физическим упражнениям на свежем воздухе, чем к праздному сидению за карточным столом.
Пожалуй, ей надо посоветоваться с сестрами насчет доктора.
В кондитерской царило оживление, когда после завтрака тем же утром Честити вошла в зал через вращающиеся стеклянные двери. Увидев сестер, расположившихся у окна, выходившего на Пиккадилли, она направилась к ним, лавируя между столиками.
– Доброе утро, – приветствовала она их, расстегивая пальто. – Слава Богу, здесь хотя бы тепло. Да, Гастон, можете взять мое пальто, спасибо, – улыбнулась она швейцару, который любезно помог ей освободиться от верхней одежды. – Я искала шляпку, чтобы надеть ее на свадьбу Дэвида и Эстер, но не нашла ничего подходящего.
– Все великие умы мыслят одинаково, – изрекла Пруденс. – Мы тоже покупали шляпки.
– И весьма успешно, – добавила Констанс с довольным видом. – Более того, нам попалась совершенно очаровательная шляпка, которая идеально подходит к твоему сиреневому платью, так что мы прихватили и ее тоже.
– Ты будешь чудесно выглядеть, – улыбнулась Пруденс. – Ты ведь собиралась надеть сиреневое платье, я не ошиблась?
– Теперь, видимо, придется, – пообещала Честити.
Пруденс обладала безупречным вкусом, и сестры безоговорочно доверяли ее суждениям. Честити повернулась к тележке с пирожными, которая остановилась рядом с ними.
– Пожалуй, я возьму шоколадную меренгу. – Она слегка откинулась, чтобы официантка могла поставить перед ней тарелку и наполнить ее кофейную чашку. – И как выглядит шляпка?
– Как картинка, – с готовностью сообщила Пруденс. – Бирюзовый фетр с широкими полями, крошечной вуалью и большим сиреневым бантом. Можно подумать, что она специально создана для твоего платья. – Она наколола на вилку ломтик ванильного пирожного и сунула его в рот.
– Ладно, на одну проблему меньше. – Честити добавила сливки в кофе. – Вас интересует, как отец провел вчерашний вечер?
Сестры кивнули.
– Рассказывай, – велела Констанс.
– Обедал с графиней в «Кафе ройял». – Честити многозначительно прищурилась. – Вот так, ни больше, ни меньше. Что вы об этом думаете?
– Что ж, его поведение обнадеживает, – заметила Пруденс.
– Весьма обнадеживает, – согласилась Констанс.
– За завтраком он выглядел таким самодовольным, вы не поверите. – Честити поддела на вилку меренгу. – Но есть нечто более серьезное, что нам необходимо обсудить. – Она сунула воздушную массу в рот, наслаждаясь вкусом шоколада и сливок, пока сестры терпеливо ждали.
Честити проглотила меренгу, запила ее глотком кофе, затем положила локти на стол и подалась вперед, понизив голос до заговорщического шепота:
– Я обещала никому не говорить... Разумеется, я не имела в виду вас, хотя Дуглас вряд ли одобрил бы мой поступок. В любом случае вам придется пообещать то же самое. – Она вопросительно взглянула на сестер, и те кивнули в ответ. – Отлично.
