Кэтрин Гэскин - Я знаю о любви
— Это ложь! Он мне ничего не должен.
— А он думает, что должен, и платит. Что он еще может тебе дать? А что ты ему можешь дать… ты… что у тебя есть?
Она хотела меня оскорбить, и ей это удалось. Я смотрела на Розу и хорошо понимала, что она имела в виду, а чтобы я не сомневалась, Роза сорвала с себя платье и швырнула на землю. Ее руки и плечи были обнажены, а рубашка не скрывала совершенства груди. Гнев придавал ее красоте какое-то дикое и сильное обаяние, Так она и стояла передо мной, полуобнаженная, растрепанная, с влажной кожей. Я еще никогда не видела женщину, столь готовую к любви. От этой мысли внутри у меня что-то дрогнуло, но я не отвела взгляда.
— Я очень много могу дать Адаму. У меня есть верность и любовь. Да, я люблю его! Я люблю его такой любовью, которую тебе не дано понять. Ты видишь только, что я не красива. И ничего больше. Но у меня есть ум, и я могу помогать Адаму. Ты этого никогда не делала, да и не сможешь. Адам нуждается во мне. Возможно, он этого еще не осознает.
Ее губы скривились в презрительную гримасу.
— И ты всерьез считаешь, что этим можно удержать мужчину? Ты думаешь, что шитье, стряпня и умение сложить несколько цифр в ваших глупых книгах — это все, что нужно мужчине? Мужчина хочет, чтобы у него в постели были не только кожа и кости. Ему не нужен ни клерк, ни кухарка. Ему нужна женщина!
— Да, ему нужна женщина, и он выбрал меня. Ты слышишь, Роза, выбрал меня.
— Выбрал тебя, но он тебя не хочет по-настоящему. Он выбрал тебя, потому что ты надежна, он тебя знает… Ты как его мать, его сестра, как те шлюхи, которым он раньше платил. А я — другая. Я у него в сердце. Ты уверена, что только ты предназначена для Адама. Но ведь есть другие способы доставить ему удовольствие, кроме стирки рубашек. Разум мужчины и его инстинкты обычно идут разными дорогами. Только меня он хочет в постели. А разве есть что-нибудь важнее? Он может жениться на тебе, но хотеть будет всегда только меня!
Изо всех сил я ударила ее по лицу. На теплой мягкой щеке осталась красная отметина.
— Я достаточно слушала твои глупости, Роза. Больше не хочу. Ты допустила ошибку. Зашла слишком далеко.
Я опустилась на матрац напротив нее. От гнева и ярости она, казалось, не почувствовала удара. По-моему, она была даже рада, что довела меня до такого состояния.
— Я всегда любила тебя, Роза. Я отдала тебе, вашей семье всю свою любовь. Только одного я тебе не отдам — Адама. Он принадлежит себе. Его нельзя украсть, он не может достаться победителю. Адам — личность и распоряжается собой сам. И женитьба много для него значит. Не забывай об этом, Роза. Он не случайно выбрал меня.
— И пожалеет об этом. Пройдет год, и его самым большим желанием станет никогда тебя не видеть. А я подожду.
Мы сидели молча, глядя друг на друга. Потом я сказала:
— Роза, когда мы с Адамом уедем, я очень надеюсь никогда больше тебя не видеть. Я любила тебя, но Адама я люблю больше. А через год он не пожалеет о своем решении, потому что через год я подарю ему ребенка. И тогда он действительно полюбит меня.
Чтобы не видеть ее лица, я задула свечу. Из-за раны мне было тяжело раздеться, раньше мне помогала Роза. Но теперь с этим было покончено. Впервые в этой палатке мы лежали молча.
Когда я утром проснулась, Розы не было. Да простит мне Господь мою подозрительность, но я немедленно поискала глазами Адама. Он сидел у огня, пил чай и разговаривал с Кэйт.
Адам еще не закончил завтракать, когда приехал Ларри. Он сказал, что выехал рано на рассвете. В суматохе его приезда, обмена новостями отсутствие Розы было не таким заметным.
Я слышала, как Кэйт сказала Дэну:
— Роза страдает. Оставь ее в покое.
Мэгьюри старались вести себя как обычно, слушали столичные сплетни, а Кэйт выбрала самую большую банку ветчины из продуктов, привезенных Ларри, для свадебного стола. Однако в этот приезд все было до странности спокойно. Пэт закончил завтрак и немедленно ушел. Его уход почему-то подчеркнул перемену, которая произошла во всех нас после смерти Сина. Ощущалась поспешность и пустота. Ларри оставался с нами ровно столько, сколько потребовалось, чтобы выгрузить запасы продуктов для семьи, и быстро уехал. Работа валилась у него из рук. Над нами веял ветер дальнейших перемен.
Методистский священник согласился поженить нас с Адамом на следующий день. А вечером мы уедем вместе с Ларри в Мельбурн. В этот день Кэйт несколько раз без причин начинала ругать Кона. Было ощущение, что ей нужна уверенность.
Перед отъездом к Сэмпсонам Ларри легонько поцеловал меня в щеку.
— Ты не дождалась меня, если бы ты дала мне еще немного времени, я сам попросил бы тебя стать моей женой.
Все засмеялись. Этот комплимент всегда говорят невесте. Хотя я знала, что в нем было немного правды. Ларри должен жениться на такой женщине, как я: понимающей, трудолюбивой, в конце концов, полезной. Честолюбивые люди с далеко идущими планами, вроде Ларри, не женятся на ленивых красавицах. Такая правда не принесла мне радости.
Жалеть себя времени не было. Кэйт занялась стряпней — ветчина, хлеб, фруктовый пирог, которым она славилась на всю Эрику. Она послала Кона к Сэмпсонам за виски и маслом. Я протестовала, ведь это лишнее беспокойство и большие расходы.
— Особенно сейчас, когда Сина нет с нами, не до праздников.
Кэйт на минуту отвернулась от мешка с мукой.
— Слушай, в Библии написано о времени жениться и времени горевать, они неразделимы. Син относился к тебе как к своей сестре. Он не захотел бы бедной свадьбы.
— Это должна быть свадьба его сестры. Розе надо было выходить замуж за Адама, разве не так? — Я обязана была сказать это.
Кэйт посмотрела на меня из-под нахмуренных бровей.
— Роза сейчас должна понять, я часто об этом говорила, что далеко не всегда получаешь то, чего хочешь. Нет, — Кэйт махнула вымазанной в муке рукой. — Она моя дочь, но ведь надо смотреть правде в глаза. А правда такова, что Адам не хочет ее.
— Но если он ее любит?
— Любит ли? Впрочем, сейчас все по-другому. Это может длиться день, или год, или, как они говорят, всю жизнь… По моему мнению, это скорее на год, чем навсегда. Потерпи, Эмма, дай Адаму это понять.
— А если он не поймет?
Она пожала плечами:
— Мы все рискуем.
Больше мы не говорили об Адаме и Розе — не было времени. К обеду Роза не вернулась, я ей была признательна за это. Без нее легче было поверить, что у нас с Адамом все будет хорошо. Они с Ларри весь день провели у Сэмпсона, и лагерь был необычно пуст. Никто не говорил о Розе или причинах ее отсутствия.
— У нее есть какая-то новая подруга на Черном холме, — ответила Кэйт на вопрос Дэна. — Она, должно быть, там. Кажется, ее зовут Кэтлин Берк.
