Нора Робертс - Мятеж
Сирина пообещала себе, что тоже не станет тратить время на мысли о нем, как только он покинет их дом.
Она знала, что Бригем этим утром встречался с ее отцом и многими другими вождями. Разумеется, женщинам не следовало знать о планах войны и мятежа, но они знали о них. Планировалось, что Франция двинется на Англию, а Чарлз надеется склонить французского короля на свою сторону.
Прошлой зимой Людовик намеревался вторгнуться в Англию вместе с Чарлзом в качестве представителя своего отца. Но внезапный шторм разметал флот, и вторжение было отложено… Было очевидно, что Людовик поддерживал Чарлза, так как хотел видеть на английском троне монарха, который зависел бы от Франции. Точно так же было ясно, что Чарлз использовал бы Францию или любые средства, чтобы вернуть свое законное место. Но вторжение не состоялось, и теперь французский король тянул время.
То, что руки женщины должны быть заняты шитьем и уборкой, не означало, что ее голова не приспособлена для политики.
Итак, Бригем должен ехать в Лондон и агитировать за молодого принца. Сейчас стало важнее, чем когда-либо, поднять английских и шотландских якобитов в поддержку Стюартов. Время для мятежа пришло. Чарлз не походил на отца и не собирался проводить молодость за границей, подобно Джеймсу.
Когда придет время, Бригем будет сражаться. Но вернется ли он в Хайлэндс? Вернется ли к ней? Нет, Сирина в это не верила. Мужчина не покидает свой дом и свою страну ради любовницы. Он мог хотеть ее, но она уже знала, что мужское желание легко вспыхивает и легко остывает.
Для Сирины это была любовь. Первая и последняя. Бригем погубил ее, даже не лишив невинности. Другого мужчины у нее не будет никогда. Единственный, который был ей предназначен, готовился исчезнуть из ее жизни.
«Если бы он остался, что бы это изменило?» — спрашивала себя Сирина. Их всегда разделяло слишком многое. Если бы он любил ее… Нет, даже это ничего бы не изменило. Ее любимые книги свидетельствовали, что любовь не обязательно побеждает все. Ромео и Джульетта. Тристан и Изольда. Ланселот и Гвиневер[31]. Сирина Мак-Грегор не была ни лишенной морали Гвиневер, ни Джульеттой с глазами-звездами. Она была шотландкой, возможно, с излишне горячей кровью, но с крепким умом, и она понимала разницу между фантазией и фактом. Существовал один факт, который было невозможно игнорировать ни теперь, ни когда-либо.
Бригем всегда будет привязан к Англии, а она — к Шотландии.
Значит, пусть уезжает — это лучшее, что он может сделать. Скатертью дорога.
— Сирина?
Обернувшись, она увидела Бригема, скачущего следом. Именно тогда Сирина осознала, что ее глаза полны слез. Стыд и опасения, что он увидит ее слабой, заставили ее отвернуться и погнать лошадь вперед. Проклиная неуклюжее дамское седло, Сирина, как безумная, неслась к озеру, надеясь оставить Бригема позади. Она собиралась миновать воду и поскакать на холмы, в еще более дикую местность, где он не смог бы ее преследовать. Но Бригем поравнялся с ней и выхватил поводья у нее из рук.
— Постойте. Что за дьявол в вас вселился?
— Оставьте меня! — Сирина пришпорила кобылу, едва не выбив Бригема из седла, когда он пытался удержать обеих лошадей. — Будьте вы прокляты! Я ненавижу вас!
— Возможно, и возненавидите, если я отстегаю вас хлыстом, — мрачно отозвался Бригем. — Хотите убить нас обоих?
— Только вас. — Она всхлипнула, презирая себя за это.
— Почему вы плачете? — Он подтянул ее лошадь ближе к своей. — Кто-нибудь обидел вас?
— Нет. — Истерический смех помог ей проглотить слезы. — Я не плачу. Это все ветер. Уезжайте. Я прискакала сюда, чтобы побыть одной.
— Тогда вас ждет разочарование. — Бригем видел, что Сирина плачет, несмотря на все ее попытки это отрицать. Он хотел привлечь девушку поближе и утешить, но прекрасно понимал, что она не остановится перед тем, чтобы вонзить зубы ему в руку. Вместо рискованных действий он постарался воззвать к ее рассудку. — Я уезжаю завтра на рассвете, Сирина, но сначала должен кое-что сказать вам.
— Тогда говорите. — Она начала шарить по карманам в поисках носового платка. — И убирайтесь в Лондон или в ад.
Возведя глаза к небу, Бригем предложил ей свой платок.
— Я бы предпочел спешиться.
Сирина схватила платок, чтобы вытереть слезы.
— Делайте что хотите. Мне все равно. — Она шумно высморкалась.
Бригем спрыгнул наземь, не выпуская поводья лошади Сирины, потом протянул руку, чтобы помочь спешиться ей.
Всхлипнув последний раз, она сунула платок в карман.
— Я не хочу вашей помощи.
— Не злите меня, иначе вы получите не только мою помощь, прежде чем я закончу. — И он мигом выдернул ее из седла. — Садитесь.
— Не сяду!
— Садитесь! — повторил Бригем угрожающим тоном. — Иначе пожалеете!
— Хорошо. — Видя по его глазам, что это не праздная угроза, Сирина выбрала камень и опустилась на него, подобрав юбки и чопорно сложив руки на коленях. Теперь, когда Бригем вышел из себя, она из чувства протеста решила вести себя пристойно. — Вы желали побеседовать со мной, милорд?
— Я желаю придушить вас, миледи, но надеюсь, мне хватит сил противостоять искушению.
Сирина насмешливо пожала плечами:
— Как страшно. Должна признаться, лорд Эшберн, что ваш визит в наш дом расширил мое представление об английских манерах.
— С меня довольно этого. — Схватив Сирину за плечи, он вынудил ее подняться. — Я англичанин и не стыжусь этого. Лэнгстоны — старинная и почтенная семья. — Бригем держал ее таким образом, что ей приходилось стоять на цыпочках, глядя ему в глаза. Его взгляд был таким свирепым, какой немногим удавалось видеть, оставшись потом в живых. — В моем происхождении нет ничего, заставляющего меня краснеть, и, напротив, очень многое, позволяющее мне гордиться своим именем. Я сыт по горло вашими оскорблениями, понятно?
— Да. — Сирина только теперь поняла, что значит быть испуганной по-настоящему. Но понимать — не значит бояться. И все же она решила прояснить ситуацию. — Я не намеревалась оскорблять вашу семью, милорд.
— Значит, только меня? Или, может быть, всю Англию? Черт возьми, Рина, я знаю, что перенес ваш клан. Я знаю, что даже теперь ваша фамилия настолько непопулярна у властей, что многим из вас пришлось сменить ее. Эта жестокость продолжается слишком долго. Но не я и не все англичане преследовали вас. Оскорбляйте меня, если хотите, царапайте, кусайте, но будь я проклят, если стану терпеть все это за то, к чему я не причастен.
— Пожалуйста, — очень тихо сказала Сирина. — Вы делаете мне больно.
Бригем отпустил ее, упершись кулаками в бока. Для него было крайне редко так терять контроль над своими мыслями и поступками.
