Мэдлин Хантер - Неисправимый грешник

Лиза прервала поцелуй с Маклейном.

– Мы ведем себя невежливо, Маклейн. Это мистер Дюклерк, Хелен. Джентльмен, с которым я хотела тебя позна­комить.

Данте произнес нужные слова и уверенно улыбнулся. Хе­лен посмотрела ему в глаза, и ее настороженность растаяла. Теперь решение оставалось за ним.

– Нам нужно переодеться, джентльмены. Вещи Хелен тоже здесь, так что, Маклейн, ты не можешь здесь оставать­ся. Вам обоим придется выйти.

Коридор освободился от поклонников.

– Ты внезапно стал похож на самого себя, – заметил Маклейн.

Это определенно так. Однако все эти Хелен – всего лишь детская игра. Нет остроты, если ты знаешь, что не про­играешь. И нет иллюзий в отношении того, что же ты заво­юешь.

Он готов приветствовать определенность стоимости и выигрыш, который увенчает этот договор. Облегчение пос­ле удовлетворения чувственности.

– Я организую ужин в моей комнате. Вы присоединитесь ко мне и Лизе?

– Хелен видела когда-нибудь твою комнату? Думаю, что нет. В таком случае лучше не надо. Она пока еще не поте­ряла способность быть шокированной.

– Ты находишь? Ты способен чувствовать такие тон­кости? Вероятно, именно по этой причине Лиза считает, что ты подходишь Хелен.

Дверь открылась, и появилась Лиза.

– Хелен еще одевается. Она скоро присоединится к нам.

Маклейн взял ее за руку:

– Думаю, что не присоединится. У Дюклерка другие планы. Мы пообедаем одни.

Они ушли, и Данте повернулся к двери. Он рисовал себе находящуюся за ней женщину. До этого он полагал, что она груба и вульгарна. Или по крайней мере опытна и расчет­лива.

«Тебе следует отправиться домой к своей любимой леди, которая ждет тебя».

Он представил себе Флер, сидящую в гостиной и пишу­щую письма. Не ожидающую его, а, наоборот, испытываю­щую облегчение от того, что его нет дома. Довольную тем, что не видит его голодного взгляда.

Если бы она была абсолютно холодна, он бы еще мог это терпеть. Если бы она не дрожала, когда он ее целовал, он прекратил бы это делать. Однако ее чувственность не умерла. Она была жива, но не развита.

Понимание этого сводило его с ума.

Он ощущал тогда ее тело в постели.

Он помнил ее стоны удовольствия возле изгороди.

Он видел ее смятение после того поцелуя в карете.

Он толкнул дверь и распахнул ее.

Горничная Лизы заканчивала застегивать нежно-голу­бое платье Хелен. Хелен тряхнула своими огненно-рыжи­ми волосами и повернула голову к двери, на пороге кото­рой показался Данте.

Он жестом отстранил горничную и закончил застеги­вать платье самостоятельно. Щеки Хелен порозовели, од­нако возражений с ее стороны не последовало.

– Лиза с Маклейном ушли. Я отвезу вас домой в моей карете, если это вам подходит.

Она протянула руку, взяла голубую шелковую шаль и накинула ее на плечи и руки.

– Благодарю вас.

Он сопроводил ее до кареты. От нее исходил мускус­ный, экзотический запах духов, который долетал до него, словно теплый порыв ветра.

Флер редко пользовалась духами, а когда употребляла их, то это был легкий цветочный запах, который напоми­нал ему тот ясный полдень и объятия на траве вблизи жи­вой изгороди.

– Вам нравится Лондон? – спросил он.

Она ответила пространно. Ее рассказ о том, как она пыта­ется получше узнать город и приспособиться к его сложнос­тям, занял все время, покаони шли до того места, где он оста­вил Люка вместе с новой каретой и велел его дожидаться.

Люк открыл рот, когда увидел красавицу Хелен. Он едва смог скрыть свое смущение из-за того, что является как бы соучастником неверности хозяина.

Что ж, парню лучше уж привыкнуть к этому, Данте дал Люку указания, как ехать к дому Хелен, затем влез в закры­тую карету и сел рядом со своей спутницей.

– Лиза говорила, что ваш брат – пэр, – сказала Хелен.

– Виконт.

– Она сказала, что он женился на оперной певице.

– Его жена на сцене раньше не выступала и начала петь в театре лишь после того, как они прожили в браке несколь­ко лет.

Она засмеялась:

– Ну да, конечно, мистер Дюклерк. Иначе и не могло быть. Очень щедро с его стороны – позволить ей это.

– Многие считают такое неразумным и скандальным.

– Это говорит о его неординарности. Он знал, что мно­гие будут так считать. Вы согласны?

– Она будет выступать в Лондоне перед Рождеством. Возможно, вам удастся ее услышать.

Хелен позволила шали упасть с ее молочно-белых плеч.

– Удивительная карета, – с восхищением проговори­ла она. – У моего отца был экипаж. Не столь шикарный, как этот, но вмещал двоих.

– А сейчас его нет?

– Отец и мама умерли несколько лет назад.

Проклятие!

– Мне не следовало говорить об этом? – спросила она.

– Мне интересно узнать о вас как можно больше.

– Но не такие вещи. Должно быть, сейчас вы боитесь, что я выплесну на вас историю о том, как я осталась сиро­той с тремя маленькими сестренками, и заявлю, что не ста­ла бы поддерживать с вами компанию, если бы не оказа­лась в стесненных обстоятельствах.

– А вы именно в такой ситуации?

Она снова засмеялась. Аромат духов заполнил все про­странство.

– Я была ребенком и получила скромный, но достаточ­ный для того, чтобы прожить, доход. Его хватило на то, что­ бы я сделалась актрисой, о чем я всегда мечтала. Не думай­те, мистер Дюклерк, будто вы хотите воспользоваться моей ситуацией. Я знаю, чего хочу. – Ее рука скользнула по его груди к шее. Она подалась вперед, и ее груди прижались к его руке. – Я докажу вам.

Она целовала и ласкала его. Нельзя сказать, что делала это с большим искусством. Но этого было достаточно. Им быстро овладело возбуждение. И тем не менее вскоре он почувствовал некую пустоту. Не было настоящей близости. Раньше он никогда этого не замечал. Тепло, которое со­гревало его, было лишь физическим, а возбуждение – ка­ким-то односторонним.

Он скорее это ощутил, чем осознал. Вожделение, кото­рое им владело, не позволяло думать.

И дело было вовсе не в том, какова эта женщина или какой она хотела быть. Так было со всеми. Все эти годы.

Он уловил пустоту совсем по иной причине. Дело было в том, что он вкусил, как это могло бы быть. С Флер. Не только возле живой изгороди, хотя это само по себе было изумительно. Даже во время езды с ней в карете, когда дер­жал ее руку в своей. Или лежа рядом с ней в постели. Читая книгу неподалеку от нее в библиотеке. В сравнении с теми радостями это старое как мир удовольствие выглядело по­чти унылым.

События развивались быстро, Хелен действовала без ко­лебаний. Когда он инстинктивно остановил ее руку и пре­рвал поцелуй, она удивилась.

– Мы скоро будем на вашей улице, – сказал он.