Андреа Парнелл - Багровая луна
– Голубчик мой, я и сама это уже поняла, – нежно сказала Кармен. – Да он же симпатичнее всех ковбоев Аризоны, вместе взятых.
Когда Рис отпустил ее руку, женщина обняла Люсьена и добавила:
– И готова биться об заклад, я уже втюрилась в него по уши.
ГЛАВА 15
Усевшись с Рупом за стол, Рис посмотрел на Люсьена, который пошел вверх по лестнице вместе с Кармен Билл. Женщина уже оказала благотворное влияние на его бывшего слугу. Во всяком случае, ступая рядом с нею, Люсьен почти не хромал. Что и говорить: ему повезло в том, что он нашел себе работу и женщину, способную оценить его таланты. О себе этого Рис пока сказать не мог. Удача Люсьена оказалась потерей для Риса. Конечно, он желал своему другу только самого наилучшего, однако, чувство опустошенности и одиночества охватило его с такой же силой, как тогда, когда на его руках умерла Дженни. Отныне ему будет не хватать своего спутника, который всегда, бывало, выслушивал его планы, помогал советом, даже поправлял, если видел, что Рис не прав. Но Рис понимал, что его расставание с Люсьеном все-таки к лучшему. В Европе слуга вряд ли смог бы подняться выше своего статуса, а здесь, в Америке, у Люсьена было столько же возможностей, сколько у всех остальных. Он сможет добиться всего, чего захочет.
Рупер поставил на стол почти пустой стакан и вытер рот тыльной стороной ладони. Прождав несколько минут, пока Рис заговорит, и заметив затуманившиеся глаза француза, он нарушил молчание первым:
– Ты, похоже, о чем-то крепко задумался, сынок? Если это из-за Тедди, то не обращай внимания на это. Она всегда дерется и кусается сначала, а потом начинает думать. Бьюсь об заклад, что она самая кусачая женщина на территории Аризоны! Она…
– Вы как раз собирались рассказать мне, почему она такая, – откинувшись на спинку стула, Рис поднес ко рту стакан виски и сделал глоток. Рупер опрокинул остатки из стакана себе в рот.
– Имей в виду, это только мое мнение, – более спокойно заговорил он. – Вся эта история началась давно: лет десять-двенадцать.
Рупер помолчал, потом наполнил свой стакан и продолжил:
– Видишь ли, когда Тедди родилась, она была прелестной малюткой, каких ты никогда не видел. Пока не умерла ее мать, Тедди носила кружева, шляпки и все такое, как и положено молодой приличной леди. Ее матушка следила за этим. Так что Тедди начала играть на пианино и танцевать, наверное, раньше, чем разговаривать. Но вот Сара Геймбл умерла, а вскоре брат Тедди…
– У нее есть брат?
Рис был убежден, что знаком со всем семейством Геймблов, и не помнил, чтобы кто-нибудь говорил ему о брате Тедди.
– Был! – мрачно ответил Руп. – Они с Тедди были двойняшками. Его звали Тимоти. А мы все его называли Тимми. Они были очень дружны, эти братец с сестрицей. Вместе всегда играли, вместе ездили верхом.
Рупер остановился, чтобы выпить, и вспомнил те светлые, мирные дни, когда все было прекрасно и думалось, что ничего плохого не может с ними случиться.
– Тед Геймбл любил их обоих, но больше он был привязан к сыну. Особенно он привязался к нему, когда жена умерла от лихорадки и стало ясно, что Тед никогда больше не женится.
Рис вспомнил свои предположения о том, что, видимо, Тедди пережила когда-то большое горе. Теперь рассказ Рупа подтвердил его мысли. Оказывается, Тедди потеряла всю свою семью. Интересно, как умер ее брат? Если он был похож на сестру, то, должно быть, это был сильный, шумный парень. Ни минуты не сомневаясь в том, что он имеет право знать историю Тимми, Рис спросил:
– Что случилось с Тимоти?
На щеке у Рупа дернулся мускул.
– Я как раз подхожу к этому, – сказал он, – так как его гибель сильно изменила Тедди. – Руп вздохнул, подумав, не совершает ли он ошибку, рассказывая о личной жизни Тедди совершенно незнакомому человеку. Однако после минутного колебания Рупер решил делать так, как подсказывает ему сердце. Если он прав, то этот француз – не такой уж плохой человек. Надеясь, что он не ошибается, Рупер продолжал:
– Это случилось, как я сказал, лет десять-двенадцать назад.
Тимми и Тедди уехали с ранчо на своих пони без разрешения, а им это было запрещено, потому что в тот день стояла плохая погода. Думаю, что виноват в этом был Тимми. Он был упрям, как десяток мулов, и значительно больше походил на своего дядюшку Зака, чем на отца. Это все замечали, но, конечно, старались не говорить. Ну вот: они оба попали в водяной поток, вызванный ливнем, и Тимми утонул.
– А Тедди видела это?
– Она находилась рядом с братом, и сама чуть не захлебнулась. Потом она подхватила воспаление легких, и мы все страшно боялись, что она умрет. Ну вот, а когда она выкарабкалась, то наотрез отказалась рассказать нам о том, что произошло с Тимми. И только все повторяла, что это ее вина и что она должна была заставить Тимми остаться в тот день на ранчо, как им было приказано. Она всегда утверждала, что должна была вести себя как старшая сестра, так как родилась на несколько минут раньше и никто не мог ее переубедить в этом, хотя мы и говорили, что скорее всего упрямство Тимми привело к такому печальному исходу. Как бы то ни было, после выздоровления она оделась в одежду своего брата и с тех пор забросила свои девичьи наряды.
Рупер стал наливать виски в стакан Риса.
– Больше не надо, спасибо, – перехватывая бутылку, остановил его Рис.
– Ну, тогда я себе, – сказал Руп и, налив неполный стакан, закрыл горлышко пробкой. – Я всегда считал, что Тедди – нежная, хрупкая, беззащитная девочка, которая подверглась стремительной опасности, когда вода начала прибывать. Возможно, Тимми и погиб, спасая ее. Уже позже я думал, что Тедди и стала походить на мальчишку, чтобы хоть как-то компенсировать смерть брата. Она знала, что Тимми очень много значил для отца.
Внезапно Рису стало очень жаль юную Тедди. Ему было хорошо знакомо чувство потери близкого человека. Рис считал себя виновником гибели Дженни, и он сейчас хорошо понял чувства Тедди.
– Надеюсь, отец не обвинял ее в смерти брата? – спросил он и подумал: «Неужели Теодор Геймбл оказался так потрясен гибелью любимого сына, что принес этому чувству в жертву мир и покой дочери?».
– Нет, – ответил Руп решительно, – однако его сердце было разбито. Смерть сына так потрясла его, что у него чуть не случился разрыв сердца, и он не сумел это скрыть. И, представляешь, чем она грубее себя вела, тем больше ему это нравилось. Я уверен, что он сам подбивал Тедди стать такой, какой она сейчас и стала.
Фелиция пыталась убедить его в том, что он не прав, но он все время отвечал, что Тедди – его дочь, и она сможет добиться всего, чего захочет. Ну вот, и очень скоро Тедди стала ездить верхом и стрелять лучше любого парня в Вишбоне. Да так оно и сейчас есть, я убежден.
