Кэрол Хови - Вкус победы
– Я скучал по тебе, милая, – прошептал Райф, согревая ее сладкой медлительностью своей речи, как кентуккским солнечным сиянием. – Ты не можешь себе представить, как сильно я скучал.
Несмотря на то, что он бросил ее, оставил в отчаянии так давно, несмотря на бесконечные, серые будни и ночи, лишенные любви, она хотела сдаться в его плен. Снова отдаться ему, почувствовать объятия его рук, и поклясться, что она принадлежит ему навсегда…
Вдалеке протрубили сигнал, заставивший ее вернуться из прошлого в настоящее. Некоторое время она была в безопасности. Оторвавшись от него, Эллин повернулась и посмотрела на трек, где возле стартовых столбиков лошади застыли в ожидании, как отличные пистолеты наготове на дуэли. Прогремел стартовый выстрел, и двенадцать жеребцов выпустили из-за ограждения. Райф исчез для нее.
Шейк и его наездник скакали с внешней стороны, но они взяли мощный старт. Эллин с восхищением любовалась удалью профессионального жокея, сдерживавшего мощные скачки молодого Шейка и удерживая позицию на первом повороте. Когда они вышли на ровную дорожку, жеребец продвинулся на четвертое место, которое удерживал, пока скакал по прямой. На последнем повороте он поднялся до третьего места, и толпа взревела. Когда осталась одна четверть мили, шоколадный жеребец, несшийся молнией, сделал последний рывок.
Не скрывая волнения предвкушаемой славы, дакотский энергичный жеребенок прорвался вперед, своей ужасающей скоростью и выносливостью забивая остальных участников. Он пересек линию финиша, опередив на четыре скачка лошадь, которая, казалось, вот-вот свалится с ног. Эллин закричала от радости, она снова повернулась к Райфорду Симмсу и обвила руками его шею. Вокруг все бушевало, как в аду, но он обхватил Эллин и непристойно поцеловал. Его настойчивые твердые губы сделали ее удивленный дрожащий рот податливым, и она снова почувствовала, что слабеет от желания, когда он привлек ее поближе к себе.
– Я снова нашел тебя, Эллин, – выдохнул он над ее ухом, и у нее по спине пробежала дрожь. – И я не хочу терять тебя никогда, никогда…
Она была на седьмом небе. Наконец-то осуществилась ее несбыточная и самая заветная мечта после горьких трех лет одиночества. Но как она могла поверить ему? «Никогда не говори никогда», – старая глупая поговорка возникла у нее в голове. Она прижалась к нему, пытаясь рассеять неожиданные сомнения.
– Эллин!
Снова громко окликнули по имени, но на этот раз это был разъяренный голос Берта, и она отличила его в этой суматохе. Она рванулась от Райфа, неожиданно почувствовав себя неловко и смущенно.
Берт не знал Райфа. Он было шокирован, увидев ее в интимных объятиях незнакомого мужчины, но вкус победы смягчил этот шок.
– Эллин, давай спустимся вниз! Шейк ждет тебя на кругу победителей!
– Я… я должна идти, Райф, – она смотрела на него, хотя ноги уже сделали шаг вперед. – Там внизу мой конь. Мой Шейк.
Райф потянулся за ее рукой.
– Останься, Эллин, – чувственно и умоляюще прошептал он. – Шейк может подождать!
Эллин покачала головой и отдернула руку, как бы освобождаясь от его чар.
– Подожди здесь, – решительно сказала она ему. – Я вернусь.
– Эллин, останься!
Эллин изумленно на него посмотрела. Его симпатичное лицо было мрачным и растерянным. Кажется, он явно решил оставить ее здесь, с собой, как будто если она уйдет, он потеряет ее навсегда. Почему Райф не хотел отпускать ее вниз к Шейку за заслуженным выигрышем?
– Эллин, какого черта ты слушаешься этого человека, кто бы он ни был? Давай спустимся вниз к Шейку, ради Бога, пока этот сорванец не устал и не ушел без нас!
В ее понятии шутка Берта звучала странно и пугающе. Неожиданно ее охватил беспричинный ужас, как будто она осталась одна на незнакомой темной улице. В последний раз отвернувшись от Райфа, она побежала, и даже Берт вынужден был догонять ее.
Море людей, казалось, потекло в обратном направлении, но Берт пробивался вперед, прокладывая дорогу эксцентрично одетой в белое женщине. Как могла так сокрушительно исчезнуть вся прелесть дня? Теперь, когда она больше не с Райфом, она почувствовала, как на нее навалилась тяжесть. Было невозможно пробиться в такой густой толпе. Шейк на круге победителей. Она пыталась думать, но ее мысли безнадежно путались.
Круг победителей был пуст. Толпа там рассеялась, так как Шейк не был фаворитом, и даже репортеры расходились. Конь и розы пропали. Эллин дернула стоявшего поблизости судью в голубых лентах.
– Где Шейк? – на одном дыхании потребовала она ответа. – Где мой конь?
– Кто? – человек спешил и, кажется, не понял. – Шейк победил, да.
– Где он? – повторила Эллин, охваченная паникой, не обращая внимания на то, что несколько человек неодобрительно смотрели на нее.
– Его увели, – раздраженно ответил мужчина. – Пожалуйста, мадам, я занятой человек.
– Увели! – беспричинная паника овладела Эллин. – Мой конь ушел, – закричала она этому человеку, в отчаянии схватив его за руку. – Кто его забрал? И куда? Сэр, я требую, чтобы вы его нашли! А деньги? Кто получил деньги на мое имя?
Не успел он ответить, как Эллин повернулась к ошеломленному Берту, ослабев от ужаса.
– Иди к конюшне и посмотри, отвели ли его туда, – приказала она старшему рабочему, чувствуя, что у нее кружится голова. – Я поищу его здесь.
Если один из конюхов взял Шейка, то он будет в конюшне или же будет прохаживаться по треку. Эллин поняла, что бежит в направлении трека, не обращая внимания на состояние своего белого платья и на то, что оно ограничивает движения.
Трек был пуст. Ни лошади, ни человека не было в поле зрения. Она не могла поверить и застыла на месте. Шейк только что выиграл Кентуккское дерби и теперь исчез. Пропал. Кто-то просто взял его под уздцы и увел.
Ей захотелось закричать, позвать животное, как будто он мог ей ответить. Ей захотелось сесть прямо здесь, в грязь, и заплакать. Вместо этого она побежала к передним воротам.
Подбежав к входу, она приостановилась, тяжело дыша. Эллин заметила вокруг себя движение обычного рода. Стояли кареты, они заполнялись и уезжали, и было много людей, нуждающихся в их услуге. Лошади, впряженные в кареты, были понурыми от долгого ожидания или, с одним лишь исключением, от длительной работы. Она не могла ясно видеть жеребца, потому что он был в самом конце длинного ряда, и другие кареты загораживали его, но животное казалось резвым и даже выражающим протест. Подойдя поближе она увидела, что несколько человек пытаются усмирить разгоряченного, взволнованного коня ударами по морде.
Неожиданно она онемела. Прямо у них из-под носа!
Не тратя время на раздумья, она стремительно рванулась к карете и закричала:
